Переброска подкреплений по железной дороге была сильно затруднена также из-за снежных заносов. Следствием новой волны похолодания являлось увеличение нехватки паровозов. В результате снегопада железнодорожные пути были занесены на большом протяжении.

Вместе с тем в результате обморожений войска несли потери, превышающие пополнение, прибывшее за эти дни на фронт с Запада и из Германии. И хотя это положение в последние дни декабря немного выправилось, все же в декабре потери группы армий, достигшие 103 тыс. человек[277], не шли в сравнение с пополнением, которое составляло только 40 тыс. человек. До 27 декабря было получено: 2-й армией — 2553 человека, 4-й армией — 7085 человек, 9-й армией — 5914 человек, 2-й танковой армией — 4951 человек, 3-й танковой группой — 4000 человек, 4-й танковой группой — 3499 человек. Вместе с тем командование 2-й армии 28 декабря доложило, что для удержания позиций в течение продолжительного времени необходимо получить шесть новых дивизий, а также по 3000 человек в каждую из имеющихся дивизий. Это означало, что в одном только этом месяце не могли быть восполнены потери в количестве 62,8 тыс. человек. Кроме того, поскольку пополнения не были ни обучены, ни оснащены для боевых действий в зимних условиях, то потери во вновь прибывающих войсках были особенно велики, а их боеспособность ниже, чем даже можно представить по приведенным цифровым данным.

В журнале боевых действий 4-й танковой группы 2 января 1942 года записано:

«Войска жалуются на совершенно неудовлетворительное и плохое оснащение прибывающего пополнения. Из-за нехватки зимнего обмундирования наблюдается упадок морального духа»[278].

Таким образом, боевой состав группы армий сокращался быстрее, чем удавалось подтянуть пополнения. Разногласия между Клюге, Гитлером и Гальдером в последние дни декабря и начале января настолько усилились, что о каком-либо разумном сотрудничестве не могло быть и речи. В то время как Клюге все время говорил о необходимости отхода, Гитлер бросал ему упрек, что тот готов отойти до самой польской границы. Гитлер спросил Клюге, используют ли русские крупные силы артиллерии и не является ли это причиной прорывов. Когда Клюге сказал, что прорывы осуществлялись главным образом танками и пехотой, Гитлер иронически заметил:

«Ведь в мировую войну мне неоднократно приходилось подолгу находиться под ураганным огнем. Однако войска, хоть и имели не более 10 % своего боевого состава, все же удерживали свои позиции».

Клюге возразил, сказав, что речь идет не о мировой войне во Франции, а о войне в зимних условиях в России при температуре минус 20–30° и что войска физически и морально истощены. Тогда Гитлер прервал разговор словами: «Ну если так, то немецкой сухопутной армии придет конец».

Клюге, поняв, что Гитлер не откажется от своего приказа держаться, попытался воздействовать в этом смысле на Гальдера. Когда Гальдер выразил свое удивление тем, что командование группы армий так низко оценивает оборонительные возможности своих войск, Клюге бросил ему в ответ, что военное руководство, сидя за зеленым столом, тоже не может судить, как войска выглядят и как в действительности развивается обстановка. Но Гальдер все же считал требования войск преувеличенными. Гитлер в тот же день сообщил Клюге, «что он со всеми господами пришел к единому мнению, которое особенно поддерживается генерал-полковником Гальдером. Он разделяет взгляд, что даже при угрозе прорыва не следует предпринимать отходных маневров в крупном масштабе… Опыт показывает, что обстановка может измениться в благоприятную сторону. Решающим является то, чтобы без ущерба для тактически оправданного отхода оборонять каждый населенный пункт и каждую пядь земли. Войска даже и сегодня чувствуют свое превосходство над русскими».

Однако, несмотря на все приказы войскам, которые в эти дни исходили от Гитлера и ОКХ с целью «привития фанатической воли к защите территорий, на которых находятся войска… всеми самыми жесткими средствами», боевой и моральный дух немцев не улучшился.

Для того чтобы убедить Клюге в необходимости держаться до прибытия резервов, Гитлер заявил о переброске на фронт нескольких соединений. Но обещанные Гитлером пополнения были недостаточны. С 1 декабря 1941 года по 31 марта 1942 года группа армий «Центр» получила всего только 180,4 тыс. человек, в том числе: в декабре — 40,8 тыс., в январе — только 19,1 тыс. человек, в феврале — 69,7 тыс. человек и в марте — 50,8 тыс. человек. За этот же период группа армий понесла следующие потери: в декабре — 103,6 тыс. человек, в январе — 144,9 тыс. человек, в феврале — 108,7 тыс. человек и в марте — 79,7 тыс. человек. Это означало, что потери группы армий, которые к 30 ноября составили 335,8 тыс. человек и едва были покрыты за счет пополнений, в последующие четыре месяца увеличились еще на 436,9 тыс. человек. Но Гитлер обещал, что с середины января в группу армий поступит пополнение в количестве 220 тыс. человек. Такими ложными обещаниями немецкое командование, отдававшее себе отчет в нереальности осуществления их, пыталось побудить войска к фанатическому сопротивлению.

2 января Клюге снова потребовал у Гитлера отвести 9-ю армию и часть других соединений группы армий. Попытки сделать твердым нового командующего группой армий не привели к желаемым результатам. Гитлер бушевал в ОКХ и обвинял руководство сухопутными силами в «парламентаризации» армии, в отсутствии строгой дисциплины в управлении войсками. Он высказал сомнение в том, обладают ли генералы мужеством принимать твердые решения. В конце концов Клюге не мог больше ничего добиться от Гитлера и стал говорить, как до него Бок, о кризисе доверия. Ежедневные разговоры с Гитлером и Гальдером, не приводившие ни к каким решениям, а с другой стороны, непрерывные требования командующих армиями и командиров корпусов о необходимости отвода их соединений под сильным натиском русских подорвали нервы у Клюге. С грустью ему приходилось констатировать, что он не в состоянии убедить Гитлера в том, что русские располагают крупными силами, а это вынуждает его срочно отводить войска.

Командир 43-го корпуса генерал пехоты Хейнрици докладывал, например, 5 января 1942 года, что «…его со всех сторон осаждают вопросами о том, как следует действовать в сложившейся тяжелой обстановке, и что командиры полков, в том числе и самые усердные, находятся в состоянии смятения. Войска должны знать, что им предстоит…»

В середине декабря Гитлер снова послал на фронт генерал-майора Шмундта, который должен был передать командованию группы армий «Центр» обещание о новых пополнениях и внушить ему мысль удерживать занимаемые позиции. После того как Шмундт 9 января доложил Гитлеру о своих впечатлениях об обстановке на фронте и мнении командования группы армий и армий о необходимости в обязательном порядке отвести войска и перебросить на фронт подкрепления, Гитлер пришел к выводу, что управление всей группой армий находится под угрозой. Он решил, что необходимо лично воздействовать на Клюге, и вызвал его к себе в ставку. Там он снова заверил Клюге, что транспорты с подкреплением для фронта находятся в пути и что нужно приложить все силы к тому, чтобы остановить противника.