Вообще все было как-то иначе. Девушка не могла отогнать навязчивые мысли о том, что знает об Александре меньше, чем ей казалось. Когда после обеда она возвращалась из университета в холодные апартаменты с черной ванной, то, всматриваясь в вид за окнами, чувствовала себя очень одинокой, совсем как героиня Скарлетт Йоханссон в фильме «Трудности перевода».

И она страшно – просто кошмарно! – стала скучать по родным. Это было очень неожиданно, так как Эва давно привыкла к самостоятельной жизни и прежде ничего подобного не испытывала. Может, потому, что раньше они никогда не были так далеко от нее. А может, она уже просто не выдерживала состояния холодной войны, которая началась с момента ссоры с отцом, имевшей драматические последствия. Коротких бесед по телефону о состоянии здоровья Бартека ей было недостаточно.

Поэтому однажды вечером, сидя в одиночестве перед огромным телевизором и потягивая очередной бокал какого-то дорогого вина, она взяла мобильный и, не колеблясь ни секунды, набрала номер сестры. «Алло! Маня?»

Слово за слово – и вот в пятницу после обеда она стоит на остановке, с нетерпением ожидая младшую сестру, которая едет на «сумасшедший уик-энд в столице». Эва радовалась этому визиту, как ребенок первой звезде в Рождественский сочельник.

Наконец автобус пробился через пятничные пробки, и из него высыпала толпа раздраженных пассажиров. Эва сразу увидела светлую голову Марыси. Девочка выглядела немного сбитой с толку, но вот она заметила сестру и направилась к ней.

«Боже, как она выглядит! – промелькнуло в голове у Эвы. – И она же замерзнет…»

Куцая курточка открывала живот выше пупка, прикрытый только тонкой паутиной блузки. Обтягивающие штаны-трубочки превращали вполне стройные ноги Мани в два перетянутых веревками окорока. Ее макияж напоминал грим оперной певицы, а волосы, как всегда жесткие от лака, не мог пошевелить даже пронизывающий варшавский ветер.

– Привет, систер, – пробормотали заклеенные жвачкой и розовые от помады губы Марыси.

Эва поцеловала сестру и получила в ответ поцелуй, оставивший на ее щеке ярко-розовый след.

– Маня, тебе не холодно? – Эва с ужасом смотрела на сестру. – Уже глубокая осень, и сейчас, наверное, пойдет снег!

– У нас жара была, когда я уезжала. Без обмана, – сообщила Маня, не моргнув глазом.

– Ага, ясно. – Эва покачала головой. – Ладно, купим тебе что-нибудь.

У Мани даже глаза заблестели.

– В «Аркадии»?

– И в «Золотых террасах».

– Офигеть! Я тащусь! – Она щелкнула языком и надула большой пузырь.

– Маня! – пожурила ее Эва, причем абсолютно безрезультатно. – Идем в машину, пока ты не простудилась, – добавила она, смирившись.

– Эй, систер, расслабься! – Маня шлепнула ее по спине и попыталась незаметно одернуть куртку, которую невозможно было натянуть пониже. – И правда, тут чертовски холодно, в этой вашей Варшаве…

* * *

Шопинг – это то, что девочки-подростки любят больше всего. Марыся после первого шока, который она получила при виде квартиры Александра, постепенно начала осваиваться в новой жизни сестры. Она бросила потертую дорожную сумку на пол из дорогих пород дерева в гостевой комнате и попросила: «Удочерите меня! Я буду хорошо учиться и могу готовить, что только захотите».

Они припарковали автомобиль в подземном гараже «Золотых террас» и эскалатором поднялись на первый этаж. Маня с любопытством огляделась.

– Ого, ничего себе, я могла бы здесь работать!

Эва вздохнула. Она надеялась, что амбиций у сестры больше, чем просто быть продавщицей в торговом центре. Хотя пусть каждый занимается тем, что делает его счастливым. Из этих рассуждений Эву вырвал радостный визг сестры, которая увидела в витрине одного из магазинов «шапочку своей мечты».

