быстрее, чем следовало. Но она не отшатнулась. Не как жертва насилия, не так, как я видел это у других. По какой-то причине у Кэти не было со мной инстинкта самосохранения, и мне было немного страшно это осознавать.

― Ну и зачем мы тогда здесь сидим? Он собирается пристрелить тебя или заставить меня трахнуть его.

― Он не сделает ни того, ни другого.

― Ты понимаешь, что я ― смешанная женщина в темном переулке, одетая как проститутка, а коп с заряженным пистолетом просит меня выйти из машины, так? ― Заминка в ее голосе заставила меня всмотреться в ее каменные глаза, ища в них намек на страх. ― Я не боюсь, Ром. Я в бешенстве. Я не должна бояться, как и любая женщина. Дисбаланс власти ― вот что делает все это таким отвратительным. Ни одна женщина не должна нервничать, когда ее останавливает полицейский посреди ночи.

― Но большинство нервничает? ― Когда слова покинули мой рот, я понял, насколько глупыми они были. ― Конечно, нервничают. Господи.

― Так езжай. ― Она указала вперед, ночь совершенно забылась, и по праву.

Вот только мистер Коп уже вернулся.

― Мне очень жаль, сэр. Мне очень жаль, что я потратил ваше время. Я прошу прощения. ― Мужчина указал на Кэти, но его глаза были опущены.

― Серьезно? ― прошептала она.

Я знал, что наши права были помечены. Арманелли редко останавливали, а если и останавливали, то не штрафовали.

― Офицер, передай даме, что ты извиняешься за неуважение. ― Я не мог сдержаться. Кэти толкнула меня, как будто я зашел слишком далеко. Поэтому сделал еще один шаг вперед. ― И когда будешь извиняться, смотри ей в глаза и говори серьезно. Будь мужчиной, которого ждут от тебя другие офицеры. Не терроризируй женщин.

Он посмотрел ей прямо в глаза и пробормотал столько извинений, что мне пришлось прервать его и сказать, чтобы он оставил нас на нашей аллее.

Когда он уезжал, Кэти смотрела ему вслед, а потом ударила меня по руке.

― Ты все это время держал это в рукаве?

― Я не использую это по команде, женщина. Мы же не хотим, чтобы они лишили нас лицензии.

― Я расскажу Бастиану, что хочу такую же.

― Тебе она не нужна.

― Мне определенно нужна одна. ― Она поправила латекс на своем теле. ― Я живу в системно расистском, патриархальном обществе. Буквально каждая женщина должна иметь такую.

Я уставился на нее в пылающем гневе, готовый испепелить любого, кто возразит на ее аргументы.

― Ты чертовски красива. И однажды ― не сегодня, но когда-нибудь скоро ― мне, возможно, придется сказать тебе, что я люблю тебя, и наблюдать за хаосом, который за этим последует.

― Почему это должен быть хаос?

― Потому что я защитник мафии. Я не могу отвлекаться.

― Значит, я отвлекаю? ― спросила она, наклонив голову с болью в глазах.

― Ты самый большой отвлекающий фактор, потому что я могу поставить тебя выше всего, даже семьи.

Она кивнула и отвернулась, чтобы посмотреть на кирпичные стены, погруженные в темноту. Через мгновение она прошептала:

― Спасибо. ― Она прочистила горло и провела пальцем по оконному стеклу. ― Тебе не нужно было заставлять полицейского извиняться. Я ценю это.

Я хотел сказать ей, что так и должно быть в жизни, что мужчина должен поддерживать свою женщину.

Но я не мог по праву претендовать на звание ее мужчины, пока не признался в тайне, которую мы все знали.

Ее голова откинулась на подголовник, она вздохнула, провела рукой по лицу, а затем усмехнулась, глядя на люк в машине.

― Честно говоря, после такого проявления рыцарства мне хочется снова оседлать тебя, как лошадь. Это то, чему я только что была свидетелем?

― Ты стала свидетелем настоящего мужчины, Приманка-Кэт.

― Настоящие мужчины берут меня, Ром. ― Она подмигнула мне. ― Мы идем в твой клуб или как?

Я собирался отвезти ее туда, но Кейд написал, что нам нужен ноутбук Джорджи. Я отъехал от переулка и сделал еще два поворота.

― Что мы здесь делаем? ― прошептала она, словно за нами все еще наблюдали.

― Мне нужно кое-что взять у Джорджи.

― У него есть охрана и…

― Я хорошо знаю его расположение, Приманка-Кэт. ― Я проклинал свою плохую идею. Мы не должны были покидать мой дом, не тогда, когда я всегда должен был быть доступен для семьи.

― Я пойду с тобой. ― Она схватила свое пальто.

Черта с два.

― Нет. ― Я покачал головой, мой голос был низким и окончательным.

― Я не останусь в машине после того, что только что произошло, Ром. Не вариант.

Я выругался под нос и посмотрел вниз по аллее, но уже знал, что не оставлю ее. Я не знал, кто будет рядом после того, с чем мы столкнулись. Эта ночь должна была превратиться в дерьмо, особенно учитывая, что я не сказал Бастиану, Кейду или Данте, чтобы за нами следили, потому что она вообще не должна была выходить из этой чертовой квартиры.

― Надень это с поднятым капюшоном. Мне не нужно, чтобы камеры засекли наши личности.

Ее руки уже натягивали капюшон на голову. Он закрывал ее лицо так, что огни города плясали на ее крепкой костной структуре. Я отвел взгляд, чтобы осмотреть периметр и напомнить себе, что мы всегда были мишенями, что не мог позволить своему члену контролировать ситуацию сегодня.

По крайней мере, больше нет.

― Пошли, ― проворчал я, когда мы распахнули двери. Мы быстро переместились в тень, где Кэти не нужно было говорить, чтобы она следовала за мной. Она позволила мне вести себя без вопросов, как будто знала наши места в этом деле.

Мне было интересно, знает ли она свое место со мной, когда речь идет о наших личных отношениях. Потому что я начинал думать, что мне нужно знать это больше, чем когда-либо прежде. Я начинал думать, что нам нужно установить некоторые границы.

Бомбы нужно было обезвредить.

― Его не должно быть дома, ― прошептал я, как только мы оказались в лифте. ― Веди себя тихо в коридоре. Я взломаю замок, мы войдем и выйдем.

Она кивнула и прошептала в ответ:

― Там есть система безопасности, как только ты войдешь. У меня есть код.

Кто бы мог подумать, что она окажется умелой? Мы