Особого выбора не было, сзади скоро появятся преследователи, разобрав. Или просто пехом, что более вероятно, тут бежать-то всего километра четыре. Поэтому я даже думать не стал. Приклад довольно сильно лягнул в плечо, вызвав боль в поврежденном. Один из немцев, лежавших с краю, ткнулся лицом в землю. Тихо зашипев, снял с валуна винтовку и, зафиксировав ее коленями, перезарядил, стараясь работать побыстрее.

— Не беги от снайпера — умрешь уставшим, — пробормотал, прицелившись в метнувшегося в сторону командира.

Второй выстрел наконец заметили. Правда, от двадцати пяти солдат вермахта осталось только одиннадцать. Те, на холме, тоже неплохо стреляли. Оказалось, пока пулеметчик прижимал фрицев к земле, другие обошли залегшую цепь по дуге и ударили во фланг, сразу уполовинив противника.

Стрелял я в унтер-офицера, он был единственным выжившим из командиров.

К тому времени, когда все было кончено, мне удалось сделать еще два выстрела. Среди трупов немцев появились четыре фигуры в зеленой защитной форме, осматривающие тела, изредка раздавались выстрелы.

— Сержант!

Молчание.

— Тетеря глухая! — пробормотал я, заметив, что две фигуры направляются в нашу сторону. Мою стрельбу они, похоже, засекли.

Осторожно отодвинувшись назад, пригнувшись забежал за поворот.

— Кречетов!

— Я, товарищ майор!

— Немцев не слыхать?

— Видел я их, бегом бегут, с километр им осталось!

— Собираем манатки и валим, там наши ту группу, что нас гнала, добили.

— А кто такие?

— Хрен его знает, разведчики, наверное. Давай в машину. Время — деньги!

— Что?

— Шевелись, говорю!

Мы сели в «Опель» и поехали к ферме. За поворотом нас ждали двое настороженных парней. У одного были треугольники в петлицах. Старшина.

Заметив нас, видимо, сразу опознали, так как заметно расслабились, но смотрели все равно настороженно.

— Товарищ майор? Вас там командир разведгруппы ожидает, лейтенант Рябов, — махнул куда-то в сторону горы старшина.

Присмотревшись, действительно заметил группку из нескольких человек, направляющуюся куда-то в глубь долины.

— Вы меня знаете?

— Да кто вас не знает?! Тем более с нами один из ваших…

— Степка?! — с надеждой поинтересовался я.

— Старший лейтенант Микоян, товарищ майор.

— Жив, курилка! Мы там на машине проедем?

— Вряд ли, товарищ майор, придется тут бросить.

— Жаль, хороший аппарат. Сержант, собираем вещи и готовимся к выступлению… Ах ты, черт! Старшина, нас преследуют. Примерно до роты, через пару минут они будут здесь!

— Мать моя женщина!

Сказать, что это его расстроило, значит, ничего не сказать, старшина аж взвыл, узнав о такой подставе.

— Так ты говоришь, мы там не проедем? — снова поинтересовался я.

— Если захочешь, везде проехать можно. Мы с вами. Джунгалиев! Кикобидзе! В машину! — рявкнул старшина, после чего они втроем полезли на заднее сиденье.

— Давайте к ним, товарищ майор, подберем.

— Хорошо. У вас водить кто умеет? А то видите — я с одной рукой…

— Все в порядке, товарищ майор, я умею, — успокоил старшина.

Остановившись рядом с бойцами, которые, оказалось, собирали гранаты и документы, сел на место Кречетова, приказав старшине:

— Поехали.

Старшина свернул с дороги, и мы погнали прямо по полю, объезжая особо крупные валуны и выступающие части небольших скал. Разогнав небольшую отару стали карабкаться на склон холма.

— П-пом-мед-дле-ен-н-нее, — выбивая дробь зубами, попросил я.

Тряска была просто невыносимой да еще сильно отдавала в плечо. Однако старшина скорость не сбросил, понимал, что счет идет уже на секунды.

Как ни странно, мы догнали группу на спуске с холма, под хруст и скрежет умирающей подвески. Хотя мне казалось, что она раньше сдохнет. Умеют немчики технику делать.

— Американские горки, на хрен. Даешь гонку по Крымскому полю, — пробормотал я, вылезая из машины. Лицо исказила болезненная гримаса — растрясло-таки плечо.

В это время старшина уже доложил невысокому лейтенанту о новой группе немцев. Приказ последовал незамедлительно:

— Уходим!

— Товарищ майор! — подбежал ко мне Степка.

— А, ведомый… Давай потом поговорим, сперва от фрицев оторвемся. Старшина! У меня там пленный в машине, — успел предупредить, прежде чем мы рванули дальше.

Летчика извлекли из багажника и толчком в спину показали направление, в котором ему нужно бежать.

— Ух ты, какая лунная походка! Мишка Джексон обзавидуется, — хмыкнул я, наблюдая за качающейся танцующей походкой Ганса. Видимо, его тоже растрясло.

— Живо-живо-живо! — подгонял лейтенант.

Подбадриваемый пинками, шустро переставлял ноги немец, следом, баюкая руку со свежей окровавленной повязкой, бежал невысокий боец явно грузинских кровей. В общем, все бежали.

— Мы вообще куда?

— Там тропа есть, — объяснил старшина, — труднопроходимая, но нам хватит, веревки есть, так что должны оторваться, товарищ майор.

— Ага, ясно. Это вон туда? Где склон лесом порос?

— Да, товарищ майор.

Я поморщился, но промолчал. Сколько буду с разведчиками, не знаю, но нужно переходить на простые отношения, а то козыряние и ответы по уставу начали уже доставать.

— Хорошо. Надеюсь, сумеем оторваться.

Двигались мы со всей возможной скоростью. Пока бежали, с интересом осматривал отряд лейтенанта. Всего восемь человек, думалось, что их будет больше, но почему-то всего восемь. У двоих ППШ, один с пулеметом, у остальных карабины. Винтовок не было ни у кого.

— Слушай, старшина, смотрю, ты на мою винтовку поглядываешь? — стараясь не сбить дыхание, поинтересовался я.

Убежали мы довольно далеко. Уже стало понятно, куда держим путь — за лесом показалась расселина.

— У татар трофей взяли, товарищ майор?

— Ага. Махнемся? — Пусть уж ею пользуется профессионал.

— Согласен.

Через десять секунд я стал обладателем великолепного трофейного бинокля, а старшина, кроме автомата, нагружен еще и винтовкой.

Мне-то она на фиг не нужна, Кречетов тащил две, так что, отстав, повесил на шею бинокль и отобрал у сержанта немецкий карабин — он мне привычней.

Шли долго, до самой темноты. Оказалось, один из разведчиков местный, татарин. Он и вел нас такими тропами, где не то что не ступала нога человека, дождь не капал. Практически везде, где требовалось куда-то влезть, меня обвязывали веревками и поднимали. В отряде был фельдшер, он внимательно осмотрел нас с сержантом во время привала. За вправленный вывих отругал, сказал, что только счастливый случай помог мне не покалечиться. Остальное что мог смазал и перебинтовал. А поврежденную руку вообще к телу примотал, зафиксировав ее.