— «Пешки»? Точно, они как раз должны морем были лететь, чтобы не насторожить оборону, — кивнул я.

— Из сорока человек до берега доплыли всего трое, да и тех… эх! — махнув рукой и отвернувшись, пробормотал Семеныч.

— М-да, вода сейчас… — Невольно вспомнилось свое купание, отчего по телу прошла дрожь.

— Подождите, так это утром все произошло? — вдруг задал вопрос Рябов.

— Утром, — кивнул Семеныч, — мы когда выплыли, нас какие-то рыбаки сдали тем, которых вы постреляли. Да двое были совсем хворые, умирали, переохлаждение, наверное, вот их и застрелили. Не хотели возиться.

— Вот, возьмите, тут на донышке, но вам пока много и не нужно, — протянул я механику свою фляжку с коньяком. Сто грамм всего осталось, но тоже дело.

— Подождите, я не понял, что они делали? — вдруг поинтересовался Степка.

— Что-что? Хреновое дело они делали. Дорогу для сверхпушки прокладывали. «Дора» она называется, — ответил я за Семеныча.

— А ты откуда знаешь? Этой информации, про огромную пушку, всего несколько дней?! — вдруг удивленно поинтересовался Рябов.

«А, так вот вы тут что вынюхивали? Понятно».

— Так этот Ганс и сказал. Только мельком, вроде как «мы еще покажем вам». Как-то так. — Если уж использовать фрица для прикрытия знаний из будущего, так на полную катушку. Беспокоило меня другое. «Дора» была под Севастополем, но никак не в Феодосии. Это было просто невозможно, ее перевозили только по железной дороге. А если это была не она, тогда что? Столько вопросов и ни одного ответа.

Про пушку Семеныч ничего не знал, но зато на карте Рябова довольно точно указал, где и откуда они строили. Прикинув путь, понял, что это сто процентов не «Дора», а что-то поменьше и мобильнее, так как весь маршрут шел по дороге от железнодорожной станции.

Еще через два часа мы наконец смогли добраться до деревушки и двух постов по бокам от нее на расстоянии с километр до каждого.

— Так это те самые рыбаки, что нас полицаям сдали! — ткнув пальцем в двух аборигенов, что вешали сушиться сети, вдруг тихо сказал старшина Морозов. Несмотря на судорожный кашель, он лежал рядом со мной на камнях и тоже изучал местность. На захват постов пошли разведчики, для массовки взяв пять бойцов, что выглядели посвежее после марш-броска. А наша задача — захват этой деревушки и сигнальный костер.

Посмотрев на свое воинство, я кивнул головой и прошептал:

— Как только начнется стрельба, идем на штурм. Всем все понятно?

— Да, — ответили мне.

— Тогда прикрытие на месте, остальные ползком за мной.

Рывком метнулся к подобию забора. Тут деревьев фактически не было, да и те, что были, шли на растопку вместе с кизяком. Заборы делали из лозы, прутов и тому подобного. Так что щелей хватало, и видно через них хорошо. Хаты тоже из веток, только обмазаны глиной, а кирпичный дом имелся всего один, да и тот чуть в стороне. Наверняка принадлежал местной рыболовной артели, слишком советским было это здание, явно недавняя постройка.

Строений было четыре. Два явных сарая и два жилых дома. По словам Семеныча, имелся еще ледник, в котором держали выживших красноармейцев, но его закрывала от нас крайняя хибара. Около того, что был построен из глиняных кирпичей, того, что получше, паслась белошерстная коза на длинной веревке. Сушились сети. Вылизывал шерсть, сидя на подоконнике, рыжий кот. Идиллия.

В это время дверь со крипом отворилась, и из старой мазанки вышла бабка, причем такая, как будто это с нее писали Бабу-ягу. С кряхтением разогнув спину, она довольно бодрой походкой двинулась к новостройке, возле которой сушилась одежда, причем только мужская.

— Вы двое, проверьте дом, остальные берите на прицел то длинное здание, — тихо скомандовал я.

Открывать огонь нам было категорически запрещено, только после того, как произойдет первый выстрел от одного из постов, так что действовали мы молча, надев на стволы штыки. Пулемет, что забрали у полицаев, установили на сошках чуть в стороне, чтобы мы не перекрывали ему сектор стрельбы.

Через пару минут из окна показался один из бойцов и молча развел руками — никого.

Мы тихо подбирались к последнему, то есть второму дому, когда на пределе слышимости хрустнула ветка. Потом еще одна и еще.

— Начали! — громко командовал я и взмахом руки, лежа, послал пять бойцов вперед. Именно они были вооружены гранатами, так что в случае чего могли закинуть их в окна.

Один из бывших пленных добежать не успел. Хлестко ударил выстрел, и он упал.

— Огонь по окну! Гранаты кидайте! Кидайте гранаты! — орал я четырем оставшимся бойцам, присевшим у стены.

Загрохотал пулемет. Брызнул стеклом оконный проем. Бойцы приготовили было гранаты, но шлепки впивавшихся рядом пуль испугали их.

— Прекратить огонь! Гранаты кидайте!

Видимо, мой голос привлек стрелка, так как рядом, расщепив столбик забора, впилась пуля. С недоумением посмотрев на почти белоснежные щепки, рывком откатился в сторону.

Пока я кувыркался, один из бойцов закинул-таки две гранаты в пустой проем окна. Через несколько секунд раздались два глухих хлопка.

— Вперед!

— Ур-ра-а! — подбадривая себя, бежали бойцы.

— Эй, а вы куда?! Я вам что сказал? Берегите наши тылы, следите за подступами! — остановил Кречетова и Микояна.

— Так мы, товарищ майор… — начал было оправдываться ведомый.

Пришлось рявкнуть:

— Бегом на боевую позицию!

Терять опытных летчиков не хотелось, всем известно изречение «пуля — дура!». Поэтому и старался держать парней подальше от боя. А тут, смотри-ка, ослушались! Оставили одного из освобожденных, что по здоровью не мог участвовать в захвате деревни, и побежали подвиги совершать!

Вернемся, заставлю картошку чистить.

Через минуту все было кончено. Отослав во главе с Семенычем трех бойцов к обрывистому берегу, где планировалось развести костер, велел прихватить дрова и сразу поджечь их. Если катер неподалеку, то он сразу заметит нас.

Двоих отправил обыскивать дома и собирать трофеи, остальных с пулеметчиком послал к своим бойцам — пусть следят за дорогой, нежданные гости нам не нужны.

— Вот, товарищ майор. Берданка, мы с такими в августе воевать начали, когда нас призвали. Все, что было, со складов тогда выгребли, — крутя в руках знакомую мне винтовку, доложил один из красноармейцев, лет за сорок.

— Видел такие, из одной даже пострелять пришлось, — повертев в руках эту довольно старую винтовку, размахнулся и зашвырнул ее за забор, к кустам, рядом с которыми паслась коза.

— Там эта старуха живая. Забилась за печку и верещит что-то.

— Да хрен с ней! Вон наши бегут. Разведчики. Заканчивайте, похоже, что-то случилось, — рассеянно ответил я, после чего посмотрел в сторону моря. Там в двух километрах от берега виднелся хищный силуэт бронекатера. Не обманули, действительно ждали.