Сталин, опасаясь нового контрудара немцев, перевел в район Сухиничей с северного фланга Западного фронта штаб 16-й армии во главе с Рокоссовским. В его задачу входило обеспечить управление войсками в районе Сухиничей и прикрыть фланг Западного фронта с западного и юго-западного направлений. Таким образом, хотя 28 января Сухиничи были окончательно сданы, все же немецким войскам удалось добиться значительного морального успеха. Наступление русских на участке фронта 2-й танковой армии также было приостановлено.

Не оставляет сомнений тот факт, что русское командование распылило силы 10-й и 61-й армий в районе Сухиничей и потеряло шанс сосредоточенным ударом осуществить прорыв слабо подготовленных оборонительных позиций на стыке между 4-й и 2-й танковыми армиями, чтобы затем двигаться на Юхнов или даже на Вязьму. Овладев немецкой позицией на реке Ока, русское командование должно было бы немедленно подтянуть новые силы, которые без особых трудностей могли бы перерезать шоссе в районе Юхнова и даже захватить Вязьму. Но к этому времени в распоряжении Западного фронта уже не было больше готовых к боевому использованию резервов.

1-й гвардейский кавалерийский корпус, который на 10 января имел в своем составе пять кавалерийских, две стрелковые дивизии, одну танковую бригаду и восемь отдельных частей, вследствие понесенных потерь к этому времени насчитывал 28 тыс. человек, 500 орудий и минометов и восемь танков Т-60[290].

Сталин же считал, что для выполнения поставленной задачи 1-й гвардейский кавалерийский корпус и 50-я армия располагают достаточным количеством сил и что остальные русские соединения, действующие в полосе прорыва, могут перейти к обороне. В результате плохо организованного оперативного руководства у русских, когда командующие армиями оставались подчас в неведении относительно намерений вышестоящих штабов, немецким соединениям, поспешно стянутым для отражения удара, удалось упредить опасность глубокого оперативного прорыва и полного раскола группы армий на стыке между 4-й и 2-й танковыми армиями и оборудовать новый оборонительный рубеж[291].

Перед началом наступления Голиков не был сориентирован Жуковым ни об общем замысле, ни о задачах соседних армий, ни о своих последующих задачах. Он и в январе не знал обстановку западнее Москвы. Информацию о замыслах взаимодействующих с ним 61-й армии и кавалерийского корпуса Белова он получал в частном порядке.

Возникает вопрос, почему русское командование не использовало предоставлявшиеся ему конкретные возможности, а преследовало какие-то цели, которых ему в конце концов не удалось добиться.

4. Генеральное наступление Красной Армии в январе 1942 года

Новый оперативный план Сталина. Сталин, которому удалось отвести огромную опасность, нависшую над советской столицей, и к концу декабря оттеснить немецкие войска местами до 250 км в западном направлении, который в операциях под Тихвином и Ростовом также добился успеха, хотя и более ограниченного, чем под Москвой, надеялся в конце декабря собрать свои силы для разгрома всей немецкой армии на Восточном фронте. Страх за Москву отступил, снова открылись школы, кинотеатры, театры, настроение у русского населения улучшилось.

Русские солдаты, окрыленные успехами, хотя и доставшимися им дорогой ценой, почувствовали свое превосходство над противником, и это Сталин стремился использовать. Однако он, как и Гитлер, переоценил боеспособность своих войск и недооценил силу сопротивления немецких соединений[292]. Он не прислушался к мнениям командующих фронтами, которые ежедневно вынуждены были отмечать, что немецкие соединения из страха быть отрезанными и окруженными бьются не на жизнь, а на смерть и что, укрепившись на своих оборонительных позициях, они способны оказывать более упорное сопротивление. Кроме того, командующие фронтами хорошо знали, как обеспечены их войска людьми и техникой, а также, каковы трудности в управлении войсками.

Оперативный замысел русского Верховного Главнокомандования состоял в том, чтобы силами Брянского фронта нанести удар в направлении на Орел, обойти противника в районе Волхова с севера[293]. Жукову надлежало силами ударной группировки левого крыла своего фронта к 11 января разгромить немецкие соединения в районе Мосальска и Юхнова и тотчас же двигаться в направлении на Вязьму, чтобы соединиться там с наступающими с севера войсками Калининского фронта. В результате должен был образоваться громадный котел, в котором могли быть разгромлены главные силы группы армий «Центр». Для того чтобы расчленить группировку в этом котле, 20-я армия получила задачу прорвать немецкую оборону на правом фланге Западного фронта, в районе Волоколамска, и наступать в направлении на Гжатск, в то время как Калининский фронт одной своей группировкой должен был нанести удар противнику в районе Ржева, а другой — двигаться на Вязьму с целью соединиться там с войсками Жукова. Одновременно этой группировке надлежало перерезать железную дорогу Минск — Вязьма и тем самым поставить под угрозу пути подвоза группы армий «Центр». Северо-Западный фронт имел задачу силами двух ударных армий во взаимодействии с Калининским фронтом вести наступление через Торопец, Велиж до Рудни, чтобы отрезать противнику пути отхода западнее Смоленска.

5 января 1942 года Сталин созвал в Москве Военный совет, в состав которого входил также и Жуков, с целью обсудить план дальнейших операций против немцев. Он считал, что, несмотря на потери, которые Красной Армии пришлось понести, настал момент перейти в генеральное наступление на всем протяжении фронта от Ленинграда до Ростова[294].