«Зачем уходить далеко от дома, если не хватает ума запомнить дорогу назад?»

Я крепко сжал голову руками, будто пытаясь удержать съезжающую крышу. Постоял немного, прислушиваясь. Тихо. Но слова так и продолжали гудеть в голове, словно кто-то повторял их раз за разом прямо мне на ухо.

Внутри все заледенело. Этот город точно сводит меня с ума. Иначе почему я вообще слышу голос отца? На секунду показалось, что я даже вижу впереди знакомый расплывчатый силуэт.

«Почему я должен тратить свое рабочее время на твои поиски?»

– Да пошел ты!

Золотая вспышка рассекла сгущающийся полумрак. Туманный столб разлетелся в клочья. А я до боли стиснул собственное запястье. Та рука, с которой сорвалась вспышка, дрожала, а между пальцев до сих пор пробегали золотистые искры.

Нервы у кого-то совсем сдали, да? А что, если бы там был человек? И вообще, откуда взялся этот туман?

Я глубоко вздохнул, попытавшись успокоиться. Вспышка злости растопила внутренний холод, и он сжался до размеров маленькой острой льдинки, впившейся прямо в сердце. Рассеянно проведя рукой по волосам, я подумал – это ведь неслучайные слова. Просто сказаны они были так давно, что я не сразу вспомнил.

Это случилось через пару недель после переезда на север. Я решил исследовать новый город, еще не казавшийся безнадежно унылым. Мне тогда было лет шесть, и отходить далеко от дома родители в целом не запрещали. Не запрещали там, где мы жили раньше, в маленьком курортном поселке, где все друг друга знают. Но новый город – новые правила. Этого я как-то не усвоил.

Короче говоря, я заблудился в чужом городе. К счастью, даже за пределы района не успел выйти. К несчастью, нашла меня не мама, которая хоть и ругалась, но больше не со злости, а из-за волнения, а отец. Он, казалось, вообще за меня не беспокоился, просто был разочарован тем, что мама выдернула его с работы из-за моей пропажи. Там у них тогда какая-то важная сделка сорвалась, что ли. Но я так расстроился, что лютой ненавистью невзлюбил свой новый «дом».

Неприятная история. Одна из тех, которые я старался не вспоминать. И мне определенно не нравилось, что это место выводит меня из себя таким образом.

На одной злости я пролетел еще несколько улиц, совершенно не разбирая дороги. И вдруг замер, услышав звук. Где-то там, в одном из ответвлений лабиринта, кто-то очень несчастный тихонько плакал.

Все мои знания о разного рода нежити говорили: если кто-то плачет в сгущающемся сумраке – не ходи. Но, наверное, нежить потому и выбирала именно этот способ. Слыша плач потерянного ребенка, ты почти наверняка пойдешь к нему.

Немного попетляв по улицам, я вышел из-за угла очередного безликого дома с темными окнами и увидел тупик, заканчивающийся высоким каменным забором. А около этого забора в тени дома сидел мальчишка лет десяти-одиннадцати и таращился на меня.

Он округлил и без того большие глаза и смотрел не отрываясь, с неимоверным удивлением— так, словно впервые в жизни увидел другого человека, кроме себя.

Каштановые волосы мальчишки отливали рыжиной, золотисто-карие глаза чуть припухли и все еще блестели от слез, а щеки и переносицу усыпали крупные яркие веснушки, точь-в-точь такие, как были у меня в детстве.

– А вы не отсюда, – сказал он вместо приветствия, и я кивнул. – Неужели путешественник?

– Пожалуй, что так, – ответил я, подходя ближе и садясь напротив. Отчего-то в ногах только сейчас ощутилась усталость, накопившаяся за весь день.

Вблизи я смог рассмотреть, что один глаз у паренька распух куда сильнее другого, и кожа под ним уже начала наливаться красновато-фиолетовым.

– Никогда не видел живых путешественников! – восторженно заявил мальчишка, кажется, вовсе позабыв про все плохое.

Надеюсь, это не значит, что мертвых он повидал достаточно.

– Сейчас мало кто путешествует, а если и путешествует, то к нам не заезжают уж точно.

– Прямо удивительно, почему это. Такое милое место, – усмехнулся я, и мальчика усмехнулся в ответ. – И давно у вас… так?

Мальчишка задумался, а потом пожал плечами, печально улыбнулся и сказал:

– Не знаю, мне только одиннадцать лет.

Стало быть, давно. Веселенькое же должно быть детство в таком месте.

– А вы откуда? – судя по его виду, мальчишка жаждал засыпать меня вопросами с головой, но немного стеснялся.

– Из Сторграда, – ответил я. Ну не скажешь же ему, что я из другого мира сюда прибыл.

– Из столицы. – Глаза мальчишки засверкали, и уже совсем не от слез. – А вы маг, да? И колдовать умеете?

– Ага, маг, – я покивал головой с очень важным видом. – И даже колдовать умею. Хочешь, могу показать?

– А можно?

Я кивнул и сложил руки лодочкой, так, будто собирался набрать в них воды. Ладони начали заполняться золотым свечением. Мальчишка следил за этим с таким вниманием и трепетом, словно магия здесь была такой же невероятной вещью, как и в том мире, где я жил раньше.

Вскоре сияние превратилось в небольшой шарик из чистой энергии, который я торжественно вручил своему единственному зрителю.

Когда же сияющий шарик начал проникать внутрь его ладони, мальчик ничуть не испугался, лишь продолжил наблюдение с еще большим интересом. Дождавшись, пока шарик полностью исчезнет, он с полминуты посидел молча, словно прислушиваясь к своим ощущениям, а потом задрал рукава рубашки и удивленно уставился на свои руки.

– Синяки пропали, – выдохнул он и принялся ощупывать ребра, лицо, затылок. – Вообще ничего не болит!

Неделю назад Аин рассказала, что лечить можно не каждую рану отдельно, а все сразу, просто делясь энергией, которая многократно ускорит естественные процессы восстановления организма. Так что я вроде как и новое знание опробовал, и доброе дело совершил.

– Ты так реагируешь, будто магии никогда не видел, – усмехнулся я.

– Видел, – мальчишка оторвался от рассматривания своих рук и посмотрел на меня, – но давно и не такую интересную. У нас здесь магов почти нет, все либо уехали, либо потеряли силу. Это все из-за леса.

Ох, ну конечно. В этой истории определенно должен был появиться мрачный лес.

– А что с ним не так?

– Да все с ним не так! – воскликнул мальчишка, но тут же понизил голос: – Там, в самой чаще, наверное, разлом, но этого никто точно не знает. Все, кто уходил проверить, больше не возвращались. Там заблудиться – раз плюнуть. А еще там чудовище живет.

Что ж, дорога через лес только что перестала быть допустимым вариантом.

Что-то мне подсказывало, что даже визит вежливости в Рейнгардский замок не так страшен, как знакомство с местной неведомой жутью.