шею. — Хочешь ты того или нет, но тебе придется смотреть. Придется смотреть на то, как наша семья обретает влияние и власть и как к моему мнению прислушивается сам Его Величество. Тебе придется смотреть, как наш сын станет таким же, как и я потому, что я внушу ему те же ценности и принципы, которым следую сам, а ты ничего не сможешь с этим сделать.

— Ты не посмеешь! — едва ли не задыхаясь, проговорила женщина, хватаясь за руку мужа, но тот ни сколько не собирался ослаблять хватку.

— Не посмею? Ты серьезно думаешь, что я не посмею? Хорошо, хорошо. Тогда сделаем по другому, — господин Акторон отпустил жену и поднялся — В таком случае, если тебе так ненавистно и так не прельщает смотреть, как наша семья становится влиятельной, ты и не будешь смотреть на это. С сегодняшнего дня я больше не желаю тебя видеть. Можешь собирать свои вещи и возвращаться обратно к своим родителям. С сегодняшнего дня, ты больше не увидишь сына и больше ты не будешь частью нашей семьи.

— Нет, только попробуй! — закричала ещё громче прежнего, женщина и из-за этого, всё это время, подслушивающий родителей Кир, вздрогнул и едва не уронил букет цветов, но вовремя успел схватить, при этом опять изранив пальцы ещё больше.

Но мальчик не обращал внимание на боль, а только продолжал подслушивать разговор родителей. В самом начале, он хотел вмешаться, но какой-то неописуемый страх не позволял ему сдвинуться с места, словно приказав лишь только слушать, но не мешать.

— Можешь убираться прочь, а я с сыном больше не желаем тебя видеть!

— Нет! Я не отдам тебе его и не оставлю! Можешь даже убить меня, но добровольно я не покину мое дитя.

— В таком случае, лучше убей себя сама и не трать больше ни свое, ни мое время, — Бегимир собирался было направиться к выводу из комнаты, как Клиарина вновь схватилась за ту же заколку и приставила ее к шеи.

— Когда же ты успел стать таким? Когда же ты успел стать таким жадным и бездушным? — слезы начали медленно бежать из глаз женщины, а она всё продолжала смотреть в глаза мужа, который смотрел на нее так, словно ждал, когда она поскорее закончит.

И даже мысль о том, что она и, в самом деле, может сейчас пронзить шею этой заколкой и умереть, ни сколько не страшила его и не заставляла подойти и выхватить заколку из рук жены.

— Я всегда был таким. Это лишь ты видела во мне кого-то другого, а сейчас разглядев мое истиное лицо смотришь на меня с таким неверием. Это только твоя вина, что ты столь наивна, что не сумела разглядеть какой я на самом деле. Только твоя вина, что ты прыгнула мне в кровать, даже не задумываясь испытываю ли я к тебе хоть какие-то чувства. Только твоя вина, что ты настолько жалкая, что решила заставить меня жениться на себе, а потом родила мне сына. Ты не имеешь хоть немного гордости и уважения к себе, потому, что будь они у тебя, ты бы уже давно покончила с собой и не портила жизнь ни мне, ни Киру.

И эти последние слова, окончательно добили женщину. Не зря есть поговорка:

"Ни один клинок не сумеет сравниться в остроте с жестоким словом". *

И ситуация между господином и госпожой Акторон, являлась лучшим доказательством этой поговорки.

Прижимая заколку ещё больше к шеи, отчего уже начала выступать кровь, женщина, словно не веря словам, услышанным ранее, спросила:

— Я правда порчу жизнь тебе и Киру? Я правда настолько плохая? — она так желала услышать, что это не так и, что она не портит ни кому жизнь, но в глубине души, Клиарина понимала, что отчасти слова ее мужа — правда.

Она, будучи юной и наивной волшебницей, стоило ей только увидеть молодого и статного черноволосого юношу на одном из королевских приёмов, как в тот же день она отдала ему не только свое сердце, но и свое тело. Она отдала ему всю себя, полагая, что то, что происходит между ними и есть та самая любовь с первого взгляда, о которой все говорят. Она верила в это так искренне, что рассказала на следущий день обо всем родителям, а те ужаснувшись поступку дочери, в тот же день отправились за господином Актороном и поставили его перед фактом — либо он женится на их дочери, либо его жизнь станет хуже жизни уличной попрошайки.

Семья Клиарины была богата и почиталась даже королями из поколения в поколение, чего нельзя было сказать о семье господина Акторона, которая только начала пробивать себе дорогу к свету и пытаться заслужить хоть какое-то приличное место при королевском дворе. Поэтому ответ Бегимира был очевиден.

Женившись на Клиарине и обменявшись с ней браслетами, господин Акторон начал медленно пробираться наверх и в один из дней, когда его сыну исполнилось три года, король Веримир, наконец-то, по наставлению главного королевского советника, обратил свое внимание на мужчину и решил дать ему шанс проявить себя. Ну а тот и воспользовался этим и проявил настолько, что король начал думать, что не только главный советник наделён чрезмерным и выдающимся умом.

И по приказу главного советника он старался строить из себя прилежного и хорошего мужа и отца, потому, что король Веримир относился лучше к тем своим поданным, которые считались хорошими семьянинами и эта лживая иллюзия хорошей семьи ослепила не только короля, но и очень многих других придворных настолько, что многие даже ставили Бегимира Акторона в пример добродетельного и заботливого мужа, даже не и не думая о том, какой тот был на самом деле.

Так из года в год, он и его жена дошли до этого дня, когда мужчина так и не полюбил женщину, а женщина, не веря в это, была готова скорее убить себя, нежели смириться с подобным.

— Да, — всё, что безразлично сорвалось с уст господина Акторона и в тот же момент заколка вонзилась в шею женщины, а она закрыв глаза, упала на пол.

Как же ей хотелось в этот момент, чтобы ее муж подбежал к ней и обнял. Как же ей хотелось, чтобы он сказал ей "нет", а не "да" и как же ей хотелось, чтобы он тоже полюбил ее также сильно и искренне, как она любила его. Любила даже после всего, что произошло. И как же ей хотелось увидеть сына ещё раз и поздравить его