Однако ни через месяц, ни через два дело до суда не дошло. На запросы адвоката в РУОП объясняли, что дело сложное, собирается доказательная база. А еще через месяц ситуация ухудшилась окончательно. В кабинет Сергея пришел Андрей с сообщением, что «Лизард» обнаружил на рынке комплектующие «ДиМикро», которые продавала некая фирма «Ультра» по весьма низкой цене.

– Они уверены, что это наш товар? – с сомнением спросил Сергей.

– Да. Что касается розницы, утверждать трудно, но в опте товар продается в нашей фирменной упаковке. Есть даже отметки фломастером Алевтины и ее сотрудников из Сингапура. – Он выложил на стол пустые коробки с надписями.

– Как же так? Наш товар находится на складе РФФИ в качестве вещественного доказательства.

– Насколько я знаю физику, один и тот же предмет одновременно не может находиться в двух разных местах, – усмехнулся Андрей. – Но в бизнесе законы физики походу не работают, сам говорил. Советую съездить в РУОП.

Сергей взял Аркадия и поехал в РУОП. Следователя они не нашли – он уехал в командировку, и было неизвестно, когда появится. Их встретил его заместитель, Павел. Он долго копался в каких-то бумагах и, наконец, сообщил:

– Ваш товар был отвезен на ответственное хранение на склад фирмы «Стелс», имеющий соответствующий договор с РФФИ. Склад переполнен. Кроме того, он холодный, неприспособлен для хранения техники. А осень сами видите какая, – он кивнул на окно, за которым моросил мелкий дождик. – Вызвали оценщика и передали на реализацию. Все на законных основаниях.

– Но почему нас не предупредили? – удивился Сергей. – Мы хотя бы на оценке присутствовали. Это же наш товар!

– И почему реализация вещественных доказательств производится до суда? – спросил адвокат. – Я представляю интересы клиента, но меня не уведомили о том, что товар продается.

– Во-первых, – раздраженно заметил заместитель, – товар не ваш: он проходит, как вещественное доказательство по уголовному делу о контрабанде. По материалам расследования он официально не ввозился в нашу страну. Во-вторых, государство не может бесконечно хранить всякий хлам. Особенно контрабандный, возможно представляющий угрозу окружающим. Поэтому и организована продажа. – Павел ослабил верхнюю пуговицу на кителе и примиряющим тоном добавил. – Но вы не беспокойтесь, выиграете суд, вся выручка вам вернется. А если нет, все равно все отойдет государству.

– Но это же воровство! – воскликнул Сергей. – Так нельзя!

– Осторожней с обвинениями, – офицер строго посмотрел на него. – Все по закону. А вам раньше надо было думать, прежде чем заниматься контрабандой, лжепредпринимательством, уклонением от налогов и подделкой документов. И это еще не все обвинения в ваш адрес. Я удивлен, что мой начальник не открыл уголовные дела персонально на руководителей предприятия. Ведь именно с их подачи произошло хищение средств у государства.

– Вещественные доказательства нельзя-таки считать контрабандой до суда, – возразил Аркадий.

– Материалы следствия указывают на то, что именно «ДиМикро» стояла в центре всей преступной организации. У нас есть договора и свидетельские показания. В случае если дело о контрабанде будет доказано, я лично буду ходатайствовать о заведении уголовных дел на руководителей. Так что в ваших интересах досудебное урегулирование дела. Напишите чистосердечное признание, уплатите налоги. И будете спать спокойно. А то тюрьмы у нас холодные, спокойно не поспишь.

Сергей хотел что-то сказать, но Аркадий тихо толкнул его локтем в бок.

– Хорошо, нам пора, – сказал адвокат, поднимаясь. – Когда я могу встретиться с вашим начальником?

– Не знаю. Тайна следствия.

Когда Сергей и Аркадий вернулись к себе, адвокат сказал:

– У тебя есть выходы на администрацию президента?

– Нет. Зачем?

– Затем, что без их защиты дело мы проиграем-таки.

– Ты же говорил, что дело шито белыми нитками и улики развалятся в суде.

– Может-таки развалятся, а может и нет. Улики – договора с твоими реквизитами – поддельные. Но они взяты на месте преступления, в твоей фирме, в присутствии понятых и суд сочтет их подлинными.

– Ах, вот зачем они производили обыск!

– Обыск был отвлечением. Все «улики» они принесли с собой. То есть события не являются недоразумением, как мы думали. Это тщательно продуманная операция, в которой замешаны офицеры РУОП. Целью является-таки твой товар. Сколько там денег?

– Миллионов пять-шесть долларов, если по рыночным ценам. Если сбрасывать, как они, то вполовину меньше.

– Вполне достаточный куш, чтобы заплатить всем участникам.

– То есть ты хочешь сказать, что мы потеряли эти деньги?

– Думаю, да. Они пользуются несовершенством законодательства. Вещдоки в рамках уголовного дела изымать разрешается. Хранятся они до суда. Но если требуют обстоятельства, можно-таки продавать и раньше. Нужны основания и оценка. Основания: товар может представлять угрозу для окружающих, испортиться на неприспособленном складе. Впрочем, ответственность за ненадлежащее хранение – штраф тысяча рублей. То есть половина товара могла бы уже испортиться, ее спишут, и якобы отправят на свалку. И ты не предъявишь никаких претензий. Но главное, нет ответственности за занижение стоимости товара. Взяли да и оценили в десять процентов стоимости. Я удивлен, что не в один процент. И тут же реализовали через свою фирму. Формально, она, конечно, независимая. Деньги от реализации обналичили через фирмы-однодневки. А может, на офшоры посылают, сейчас это модно. Вот и вся схема.

– И некому пожаловаться?

– Пожаловаться можно. Но если у тебя нет выхода на нужных людей, жалобы бесполезны. Кроме того, ты будешь жаловаться, а РУОП заведет на тебя уголовное дело и посадит-таки в СИЗО на год-другой. Или устроит еще одно «маски-шоу», но теперь всю документацию вывезет, а электронные носители информации уничтожит. Чтобы концы в воду. А тебя обвинят в сокрытии доказательств. Или подкинет много пакетиков с белым порошком и тут же изымет их в присутствии понятых. Вот тебе и статья за наркотики.

Кстати, на что собираешься жаловаться? Что контрабанды не было? Ты сам прекрасно знаешь, что если начнут копать, всплывут твои схемы занижения таможенных платежей. И действия офицеров РУОП будут признаны правомерными. В целях пресечения преступной схемы обогащения. Хотя все импортеры так работают, это не является оправданием. Я консультировался с коллегами, в Западном округе это не первое дело. Называется «товарное рейдерство». Начальство РУОП и награды за раскрытие громких дел получает, и параллельно карманы набивает.

– И зачем я адвокатов в своей фирме держу, – вздохнул Сергей, обхватив голову руками.

– У нас не правовое государство, – развел руками Купетман. – Но побороться можно, если найти нужных людей в РУОПе, дать взятки. Есть шанс, что дело-таки закроют, тогда остатки товара отдадут. Им же проще живые деньги от нас получить, чем возиться с реализацией товара.