— Это легко сказать. Собаки же не станут дожидаться, пока их перестреляют, стоя посреди какого-нибудь шоссе, — возразила мягко Наташа.

— Точно, — подтвердил Осокин. — Наши уже знают, что такое человек с оружием, и ведут себя соответственно.

Лежащий бородач раздраженно вздохнул, давая окружающим понять, что ему в жизни не доводилось слышать подобной глупости.

— Собаки сообразительны и быстро научатся отличать звук двигателя опасных машин от обычных, — продолжала Наташа. — Они станут прятаться во дворах, в закутках, закоулках, словом, в местах, куда не смогут въехать БТР.

— Можно использовать инкассаторские броневики, — подумав, предложил Володя. — В них есть бойницы. А для зачистки подъездов, подвалов и прочих «нор» воспользоваться защитными костюмами.

— Сомневаюсь, что это поможет, — покачала головой Наташа. — И тому тоже есть несколько причин. Но первая и основная: огнестрельное оружие против большой стаи совершенно неэффективно.

— Однако «наша» стая не нападает на караульных, хотя их го-ораздо больше, — возразил Володя.

— Почему же? Они напали на второй патруль, если вы заметили, — парировала Наташа. — Причем сделали это так, что подстрелить не удалось ни одной. А ведь приехавшие милиционеры наверняка были вооружены. Верно?

— Были, — признал Володя.

— Вот. «Наши» собаки пока еще не проголодались настолько, чтобы пойти в массированную атаку. А может быть, у них имеются еще какие-то соображения. Я не знаю. Но зато я уверена: в случае прямого столкновения потери среди людей окажутся сопоставимы с потерями среди собак, а возможно, даже будут превышать их. Я не знаю, каково поголовье бродячих собак в городе. Полагаю, сотня тысяч особей наберется.

— Если не больше, — буркнул из своего угла Миша.

— Готовы ли мы пожертвовать, скажем, пятьюдесятью тысячами человек ради того, чтобы очистить город? Думаю, нет.

Патрульный Володя задумался. Он что-то подсчитывал, прикидывал в уме, бормоча про себя:

— Огнемет? Нет, дома погорят на хрен. А если газ? Усыпляющий? Впрочем, на улицах он быстро рассеется, да и неизвестно еще, куда его понесет ветром. А если… Нет. Хм… — Он посмотрел на Наташу. — М-да…

— Но и это еще не все, — продолжила девушка без тени улыбки. — Я не назвала самый главный фактор.

— Это какой же? — насторожился патрульный.

— Человеческий.

— А я все ждал, когда вы до него дойдете, — негромко прокомментировал Лавр Эдуардович.

— В смысле? — не понял патрульный. — А это при чем здесь? То есть, я хотел сказать, люди же будут воевать с собаками. Или что?

— Не все, — поправила Наташа.

— Как это? Почему не все?

— Уже сейчас отыщется немало людей, которым сложившаяся ситуация на руку. К ночи, я уверена, их станет гораздо больше. А уж что будет завтра, и предположить страшно…

— Погодите, я что-то не понял, — продолжал хмуриться Володя. — И что? Ну, найдутся такие?

— А то, что они-то станут воевать отнюдь не против собак, — пояснил терпеливо «кашемировый».

— А против кого же?

— Против людей, дорогой мой, — усмехнулся невесело Лавр Эдуардович. — Против людей.

В этот момент на улице завыла сирена.

* * *

— …Таким образом, — подвел итог докладу широколицый полковник, — с шести утра на общегородской пульт поступило более двух с половиной тысяч звонков относительно нападений собак.

— А точнее?

— Точнее, две тысячи семьсот восемьдесят три, товарищ генерал-полковник. И… сигналы все еще продолжают поступать.

— Почему сразу не доложили?

— Так ведь, товарищ генерал… — вытянулся полковник. — Рассчитывали справиться своими силами.

Генерал-полковник Константин Григорьевич Поляков обвел взглядом три десятка подчиненных — от подполковника до генерал-майора, — собравшихся в его кабинете за широким столом на внеочередную планерку. Все они неотрывно смотрели на него, видимо, ожидая какого-то решения, а Поляков…

Он даже не знал, что сказать. Какое приказание ни отдай — оно опоздает как минимум на пять с половиной часов. Стрелки его настольных часов двадцать три минуты назад перевалили за полдень.

«Можно снимать китель, спарывать погоны, — тоскливо подумал Поляков. — И ведь припомнят и доклад этого… как его… Гордеева вроде. Спросят: „Когда получили? Ах, две недели назад? И какие же меры предприняли? Отдали указание о рейде? Замечательно… И каковы результаты рейда? Ах, не успели… А не попатрулировать ли вам самому вверенную территорию? Недолго, скажем, до пенсии“. Черт!»

— Справились? — тяжко спросил он, отворачиваясь и глядя в окно, за которым шумела недалекая Тверская.

— Товарищ генерал, мы же проверить должны были все. Часть сигналов оказалась ложной, — Поляков мысленно перекрестился, — по остальной части внятных подтверждений пока не получено. Вообще трудно сказать, что происходит в районах. В двух случаях сигналы подтвердились.

— Всего в двух? — нахмурился Поляков. Крутой его лоб собрался морщинами. — Из двух с половиной тысяч звонков? Вы что, полковник, издеваетесь надо мной?

— Никак нет, товарищ генерал, — тот вытянулся еще старательнее, втянул испуганно живот, прогнул поясницу. Выпрямился бы еще сильнее, да дальше было уж некуда. — По остальным сигналам проверка, так сказать, в процессе.

— Так сказать… — повторил Поляков.

— Разрешите, Константин Григорьевич, — негромко сказал худолицый, светловолосый генерал-майор, сидящий на дальней стороне стола. Поляков разрешающе кивнул. — Спасибо. Доклад полковника, конечно, грешит невнятицей. Ряд недоработок в нем присутствует. И за это, безусловно, придется ответить. Но, чтобы быть объективным, я хотел бы напомнить о факте, которого полковник по непонятным лично мне причинам не коснулся. Сегодня с самого утра что-то со связью. Очевидно, на МГТС произошел какой-то технический сбой. Мы физически не в состоянии связаться с целым рядом дежурных по ОВД. В основном окраинных. А ведь подавляющее большинство сигналов поступило именно из спальных районов.

Поляков выбрался из-за стола, подошел к стене, на которой была укреплена внушительная карта Москвы и прилегающих территорий, относящихся к юрисдикции московских ОВД.

— Полковник, в каком порядке поступали сигналы?

Тот сгреб широкой лапищей со стола доклад, почти рысцой метнулся к карте, схватил указку.

— С какого округа начинать, товарищ генерал-полковник? — с льстивой готовностью спросил полковник.

— Не надо по округам, — остановил его Поляков. — Давайте в хронологическом порядке.

Полковник уставился на него с удивлением, но быстро просветлел лицом.

— A-а, ну, то есть в порядке поступления, да? Ага. Значит, так. Первый звонок в пять пятьдесят семь поступил из Химок. Потом, в шесть ноль одну, из Ховрина, — тщательно сверяясь с пухлым списком, тыкал он в карту кончиком указки. — В шесть ноль четыре из Бескудникова. Потом, с небольшим разрывом, начали поступать звонки из Бабушкина, Черкизова и из Сокольников. Минут через двадцать — Медведково, Свиблово, Тушино и Щукино. Еще через сорок минут, в районе четверти седьмого, пошли звонки из Строгина, Крылатского, Гольянова и Измайлова. Затем Ясенево, Орехово-Борисово, Фили и Кунцево.