– Хватит, Мисси, достаточно!

– Но я говорю правду! Для чего же я стала бы лгать?

Он грустно рассмеялся:

– Все для того же, дорогая моя и любимая, все для того же. Чтобы избавиться от меня. Но это вам не поможет.

Она отпрянула.

– Черт возьми, почему вы меня не слушаете?

Теперь он заговорил примирительно:

– Мисси, вы много пережили - ушибли голову, потеряли память. Возможно, все эти ваши изобретения просто пригрезились вам, пока вы были без сознания.

Она немного помолчала, пораженная его словами. Что, если это правда? И все ее воспоминания о 1992 годе - плод галлюцинации?

– Кроме того, вы говорите очевидные глупости, - продолжил он. - Даже если, в конце концов, и начнется война из-за рабства, Юг никогда ее не проиграет. Что же до полетов на Луну, то это полная белиберда. Всем известно, что в небе могут летать только птицы.

Отчаяние Мисси все возрастало, она устремила взгляд в небо и тут же торжествующе улыбнулась: там парил воздушный шар, поднимающийся все выше и выше под воздействием нагретого воздуха.

– Если в небе могут летать только птицы, то как же тогда вы объясните это, мистер Всезнайка?

Фабиан пожал плечами

– Это всего лишь воздушный шар, а вы говорите о полете на Луну.

Мисси топнула ногой.

– Проклятие, неужели вы даже на миг не допускаете возможности того, о чем я вам рассказала?

– Не допускаю.

Мисси в отчаянии всплеснула руками. Ничем его не пробьешь! Он был и остался на все сто процентов ограниченным мужланом. И этого человека она любит! Ну и ну! Поди разберись!

Мисси медленно подошла к обрыву и застыла, скрестив руки на груди. Фабиан тотчас приблизился сзади и обнял ее, прижавшись щекой к щеке любимой. Мисси чуть вздрогнула.

– Выходите за меня, ангел мой, - нежно прошептал он.

От его близости все в ней забурлило, но, стиснув зубы, она спросила:

– И вас не тревожит, что я сумасшедшая?

– Вы вовсе не сумасшедшая. Просто не желаете поддаться чувствам. - Целуя ей шею, он добавил: - Но вы это преодолеете.

– О, вот как? - вспыхнула она.

– Я построю для вас самый красивый в Мемфисе дом, - продолжал он голосом искусителя, - мы сядем на пароход и поедем в Новый Орлеан, чтобы провести там медовый месяц. И все время будем заниматься любовью.

Она повернулась к нему, не размыкая кольца его рук, и на лице ее отразились противоречивые чувства.

– Черт возьми, Фабиан, я уже говорила, что никогда не буду счастлива, просто став вашей женой!

Он взял ее за руки и, вмиг посерьезнев, спросил:

– Почему? Вы все еще любите этого Джеффа?

– Сколько можно повторять одно и то же? Я никогда его не любила. Но дело не в этом.

– Почему же?

– Потому что вы не способны дать мне то, что я хочу.

Он крепче прижал ее к себе. Она ощутила жар его совершенного тела.

– Вот как?

Она вздохнула

– Ну ладно, в постели у нас все здорово. Но я имею в виду совсем другое.

– Тогда объясните, прошу.

– Во-первых, у вас нет цели.

– Опять вы за свое? - с досадой буркнул он. - Ну найду я себе цель!

Она вздохнула в полном отчаянии.

– И этого недостаточно.

– Чего еще вы хотите?

– Принадлежать самой себе!

– Разрешаю.

– Путешествовать!

– Мы будем путешествовать.

– Начать свое дело.

Фабиан насупился.

– Теперь поняли, о чем речь? - воскликнула она в полной ярости. - Несмотря на все ваши высокоумные доводы, у вас по-прежнему психология человека девятнадцатого века! Вы никогда не будете принимать меня всерьез или уважать как личность.

– Мисси, я ведь не сказал «нет», - спокойно заметил он.

Она насторожилась.

Он же еще крепче обнял ее.

– На самом деле я всегда буду говорить вам «нет», если вы полюбите кого-то другого.

Вся ее воинственность разом прошла от его располагающего, открытого взгляда.

– Черт возьми, Фабиан, почему вы всегда сбиваетесь на романтический лад, когда я на всех парах мчусь вперед?

Ответом ей были усмешка и жгучий, долгий-долгий поцелуй.

Мелисса и Джефф прогуливались по Федеративному парку, расположенному у обрыва. Они только что посетили церковную службу и позавтракали с матерью Джеффа.

В воздухе пахло весной; на огромных старых деревьях распускалась листва. Внизу, на набережной «Тинистого острова», кишели туристы; по речной глади скользили парусные лодки.

Молодые люди остановились перед статуей Джефферсона Дэвиса, президента Конфедерации - союза одиннадцати южных штатов, объединившихся с целью отделения перед самой Гражданской войной. Мелисса снова вспомнила, в каком сложном положении она находится.

– А знаешь, я его однажды видела, - прошептала она.

– Ты видела Джефферсона Дэвиса? - удивился Джефф.

Девушка кивнула.

– Это произошло несколько лет тому назад, то есть в прошлом. Мистер Дэвис со своей женой Вариной останавливались в Мемфисе, когда ехали в Кентукки навестить его родителей, В их честь давали обед, и я с родителями присутствовала на нем. - Она посмотрела на каменную стену и пушку, памятник времен Гражданской войны. - Мне так трудно поверить, Джефф, в то, что произойдет на Юге. Чем больше я узнаю об этой войне, тем сильнее расстраиваюсь Например, вчера, помогая в библиотеке, я увидела там на каком-то экране картины ужасного речного сражения в мемфисской гавани, после которого город сдался федералам - сторонникам объединения штатов - в 1862 году. Джефф тотчас обнял ее.

– Милая, твои родители благополучно покинули Мемфис к тому времени, - напомнил он.

– Я понимаю Но ведь там были еще и мои друзья - Сардженты, Мерсеры, Макги. Пострадал весь город. - И поскольку он ничего не ответил, она продолжила: - Тебя не очень-то интересует мое время Ты только в самом начале расспрашивал меня, а потом перестал.

Он погладил ее по руке.

– Прости, милая. Наверное, я испугался, что тебе захочется вернуться, если я буду поощрять твои рассказы.

– Ах, Джефф! - Они двинулись дальше. - А помнишь, ты предлагал разыскать какие-нибудь сведения о моей семье?

– Да, - ответил он осторожно.

– Я высказалась против твоего предложения, потому что не понимала, чем нам помогут подобные поиски. Конечно, я читала старые семейные письма, но мама всегда уверяла меня, что никаких других записей в семье не велось.