– Хорошо. А что?

– Тебе надо гулять… Хочешь, поедем куда-нибудь?

– Нет!

Алекс опешил, так резко она ответила. Он все еще пытался понять причину этого нежелания, как Лина пояснила, уже спокойнее:

– Ты не подумал о том, что меня ищут?

Она права. С ее точки зрения, ее должны искать: врачи, муж. Даже милиция должна ее искать – все-таки из больницы пропал пациент, тревога! И он не может ее успокоить, что он со всеми все уладил и никто ее не ищет… Дурацкая ситуация.

Все не так просто. Ему удалось ее удержать, немножко приручить, до сих пор это было его единственной целью, и он не задумывался о последствиях. Теперь же ему открылась масса пробелов в его собственной «легенде». Пока она еще не начала задавать вопросы, но как только достаточно освоиться и привыкнет, начнет их задавать…

Алекс спустился вниз, взял из машины покупки – в том, что она отказалась выходить, была своя положительная сторона: она не увидит его слишком дорогую машину. Такая квартира – и такая машина? Вот один из вопросов, который она могла бы задать! Но хорошо, что он об этом подумал, надо будет ему и машинами обменяться с Андрюшкой.

Он вернулся, развернул покупки, достал полотенца, посуду – все недорогое, но зато новое; кое-что для Лины из одежды. Он не смог избежать власти ее вкуса и привычек и, против воли, ругая сам себя, купил то, что она любит: широкую длинную юбку, майки, свитера; и теперь боялся, что Лина снова скажет – откуда ты знаешь, что я именно такие вещи люблю?

Но она не сказала. Она его поблагодарила, вежливо перебрала и похвалила вещи и снова растянулась на диване. Ее занимало другое:

– Почему ты для меня это делаешь? – спросила она.

«Потому что я тебя люблю. Потому что мне без тебя было очень плохо. Потому что я счастлив, что мы снова вместе».

Этого он не мог сказать. Он пожал плечами.

– Я точно не знаю… Мне это приятно делать, вот и все.

– Я тебе нравлюсь?

– Нравишься.

– Поэтому?

– Наверное.

– А у тебя жены нет?

Ну что ты будешь делать! Пришлось соврать:

– Нет.

– А у меня вот есть муж… – задумчиво проговорила она и замолкла.

Алекс подождал немного, не понимая, к чему это заявление, и осторожно спросил:

– И что?

– Ты знаешь, я не помню, какие у меня были отношения с мужем. А может, еще с кем-нибудь… Но у меня есть представление, как это вообще бывает. Понимаешь?

– Не совсем.

– Ну вот отношения… Как любят или не любят, как смотрят, как говорят… Какой голос бывает, интонации, какие глаза. Выражения лица… Теперь понимаешь?

Лина лежала на спине, подложив руки под голову, и смотрела на него. Как ему хотелось к ней сесть, ее обнять!.. Но, разумеется, он только кивнул в ответ.

– И я не знаю, каким образом, но я почему-то знаю, что ты не похож на других мужчин. На тех, кого я когда-то знала.

– Вот как? – он улыбнулся. – Это хорошо или плохо?

– Это хорошо, – серьезно ответила она. – Потому что мне не нравится то, что я знаю. То есть, правильнее сказать, «представляю», потому что знать-то я ничего толком не знаю… – поправилась она торопливо. – Ты мне больше нравишься, – закончила она.

– Послушай, Лина… Мне, конечно, приятно это слышать… Но ведь мы толком незнакомы! С чего ты взяла, что я лучше тех, кого ты не помнишь?

Алексу даже стало обидно за то, что он, Андрей, лучше себя, Алекса.

Лина пожала плечами.

– Лучше. И все тут.

Впрочем, она права. Он нынешний действительно лучше того, кем он был еще два месяца назад. Он и сам себе больше нравится. Словно с него слетело что-то, какой-то каркас, вроде гипса, и он наконец почувствовал себя свободным. Или, лучше сказать, – самим собой?

Лина приподнялась на диване:

– Я есть хочу! А ты?

Они снова готовили свой обед, как накануне, хлопоча и касаясь друг друга в тесноте кухонного закутка, и Алекс с трудом подавлял желание поймать ее и прижать к себе.

Алекс худо-бедно латал дыры в своей «легенде». Он обменялся машинами с Андрюшкой, он набрал сам себе заказов на иллюстрации – это позволяло ему хотя бы вечерами соответствовать образу художника-иллюстратора, который работает в основном дома. Правда, днем ему приходилось отсутствовать – под предлогом сдачи готовых работ и поиска новых заказов, Алекс летел в свой кабинет, где в ускоренном темпе вершил судьбы своего издательства, стараясь высвободиться поскорее, чтобы бежать домой, быть рядом с Линой и выполнить в срок свои же заказы.

Шел четвертый день их совместной жизни. За ужином они болтали о том о сем; она его расспрашивала о работе книжного иллюстратора; он ей объяснял, показывая ей свои старые работы, которые он привез и незаметно подложил в Андрюшкины стопки.

Неожиданно, на какой-то его фразе, она замерла, положила вилку и нож, распрямилась и спросила странным голосом:

– В каком издательстве ты работаешь?

Ну конечно, она знала имя своего мужа и его должность! Это то немногое, что доктору удалось ей сообщить.

– Я не работаю в издательстве, я работаю на издательства, на разные. На заказ.

– На какие? – требовательно спросила Лина.

Алекс назвал ей несколько, наобум, среди которых не было его издательства. Но Лину это не удовлетворило.

– А «Экслибрис» ты знаешь? Ты для него заказы делаешь?

– Нет, – вполне натурально удивился Алекс, – почему ты спрашиваешь?

– Почему ты не работаешь на «Экслибрис»?

– Ты смешная. Как будто это я решаю, на кого работать! Я делаю для тех, кто мне заказывает.

– А «Экслибрис» тебе не заказывает?

Какая удача, что у Андрея в мастерской нет уже изданных работ! – видимо, он хранит их дома, на виду для гостей, роскошные книги издательства «Экслибрис»…

– Да нет же! Это для меня слишком… высоко. Это элитарное издательство, меня туда… не приглашают… Почему ты спрашиваешь? Что, у тебя с этим издательством что-то связано?

– Нет-нет, – быстро ответила ему Лина. – Просто я почему-то вспомнила это название. Как-то так, в памяти всплыло…

Они слишком много неправды говорят друг другу, особенно он. Как дальше будет? Что дальше будет? Когда наступит тот момент, когда можно будет говорить правду, и наступит ли? Непросто все, ох как непросто…

Уже стемнело. Алекс разложил на чистом столе листы бумаги, перья, гуашь, фотографии и прочие необходимые предметы, пристроил сильную рабочую лампу Андрея над поверхностью стола, и ее мощный яркий круг словно пригасил остальной свет, объединив их с Линой на этом уютном пятачке.