class="p1">Ничего примечательного увидеть так и не удалось. Деревья, покрытые снегом, сугробы, насколько хватало глаз. Слева они обрывались возле берега реки. Она распадалась на две части, а те стремительно неслись в разные стороны и огибали этот участок леса. Справа, впереди над не успевшими избавиться от листвы кронами виднелся остроконечный шпиль башни, но мне он ни о чём не говорил.

С неба крупными хлопьями падал снег. В голове промелькнула мысль, и в тот момент она показалась гениальной.

— Где мы сейчас? — прямо спросила я.

Парочка на козлах обернулась сразу. Их лица оказались противоположностью друг друга. Если парень удивлённо приподнял брови так, что его лоб разгладился, то девушка, наоборот, нахмурилась. Мужчина на лавке медленно открыл глаза, но больше никаких движений не произвёл.

— А где сейчас вы, моя леди? — мелодично поинтересовался нахал бархатным голосом. Он звучал так, словно заботливо обволакивал. Почему-то вспомнилась мягкость холодных губ этого человека. Смысл вопроса дошёл до меня не сразу.

— Как вы поняли? — удивилась я.

Мужчина поднялся и резко сел напротив, выпрямил спину и завёл плечи назад. Парочка сказала друг другу что-то шёпотом, а нахал едва заметно улыбнулся и покосился в их сторону одними глазами.

— Я всегда вас узнаю, — явно посмеялся он. — Так где мне вас искать?

— Я… — я осознала, что понятия не имела, и пожала плечами. — Мы были на подъезде к Гричеру, но на нас напали.

Я не видела причин, почему нельзя рассказывать им это. Ведь я в теле другого воплощения, она не связана, значит, не в плену. Парень тоже не был пленником в предыдущий раз. Нам всё равно надо найти друг друга. А так они будут знать, где искать.

— К Гричеру, значит… — задумался мужчина и едва заметно причмокнул. — Вы едете в Биц?

— Мы едем в Митл, но маршрут мне неизвестен…

— И кто вас сопровождает?

— Ищейки… — тут я запнулась.

По вискам словно ударили. Владелица тела возвращалась, она как-то умела или это происходило само. Человек напротив расплылся.

Я вынырнула из тьмы и уставилась на деревянную стену перед носом. Ничего не изменилось, комната осталась прежней. Облегчённо выдохнув, снова попыталась закрыть глаза, чтобы наконец отдохнуть, но перед ними всё замерцало. Периодически одна картинка менялась другой. Я металась между телегой и кроватью, чаще всего возвращаясь в себя. Рядом постоянно кто-то был.

При каждой попытке заснуть, я переносилась к тем незнакомцам. Человек, чьё сознание менялось с моим, тоже устал. Оказываясь здесь, он пытался встать, пошевелиться, но не мог, а мне доставались отголоски этих попыток. Я хотела только поспать и проснуться собой. Желательно без любых признаков боли, а ещё лучше — дома, перед днём солнцестояния. Тогда я бы никогда не выбросила свой проклятый оберег в окно.

При очередном пробуждении чьи-то руки заботливо приподняли голову от подушки и насильно влили в рот ещё одну чашку жидкости с металлическим привкусом. Первые несколько секунд я сопротивлялась, пыталась что-то рассказать, но сама не понимала, что бормочу. Сдавшись, выпила всё до последней капли за несколько глотков.

По телу растеклось приятное покалывание. Боль ушла. Проваливаясь в сон, я слышала недовольство женщины. Её голос эхом повторялся в ушах, вынуждая меня морщить лоб. Какой-то мужчина рявкнул на неё. Хлопнула дверь, воцарилась тишина. Засыпая, я чувствовала только повязки на лодыжке. Они туго стягивали её, не позволяя лишний раз пошевелить ступней.

Когда мои глаза распахнулись в очередной раз, сон как рукой сняло. Единственное окно комнаты оказалось зашторено мешкообразной тряпкой, из-за чего свет с улицы проникал в крохотное помещение не в полную силу. Здесь стояла всего одна кровать, небольшой деревянный сундук и два стула почти у самого изголовья. Резко оторвав голову от подушки, я села и с запозданием приготовилась ощутить боль в спине, но ничего не случилось.

— Ну, ну, тише, куда вскочила? — раздался голос женщины. Её руки опустились на мои запястья. Она пыталась уложить меня, но я принялась сбрасывать с себя чужие ладони. Сдавшись, незнакомка разжала пальцы и отступила, а я задрала рукава рубашки и уставилась на кожу на тех местах, где ещё ощущала стягивание ремня Лиама. Никаких следов там не было.

Стук в дверь не позволил полностью окунуться в жуткие воспоминания. Бормоча под нос ругательства, женщина поднялась со стула и направилась к единственному выходу из комнаты.

— Что… — заговорил с порога Трей, как только дверь распахнулась. Сразу заметив меня, мужчина запнулся и удивлённо приподнял брови. — Леди Иоланта, как вы? — поспешил он задать главный вопрос. Уставившись на него, я вспомнила, зачем мне был нужен этот человек.

— Нам надо поговорить, — заявила я.

К моему удивлению, в горле не першило, его не разрывало от боли, и меня не охватил приступ кашля. Всё, что мучило не так давно — прошло.

— Потом поговорите, пошёл вон. Вот поправится… — снова начала любимую песню женщина. Она попыталась закрыть дверь, но Трей вовремя подставил ногу, не позволяя ей это сделать.

— Я поговорю с ней немедленно. Вам, как хозяйке дома решать: будет это внутри этой комнаты наедине или вы позволите ей выйти сюда, — вернул себе командный тон главный ищейка. От его сурового выражения лица мои губы растянулись в улыбке.

— Она нездорова, чтобы выходить!

— Я не знаю, чем меня напоили, но я в порядке, — поспешила вмешаться я.

Голос и правда не дрожал, что казалось неестественным.

— Помогите ей одеться и проводите за стол. Ей не помешает поесть, я поставлю чайник, — отдал Трей приказ, развернулся и скрылся из виду.

— Трость ей принеси, — крикнула ему вслед женщина и сразу после этого захлопнула дверь. — Простуда может, и могла пройти, но вывихнутая нога точно ещё не исцелилась.

Наблюдая за тем, как она медленно идёт к сундуку под окном, я откинула в сторону одеяло и осмотрела лодыжку. Та была обмотана какой-то плотной тканью так, что пошевелить ступеней оказалось трудно, но стоило дотронуться до обмоток, и я испытала всю ту же боль. Да, здесь незнакомка права, с ногой чудесного исцеления не свершилось.

Добравшись до сундука, женщина откинула крышку и принялась рыться внутри. Уже через несколько секунд она вытащила оттуда простое тёмно-коричневое платье и кинула мне.

— Вот, надевай пока что есть. Не знаю, осталось, что от твоей одежды после пожара или нет. Позже поищу, что можно тебе отдать, — распорядилась она.

Платье оказалось приталенным, без пояса и с высоким воротом, закрывающем шею до самого подбородка. Шнуровка шла на спине и затягивалась на талии. Размер почти мой.

Вместо обуви мне подсунули тряпичные туфли с деревянной подошвой. Пешком в