– Что за объект? – продолжила допрос Кассандра.

– Заброшенный химический завод.

– Феликс, ты – идиот, я ведь предупреждала…

Ясновидящая не договорила – стальные пальцы с черными когтями сжали ей горло. Мастер одной рукой оторвал хрипящую вампиршу от пола.

– Касс, радость моя, следи за своим прелестным ротиком. – Красивое лицо Феликса исказила бешеная ярость. – Иначе я нечаянно забуду о твоей ценности.

Иниго Веласкес подался вперед. Темные глаза ожидающе сузились – гриф наблюдал за агонией будущей жертвы.

– Я не экстрасенс, но что-то мне подсказывает, что мы здесь лишние, Веласкес. – Итальянский Мастер лениво поднялся с дивана. – Ты сделку заключил, я подтвердил – пора и честь знать.

Проходя мимо полузадушенной Кассандры, Паскаль подчеркнуто развязно бросил:

– Хей, Феликс! Не читай перед сном Шекспира! Ну а ты, bambina, подумай еще раз над моим предложением. Уж я-то руки распускать не буду.

Гости закрыли за собой дверь – Мастер разжал руку, и Кассандра, захрипев, упала на пушистый ковер.

– Пошли вон! – бросил Феликс телохранителям пророчицы.

Слава повиновался слепо, Михаил нерешительно задержался у дверей, но, нарвавшись на тяжелый взгляд древнего, выскочил в коридор.

– Больно? – участливо поинтересовался Мастер, подавая руку предсказательнице.

– Нет, приятно, – буркнула она, потирая горло.

– А на что ты рассчитывала, когда предложила слегка придушить тебя?

– Думала, будешь душить нежно, а ты… ты и рад стараться! Я и правда поверила, что ты в бешенстве.

– Испугалась, значит? – Феликс осторожно отвел руку Кассандры от шеи. Багровые отметины исчезали на глазах, и все же Мастеру увиденное не понравилось. – Не надо было поддаваться на твои уговоры.

Рыжеволосая наигранно фыркнула и с нетерпением бросила взгляд на подлинник Моне. Вампир взял с рабочего стола пульт. На стене вспыхнул монитор видеонаблюдения. Феликс сделал изображение с камеры у парадного входа приоритетным. Иниго Веласкес и Паскаль Греко, не дойдя до своих автомобилей, о чем-то оживленно беседовали. Не дождавшаяся своего синьора блондинка вышла из машины и стала рядом с ним, назойливо вцепившись в локоть.

– Зато наши гости поверили, что ты потерял надо мной контроль. А я ненавижу тебя и готова предать в любую минуту.

– Порой кажется, что так и есть, – не поворачиваясь к ясновидящей, вздохнул древний.

Кассандра промолчала и снова покосилась на пейзаж французского живописца.

– Оцени последнюю работу Веласкеса, – вдруг оживился Феликс. – Недаром его прозвали Алхимиком: подобный ужас мог нахимичить только он.

Камера видеонаблюдения показала, как из внедорожника Веласкеса вылезло существо в черном спортивном костюме. Именно вылезло. И именно существо. Больше двух метров, непропорциональное, с неестественно выпирающими буграми мышц. Оно приблизилось к своему создателю и радостно оскалилось. Веласкес отдал ему отрывистые команды, подкрепленные жестами, и жертва эксперимента залезла обратно. Алхимик повернулся к своему собеседнику и его испуганной подружке и развел руками, вероятно извиняясь.

– Циклоп, любимое детище Иниго.

– А почему Циклоп? У него ведь два глаза? – Кассандра, сморщив нос, с преувеличенным интересом следила за отъезжающими гостями и их зверушками.

– Нет, Циклоп видит только правым глазом. Левый – протез, который Иниго поставил ему после того, как сам же этот глаз и выбил.

– Припоминаю, ты что-то такое рассказывал. – Кассандра потерла переносицу.

Феликс выключил видеонаблюдение.

– Ладно, признайся, ты ведь умираешь от любопытства.

Кассандра улыбнулась и непринужденно присела на подлокотник дивана.

– Конечно, и, если не хочешь моей смерти, поспеши с показом.

Мастер снял картину Моне, оголяя дверцу сейфа, и набрал шифр. Стальной тайник показал свое нутро на секунду и сразу был закрыт.

– Держи. – Феликс бросил Кассандре коробочку, которую она поймала с истинно вампирской ловкостью.

– Не верится, что такая маленькая штучка гасит Дар ясновидения. – Вампиресса провела удлинившимся ногтем по выпуклостям украшения.

На темно-зеленой яшме был вырезан профиль девушки, по некоторым данным, Кассандры из печально известной Трои. Якобы Аполлон, насладившись местью, решил помиловать прорицательницу и одарил ее камеей, которая позволяла избежать видений, коим окружающие все равно не верили. Гордая троянка снова отвергла милость бога, а дальше случилось то, о чем поведал миру Гомер. Согласно другому источнику камею создал средневековый колдун для маленькой дочери, которая, впадая в транс, видела лишь ужасающие картины будущего. Еще одна легенда утверждала, что камею привез из Рима епископ, влюбленный в цыганскую гадалку. Украшение приглушило пророческие способности девушки, тем самым отведя от нее подозрение инквизиции. Таким образом, своеобразная «индульгенция» спасла гитану от костра.

– Иниго предупредил о побочном эффекте этой геммы. – Дыхание подступившего со спины вампира шевельнуло волосы на затылке Касс.

– О каком? – Пальцы девушки до боли впились в камень.

– Длительное ношение камеи усиливает Дар в несколько раз.

– Навсегда?

– Нет, на время. Но и этого хватает, чтобы ясновидящая сошла с ума. – Ладонь Феликса собственнически опустилась на обнаженное плечо девушки. – Поэтому ты никогда не получишь «Прощение Аполлона».

Легким движением Кассандра сбросила руку Мастера.

– Тогда к чему все эти жертвы? Без камеи наш план несбыточен.

– Я не знал о дефектности артефакта. Да и не нужен он тебе, – мягко произнес наставник, – ты научилась контролировать видения. К тому же я всегда рядом.

– Нет, она нужна мне, – упрямо возразила Касс. – В видениях я четко видела камею на ленте, обвивавшей мою шею.

– Нет, – покачал головой древний и протянул руку, – ты видишь ее в последний раз.

Кассандра швырнула коробочку с украшением и, с вызовом подняв подбородок, сложила руки на груди.

– Посмотрим.

– Посмотрим, – ласково улыбнулся Мастер. – Кстати, ты ведь не расстроишься, узнав, что я перекодировал сейф?

Вечерний город завораживал.

Что-то внутри перевернулось, когда она подошла к краю. Земля пугающе далеко. Над головой прозрачная лазурь, окрашенная румянцем заката. Чем ниже опускалось солнце за горизонт, тем больше цветов и оттенков дарило небу.

Раньше она боялась высоты. А сейчас смотрела вниз, с высоты четырнадцати этажей, и пребывала в эйфории. Полчаса назад она и не помышляла о подобной красоте.