Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет. Не то. Это не могло быть так. Плоть разорвана и растерзана в другом направлении. Должно быть, это была правая лапа, режущая вниз, справа налево.
Он уставился на нее.
Потом он поднял руку к когтю на своей шее, крепко обхватил его и слегка покачнулся, когда до него дошла правда.
Потому что рану на груди его отца нанес медведь с пятью когтями, а у белого медведя было только четыре.
Дрем остановил коня перед домом Асгера. Он стоял на окраине Кергарда, крепкий домик из плетня с крышей из дерна, с воротами и дорожкой между домом и сараем. Дрем услышал скрип и грохот колес и увидел, как из сарая вышел Асгер, сидящий на скамье тяжело нагруженной вьючной телеги, с вожжами в руках, рядом с ним прижались жена и дети. Под складками одеял и мехов, которыми они были укрыты, защищаясь от предрассветного холода, могла быть еще дюжина детей.
Асгер улыбнулся, увидев его, и подстегнул двух крепких пони, которые тянули вьюк.
Я рад тебя видеть, — сказал Аскер. Ты идешь с нами?
Нет, — сказал Дрем, слезая со своего пони. Но я хотел поблагодарить тебя за твое предложение. Ты поступил по-доброму".
'Ах, парень, это было больше для того, чтобы спасти мою больную спину!' Аскер хрюкнул, хотя Дрем видел, как жена пихнула его локтем, и слышал хихиканье малышей где-то под всеми мехами.
"И, может быть, намек на доброту", — признал Аскер.
'Больше чем намек', - сказал Дрем. И я этого не забуду. Никогда. Когда ты пришел ко мне вчера, я думал, что мне больше не для чего жить, а теперь у меня есть две жизни. У тебя есть друг во мне, Аскер. На всю жизнь". Он посмотрел торговцу в глаза, как часто говорил ему его отец, когда говоришь серьезно, и Аскер кивнул.
'Уверен, что хочешь остаться? сказал Аскер. Кергард уже не тот, что был, и я думаю, что дальше будет только хуже".
'Я уверен, что ты прав, но у меня есть дела. Должен сделать", — сказал Дрем. 'Но есть одна услуга, которую ты мог бы для меня сделать. Я буду благодарен.
"Я скажу тебе, когда узнаю, что это за услуга", — сказал Аскер, недоверчиво вздернув бровь.
Дрем полез в седельную сумку и достал пакет. Он был размером с тарелку, плотно завернут в плащ из черной шерсти, перевязанный бечевкой. Дрем протянул его, но Аскер не взял его, а просто уставился на него.
'И куда бы ты хотел, чтобы я доставил эту твою посылку?' спросил Аскер.
'Если ты едешь на юг, то, скорее всего, пройдешь мимо их дверей', - сказал Дрем, его глаза были серьезными и полными надежды.
'Где?' повторил Аскер.
В Дан Серен. Она должна быть передана в руки воина их ордена. Ее зовут Сиг".
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
РИВ
С каждым шагом по восточной дороге Рив ощущала толчки страха и волнения. Она уже много раз ходила в патрули с сотней Афры: охраняла торговые караваны и сопровождала государственных послов, даже восстанавливала мир в тех случаях, когда спор между деревнями или городами переходил в кровавый конфликт, как это случилось между кланами Бледы и Джин. Но этот…
Кадошим!
Они могут сражаться с ними, и скоро. Это было все, ради чего она тренировалась. Вся цель ее становления Белокрылой. Это было похоже на исполнение какой-то жизненной обязанности.
И, по правде говоря, было хорошо оказаться подальше от Драссила. После того, что случилось с Эстель и Адонаем, крепость стала казаться другой, мрачной и холодной — чего она никогда не чувствовала в месте, где родилась и выросла. Каждый день вдали от Драссила у нее поднималось настроение, да и у их компании, похоже, тоже. Три отряда Белокрылых маршировали по дороге Арконы: первую сотню возглавляла Афра, вторую — Гаридас, всегда искренний и набожный, третью — суровая женщина по имени Лорина.
Рив находилась в хвосте колонны, входя в группу, которая путешествовала с сотней Белокрылых в качестве помощников Афры, большинство из которых были начинающими воинами в течение года после прохождения воинских испытаний. В действительности они выполняли большую часть задач, необходимых для движущегося отряда. Разбить лагерь, вырыть окопы и уборные, заготовить дрова и развести костры, добыть свежую воду и наполнить сотни шкур для воды. А затем заботились о нуждах того воина, к которому они были приставлены, в случае Рив — ее сестры Афры, что включало поддержание оружия и доспехов в порядке, чистоте и полировке.
Позади нее катились два десятка фургонов, запряженных крупнокостными лошадьми; фургоны были полны лагерных припасов. А за ними в хвосте колонны маршировали два десятка великанов, во главе которых шел Балур Одноглазый — беловолосый великан, одетый для войны в кольчугу и кожу, с огромным боевым молотом, перекинутым через спину.
Железные сапоги Сотни трещали по камням восточной дороги. По обеим сторонам насыпи на протяжении доброй сотни шагов земля была очищена от деревьев — эта работа никогда не заканчивалась, ее приходилось выполнять каждый год, поскольку лес все время пытался вернуть утраченное. За расчищенным пространством возвышался Форн — стена из скрученной коры и шелестящих листьев.
Они могут быть там, прямо сейчас. Наблюдают за нами.
Именно такие участки леса, как этот, были опасны, там, где лес Форн еще предстояло проредить и прочесать, объявить его свободным от кадошим и сделать безопасным.
Небо над головой было чистым и голубым, как светлая дорога между пологом. Силуэты Бен-Элима летали невесомыми кругами, охраняя сверху, патрулируя впереди, ища.
Хотела бы я летать, подумала она. Чувство свободы, возможность видеть так много, так далеко…
Золотоволосый Кол возглавил Бен-Элим, пятьдесят или шестьдесят белокрылых воинов рассеялись по небу.
Как ты думаешь, мы уже почти у цели? сказал Джост рядом с ней.
'Я не знаю, — пробормотала Рив.
Клянусь, если он спросит меня об этом еще раз…
Сверху до них донесся звук рога, и вдруг Бен-Элим низко пронесся над колонной, выкрикивая приказы. Рив почувствовала, как перья коснулись ее вздернутого лица, когда один из Бен-Элимов пронесся над ней.