Этот дневник с потрясающими подробностями описывал множество окружавших Мейбрика людей: его неверную жену-американку, их детей, молоденькую служанку из Америки, его братьев, работников, друзей, убитых им женщин — но в нем ни разу не упоминалось ни о каком сообщнике в убийствах пятерых уайтчеплских проституток, в совершении которых он сознавался.

Кто же тогда этот смуглый, чужеземного вида мужчина? Мужчина, вдруг сообразила Марго, идеально совпадающий с одним из описаний Потрошителя. А Мейбрик с его светлой кожей и светлыми же волосами, с его массивной часовой цепочкой из золота, до последней детали совпадал с описаниями других свидетелей. Выходит, показания множества опрошенных лондонской полицией свидетелей разнились по одной простой причине: убийц было двое.

— Все правильно, — прохрипела Марго. — Их двое! Темноволосый, похожий на иностранца, и светловолосый. И ведь Израэль Шварц, купец, который видел нападение на Элизабет Страйд, видел обоих! Действующих рука об руку!

Она опомнилась, заметив, что взгляды ученых обратились на нее. Шахди Фероз хмурилась, но Марго почему-то ощущала, что вовсе не от неодобрения. Скорее, она просто задумалась.

— Да, — кивнула доктор Фероз. — Вся путаница вызывалась именно этим обстоятельством. Вообще-то в этом нет ничего необычного.

Марго поперхнулась.

— В чем?

Шахди Фероз подняла на нее взгляд.

— Гм? О! Я хотела сказать, нет ничего необычного в подобном сговоре между психопатами. Более слабый психопат, серийный убийца, иногда цепляется за наставника, если угодно — за личное божество. Он боготворит более сильного убийцу, исполняет его волю, учится у него. — Она снова нахмурилась, но темные глаза ее возбужденно горели. — Да, это серьезно. Этого мы не ожидали. Разумеется, вполне вероятно, что большинство убийств этого периода можно будет приписать Потрошителю — если Потрошитель на поверку оказался двумя людьми. Двумя в высшей степени обеспокоенными чем-то людьми, действующими совместно, — господином и почитателем. Они могут действовать различными методами, чем, возможно, и объясняется неясность в вопросе, кто из тех женщин действительно убит Потрошителем.

— Да, — вмешался инспектор Мелвин. — Но как насчет этих писем? Каких писем? И кто этот тип? Он не укладывается ни в одну из известных схем. Ни в одну, черт меня подери!

Доктор Костенко покачал головой.

— Верно, ни в одну из известных. И все же схема намечается. Он врач. Человек с медицинским образованием. Несомненно, именно этот доктор советовал Джеймсу Мейбрику предварительно душить свои жертвы, чтобы кровь из разрезанных сосудов не забрызгала его одежду. Если бы жертва Мейбрика в момент, когда он перерезал ей горло, была еще жива, он был бы весь покрыт «красной жижей», о которой он пишет в своем дневнике.

Строки, о которых говорил Костенко, принято было считать обычным американским преувеличением, вследствие чего некоторые эксперты вообще считали дневник фальшивкой. Верно, Мейбрик несколько лет прожил в Норфолке и женился на американке, так что, несомненно, был хорошо знаком с американским сленгом поздневикторианского периода. Что ж, порой даже эксперты бывают слепы, как пещерные креветки.

Костенко продолжал задумчиво хмуриться на телемонитор.

— Кто бы это ни был, у него внешность иностранца и джентльмена, как и описывали свидетели. Образованный человек.

— И он жил в Ист-Энде, — услышала Марго собственный голос. — Это слышно по его произношению.

И снова она оказалась в центре внимания всей ученой братии. Гай Пендергаст улыбнулся:

— А ведь она права, Мелвин. Перемотайте запись назад. Сами послушайте внимательнее. Только не делайте поспешных выводов. К этим звукам надо привыкнуть, слушать их каждый день, как на работе.

Шахди Фероз оживленно закивала.

— Да, берите пример с мисс Смит. Произношение Ист-Энда выделяется специфическими гласными звуками и ритмикой. Браво, Марго.

Приятное тепло разлилось в груди Марго. Она улыбнулась знаменитой ученой. Ей даже показалось, что она парит в воздухе в паре дюймов от пола. К реальности ее вернул резкий голос Доминики Нозетт:

— Что ж, я намерена узнать, кто он такой, этот наш таинственный доктор! Кто со мной?

Гай Пендергаст бросился за своими камерами.

— Нет, никуда вы не пойдете! — Марго бросилась к двери и решительно загородила собой единственный выход из подвала. — Мне очень жаль, — твердо заявила она, — но официальное полицейское расследование начнется на Бакс-роу уже через несколько минут. И никого — вы поняли: никого из членов этого тура — не должно быть поблизости от места убийства, когда появится полиция. Там установлены наши камеры и микрофоны, так что каждая секунда происходящего фиксируется.

— Послушайте, — начал Гай Пендергаст. — Не можете же вы держать нас взаперти в этом подвале!

— У меня нет ни малейшего желания запирать кого-то в этом подвале! — парировала Марго, стараясь производить впечатление рассудительной и властной, хотя на деле не чувствовала себя ни той, ни другой. — Но сейчас нет решительно никакого смысла ехать из Сполдергейта в Ист-Энд. Мейбрик опознан. Его спутник оставался тайной на протяжении почти ста пятидесяти лет. Разумеется, мы начнем работу по его идентификации. Осторожно. Постепенно. Известие об этом убийстве потрясет Уайтчепл. Особенно увечья, когда голытьба из работного дома, готовя ее к погребению, разденет ее завтра утром и обнаружит их. В конце концов, еще месяца не прошло с тех пор, как в Ист-Энде зверски убили Марту Тэбрем.

— Седьмого августа, — подала голос Шахди Фероз. — И не забывайте про Эмму Смит, убитую на Пасху. Для обитателей Ист-Энда четвертое апреля было не так уж и давно. Тем более когда женщин режут на куски, а никто из ходящих по этим улицам не ощущает себя в безопасности.

— Верно, — настойчиво подхватила Марго. — Поэтому все там решат, что это не первое убийство, а уже третье. Нам просто нельзя разгуливать по Ист-Энду, задавая вопросы вроде: «Скажите, не приходилось ли вам видеть поблизости доктора заграничной внешности, приятеля Джеймса Мейбрика?» Тем более что здешние следователи пока не имеют ни малейшего представления о том, что Джеймс Мейбрик замешан во всем этом, не говоря уже о том, втором, парне, кто бы он ни был. Поэтому, проводя наше собственное расследование, мы должны проявлять исключительную осторожность. Я достаточно ясно объяснила?

Доминика Нозетт казалась раздраженной, но все же кивнула. Ее напарник помедлил и тоже согласился, хотя без особой радости на лице. Что ж, вроде бы пронесло. Пока.

— Хорошо. А пока я предложила бы проанализировать уже имеющиеся записи на предмет поиска дополнительных улик. Инспектор, не могли бы вы перемотать одну из резервных пленок, пока на остальных продолжается запись?

Пока все повторно просматривали запись, Шахди Фероз сидела, задумчиво прикусив губу.