– Ой, это просто бомба! – пищала Маня, примеряя ужасную громадную кепку с козырьком.

– Что это? – Эва сразу почувствовала себя старой.

– Бомба, систер, стильно! Я буду рулить в деревне, если в такой выйду!

Они бродили по магазинам почти до закрытия, в перерывах между примерками нарядов – по мнению Эвы, ужасных! – заскакивая в очередные забегаловки и кафе: то на большое латте с карамельным сиропом, то на гамбургер, то на маффины, то на настоящие суши, к которым Маня принудила сестру («Я никогда такого не ела!») и которые ей не понравились («Фу, это сырое…»).

Когда вернулись в апартаменты, консьерж Михал остолбенел при виде покупок в багажнике. Поделили все поровну – каждый нес охапку кульков и пакетов, благодаря чему удалось забрать все за один раз. Но ехали двумя лифтами, так как в один втиснуться не удалось.

Эва поблагодарила Михала, дала ему на чай, хотя он отказывался, и предложила Марысе:

– Я сделаю макароны, хочешь?

Маня, еще недавно поглощавшая пирожные из сетевого кафе, на мгновение задумалась и решила: «В принципе, хорошая еда заходит сама». Она принялась примерять новые потрясающие комплекты и демонстрировать их Эве, ошеломленной тем, насколько ее собственный гардероб «не бомба».

Потом они уминали макароны и купленные в «Marks and Spencer» пирожные и шоколадки. Эва даже позволила Мане выпить маленькое пшеничное пиво, купленное в магазине здорового питания.

Это был по-настоящему приятный вечер. Они смотрели «Четыре свадьбы и одни похороны», а потом «Дневник Бриджит Джонс». Маня не могла понять восхищения Эвы Хью Грантом («Да ну, это же обычный ламер!»), но ее очень позабавили приключения толстушки в гигантских обтягивающих трусах.

– А эта розовая кофточка очень даже милая! – к огорчению Эвы, заявила она.

Они не заметили, как пробило десять часов. Маня была настолько измотана полным развлечений днем, что даже отказалась от купания в «совершенно сумасшедшей ванне» и упала как была, в полном макияже, на приготовленную Эвой постель.

Утром единственным следом присутствия Алекса в квартире были крошки на черной столешнице. Эва вздохнула, собирая их салфеткой. «Мы когда-нибудь еще вообще встретимся?» Она чувствовала все бо́льшую обиду. Хорошо, что Маня приехала. Одной ей было бы уже совсем грустно.

На этот день Эва запланировала для сестры развлечение другого плана – немного культуры для разнообразия! – и, несмотря на пронизывающий ветер, они отправились в Повисле, район, который полюбился Эве больше остальных. Они свернули в одну из боковых улочек в поисках места, где могли бы выпить кофе, и почти сразу наткнулись на кафе, привлекшее внимание Эвы большим количеством книг, выставленных в окнах. Вошли. Это было кафе и книжный магазин одновременно. Несколько человек сидели за столиками, поглощенные чтением. Эва видела, что Марыся очарована. Книги в их семье любили. Конечно, это была заслуга мамы, которая при всей своей занятости любую свободную минуту использовала для того, чтобы перенестись в другие миры. И, что было достаточно необычно для человека, жившего в таком месте и в такое время, делала это не с помощью глупых сериалов, за просмотром которых убивала время вся деревня. Люди из Венжувки и окрестностей увлекались просмотром фальшивой реальности, созданной в противовес их пресной жизни. Собственной жизни они предпочитали жизнь героев, которые якобы изображали их самих. В своей настоящей жизни они не видели ничего интересного или привлекательного, зато когда смотрели на актеров, отыгрывающих галерею деревенских типов, чуть не лопались от смеха.