— Неоправданно высокие издержки?

— Ну, да! Конечно! И как вы полагаете: каков выход?

— М-м-м… Если не это… Тогда остается только вербовка на месте… Да? Ну и технические средства разведки? Нет?

— Разумеется! Разумеется, господин Тиоракис. Соображаете. Поэтому нам нужны аналитики. Люди, умеющие слушать, сопоставлять, делать выводы, понять сильные и слабые стороны человека, влезть в его шкуру, а также и ему в душу… ну и так далее…

— Понимаю… м-м-м… А мне-то вы, что сейчас предлагаете?

— А вам я предлагаю попробовать с нами посотрудничать. На первое время. Давайте приглядимся друг к другу. Мы — к вам, вы — к нам. Ну, как?

— То есть в штат вы меня не берете?

— Слышу в вашем голосе горькое разочарование, господин Тиоракис! Но, видите ли, сразу в штат мы берем только технических сотрудников, или, скажем, бойцов групп захвата, или, например, следователей… поваров и посудомоек в столовую, тоже сразу в штат берем… После соответствующей проверки, разумеется. Но вас же интересует агентурная работа? А это не специальность, знаете ли… Это — талант, дар, если хотите. Нет такого университета, где бы вам написали в графе специальность — «шпион» или «контрразведчик». Самые известные специалисты такого рода кем только не были! Юристов, кстати, среди них, как мне кажется, меньше всего. А так — инженеры, научные сотрудники, писатели, журналисты, бизнесмены, актеры, военные… Тут же склад ума и характера важнее, чем знание стандартных приемов конспирации. Этому-то, в конце-концов, и медведя можно научить. А вот, например, умению и, главное, желанию жить двойной и даже тройной жизнью — научить нельзя. Это — от Бога, которого, говорят, и нет вовсе. Это я все к чему? А вот к чему: мы, знаете ли, в поисках соответствующих талантов поступаем, примерно, как поступают при подборе артистов в труппу — конкурс проводим. Только там конкурс — гласный, а у нас, по понятным причинам, — тайный… Вы, кажется, что-то спросить хотите?

— Это я так. Про себя.

— А все-таки?

— Да, вот думаю, о чем вы меня попросите: спеть, сплясать или басню прочитать?

— Х-ха! Шутить изволите, господин Тиоракис? Это отлично! В нашем деле без юмора и, простите, некоторой доли веселого цинизма — нельзя. Это вам плюс. Но, нет. От песен и басен пока воздержимся. Всему свое время. Пока же посмотрим на вас, как на аналитика.

— И что же я должен проанализировать?

— А вот вам домашнее, так сказать, задание…

Тиоракис возвращался домой со смешанным чувством.

С одной стороны, ему было весьма лестно, что ведомство, о котором он так много читал, слышал и в честолюбивых мечтах иногда даже видел себя его высокопоставленным сотрудником, само проявило к нему интерес. Подумать только! К нему, оказывается, уже некоторое время присматривались, о нем собирали какие-то сведения, и его потенциальные возможности были неплохо оценены. Настолько неплохо, что вот теперь ему сделали соответствующее предложение. Перед ним приоткрывалась тайная дверь, в которую он сам давно хотел войти.

С другой стороны, эта самая дверь отворялась не совсем так, как он это себе представлял. Никто никаких гарантий или хотя бы обещаний того, что он непременно станет штатным сотрудником секретного ведомства, ему не дал. Сначала, дескать, зарекомендуйте себя, господин Тиоракис! Походите-ка, любезный, пока что у нас на сворке! А положение «внештатника» отдавало чем-то унизительным. Первое, что всплывало в памяти — «внештатный осведомитель».

— Ну что вы, господин Тиоракис! — возразил ему «гэбэровец». — Примитивных доносчиков у нас более, чем достаточно. И вербуем мы их, я вас уверяю, совсем по-другому. Обратите внимание, я же не пытаюсь вынудить вас к выполнению вашего первого задания. Не пробую вас, упаси Боже, шантажировать. Верно? Да и нечем вас шантажировать… Деньгами тоже не соблазняю. Правильно? Та работа, которую я предлагаю вам выполнить, никоим образом на донос не похожа. Это анализ. Но анализ, выполняемый человеком, являющимся естественной частью некой общественной среды. А это очень ценно, если о состоянии, реакциях и движениях такой среды необходимо получить объективную информацию… Нет, подождите, не возражайте пока! Дослушайте меня, господин Тиоракис! Вам же приходилось слышать в обывательских разговорах, что вот, дескать, президент, правительство… верхи, так сказать, не знают истинного положения дел в стране? Не ведают «потребностей общества», не прислушиваются к «голосу народа» и из высоких кабинетов вообще ничего не видят? Слышали? Ну, вот! А как, собственно, они вообще могут составить себе обо всем этом представление? Я, надеюсь, вы не придерживаетесь наивных народных мнений, что, скажем, государь… простите, президент, прицепив накладную бороду, должен сам ездить в общественном транспорте, или ходить за покупками на базар, или наниматься инкогнито в артель грузчиков? И все это для того, чтобы быть в курсе общественных настроений в стране. А?…Верно! Не должен он этим заниматься! Никакого президента на это не хватит… А вот с аналитическими материалами он знакомиться должен. Чем точнее и объективнее материал, — тем вернее решение. Ну, если, конечно на плечах у президента голова, а не пень. Вы, как? Не считаете для себя зазорным внести свою лепту в это вполне благородное дело?…Ну и отлично!..И не нужно нам в данном случае конкретных имен! Достаточно, если вы в своем анализе будете пользоваться абстрактными буквенными определениями… «X» — сказал, «Y» — ответил, «Z» — прокомментировал, а общее мнение по поводу данного мероприятия правительства такое-то… Ошибиться не бойтесь. Во-первых, ваш отчет, так сказать, пробный. Во-вторых, — вы у нас не один такой…

Доводы вкрадчивого «гэбэровца» показались Тиоракису, в общем-то, достаточно убедительными, и он решил, что попробовать можно. Тем более, что никаких «обязательств сотрудничества» подписывать от него никто не требовал. «Все зависит только от вашей доброй воли и инициативы, — увещевал вербовщик. — Если в течение месяца от вас не будет никаких известий, будем считать, что наше сотрудничество не состоялось. Только и всего».

Тиоракису даже не пришлось заполнять анкету, какую обычно оставляют у предполагаемого работодателя. «Все, что нам необходимо на данном этапе, мы и так о вас знаем», — пояснил «гэбэровец».

Тиоракис думал, что придется давать какую-нибудь подписку о неразглашении содержания беседы и самого факта визита, но даже этого делать не пришлось. «Ну, что вы, что вы! — замахал рукой вербовщик на недоуменный вопрос Тиоракиса. — Трепаться, простите, о нашей встрече вы ведь сами не заинтересованы? Государственных тайн от меня вы тоже пока не узнали. Так что, если решите похвастаться, мы просто будем считать, что сильно ошиблись в господине Тиоракисе. А это может оказаться очень неудобным для вас. Верно, ведь?»

В общем, никаких дьявольских клейм.

Единственное, что формально отличало Тиоракиса, вошедшего в двери без вывески, от Тиоракиса, вышедшего из них, — это выбранный им самим для себя оперативный псевдоним: «Ансельм». И еще — он получил первый простейший инструктаж по очередной связи.