— Я бы назвал это инстинктом самосохранения, — сказал «кашемировый». — Ну и голосом рассудка, в некоторой степени. Во всяком случае, мысль о том, что нас перебьют, вполне здравая. Скорее всего, именно так и случится.

— Заткнитесь, — проворчал от стены Миша. — Не мешайте спать.

Один из громил отделился от группы, подошел к сидящим на полулюдям, оглядел внимательно, выбирая.

— Ты, — он указал на «зеленое пальто». — И-и-и-и… Ты! — Гигант ткнул пальцем в Осокина. — Оба со мной.

«Зеленое пальто» обернулся, словно не веря, что сказанное относится к нему.

— Я? — переспросил он, бледнея. — А что такое? Я ничего не сделал! Я же ничего не сделал. Я спал. Это они все, — «зеленое пальто» панически указал на Лавра Эдуардовича. — Они договаривались бунт поднять. Я ни при чем! Я спал!

— Правда? — Громила остро взглянул на «кашемирового», на Осокина, на Володю, уставился в напряженную спину бородатого. — Ты опять небось баламутишь, сволочь пархатая? — со злым весельем поинтересовался громила, поправляя висящий на плече автомат. — Грохнуть тебя, что ли? Достал ты меня.

Марина упала всем телом, закрывая Мишу, глядя на громилу снизу-вверх.

— Не надо! Не надо, пожалуйста! У него экзема. Ему нервничать нельзя!

Громила захохотал.

— Экзема, мля. Ладно, пусть живет пока, — сказал он, отсмеявшись. Оглядел остальных, добавил: — Придурки. Вернусь, разберемся, кто у вас тут языком больше всех мелет. — Он кивнул Осокину и «зеленому пальто». — Пошли.

«Зеленое пальто» побледнел еще сильнее. Пока шли к дверям, он все время спрашивал:

— Куда нас, а? Как вы думаете, куда нас ведут?

— Помолчите! — в конце концов рявкнул Осокин. — Я знаю не больше вашего.

Ему было не до этого ноющего типа. Откровенно говоря, плевать было Осокину, что произойдет с «зеленым пальто». Он думал только об одном: «Почему я? Почему выбрали именно меня?»

— Они ведь ничего нам не сделают? — продолжал стонать его спутник. — Как выдумаете? Ничего не сделают?

Очевидно, на нервной почве у него случилось словесное недержание. У самого выхода к группе пристроился второй патрульный. Дверь открывали прежним добрым способом. Дроздов оттягивал створку и прикрывал их, пока они бежали к машине — осокинскому «Мерседесу». Собаки, завидев бегущих людей, подняли лай. Две или три попытались напасть, но громила срезал их короткой очередью.

Иномарка стояла недалеко от крыльца. На бегу Осокин нажал кнопку отключения сигнализации и разблокировки дверей. Они ввалились в салон, переводя дух. Осокин занял место водителя, справа от него — громила. Патрульный и «зеленое пальто» — на заднем сиденье.

— Ничего тачуха, — оценил патрульный. — Сколько такая тянет? Тысяч сто пятьдесят, поди?

— Сто семьдесят с хвостиком, — ответил Осокин, запуская двигатель. Патрульный присвистнул. — Куда едем?

— Угол Третьей Магистральной и Волгодонского проезда. Поехали, я подскажу, — сказал громила.

Предусмотрительность и расчетливость детектива Осокин оценил, когда патрульный сказал: «Все, приехали. Тут останови».

Справа возвышался старый, должно быть, послевоенной постройки, кирпичный четырехэтажный дом, первый этаж которого делили два магазина — продуктовый и оружейный, торгующий по совместительству туристическим, рыболовным и походным оборудованием. Окна оружейного были заделаны стальными ставнями. Дверь из толстого железа.

— Вылезайте, — скомандовал патрульный.

Он первым отворил дверцу, выбрался на улицу, настороженно озираясь. Несколько псов были и здесь — лежали на противоположной стороне улице. Патрульный, повернувшись к ним лицом, отступил к двери, постучал.

— Кто? — спросили невнятно изнутри.

— Милиция, — ответил тот.

Щелкнул замок, и в щели появилось сосредоточенное лицо продавца. Убедившись, что перед ним действительно милиционер, он приоткрыл дверь шире.

— Входите скорее.

Громила повернулся на сиденье:

— Так, тачку разверни и подъезжай к самым дверям.

Для грузовика бортик здесь был невысоким, легко преодолимым, но Осокину пришлось постараться, отыскивая бордюр пониже. Тем не менее через пару минут он припарковал «Мерседес» у самой двери.

— Не делайте глупостей, мужики, — напомнил громила. — Если даже я не догоню, собачки догонят точно.

Оружия в магазине оказалось куда больше, нежели представлял себе Осокин. В основном, правда, пневматические и газовые пистолеты. Охотничьих карабинов и ружей набралось чуть больше четырех десятков.

— Ничего, — бормотал громила, складывая оружие в багажник «Мерседеса». — А патроны где, а? Я чего-то не видел. Есть, да? Тащите их сюда. Все тащите, там разберемся.

В магазине нашлись и другие, не менее полезные предметы — прочные капроновые сети, туристские и охотничьи ножи, снайперские прицелы, приборы ночного видения и мощные полевые бинокли. Далее в багажник были уложены пара десятков электрошоковых устройств, небольшая коробка с наручниками, ворох шапочек-масок, камуфлированных курток. Остальное пришлось забрасывать в салон — походные коврики-лежаки, спальные мешки, внушительный запас походных газовых плит и небольших пятилитровых баллонов к ним. Замыкали список добычи электрические фонари и пластиковые упаковки с батарейками. Последними погрузили четыре арбалета — три с ручной и один с ножной зарядкой — и мощную связку коротких алюминиевых стрел, оснащенных стальными наконечниками и пластиковыми короткими оперениями.

— Мрачная вещь, — оценил патрульный.

Двое продавцов — крепеньких и не самых пугливых мужичков — наблюдали за процессом «экспроприации», сидя на полу со скованными за спиной руками. Обоих бросили в «Мерседес» поверх одеял. Обратно ехали осторожно, стараясь не повредить драгоценный груз.

К моменту их возвращения количество охранников увеличилось еще на два человека — по вызову приехал следующий патруль. Правда, на этот раз все прошло не так гладко. Несмотря на предупреждающие сигналы Дроздова, патрульные остановили машину дальше от входа, чем следовало бы, чтобы чувствовать себя в безопасности. Свора атаковала людей, стоило им выйти из салона. Из трех человек до дверей удалось добраться лишь двоим. Дроздов и второй громила вмешались бы, не припаркуйся «уазик» так далеко. От дверей его отделяли милицейские «Жигули». Валяющийся рядом с трупом автомат удалось подобрать лишь после того, как возвратилась первая экспедиция.

— Чертовы твари, — ворчал на все фойе первый громила. — Они просчитали безопасное расстояние и точно знали, что мы не сможем стрелять.

— Вы преувеличиваете, друг мой, — отвечал детектив. — Собаки — не люди. Зачатки разума у них, конечно, присутствуют, этого отрицать нельзя, но логический анализ им не под силу.

— Они нас не боялись, точно вам говорю! — горячился громила. — Когда мы открыли двери, они даже не отбежали. А всегда отскакивали. Как думаете, почему?