может, ещё попытаю удачу со сном, в конце концов, когда нам ещё представится возможность спокойно отоспаться?

Тихо поднявшись с кровати, я вышла из комнаты и уже хотела направиться к лестнице, когда вспомнила о Рагнаре – он хотя бы консервами перекусил или просто залился алкоголем? Я решила проверить его. Тихо прошагала по коридору мимо спальни Маришки, заглянула в его комнату. Парень мирно спал, но одна его нога сильно свисала с кровати. Тяжело вздохнув, я зашла в комнату и переместила его ногу назад на кровать. Он перевернулся со спины на бок, и в этот момент я заметила лежащую на кровати рядом с ним, опустевшую бутылку из-под бурбона. Аккуратно забрав её, я произвела ещё один тяжёлый вздох и присмотрелась к спящему. Какой же он красивый! Даже такой: пьяно-спящий-печальный. Ведь люблю его. И, конечно, не за эту его нагло-яркую красоту, которая является лишь приятным бонусом. С моей стороны жаловаться на то, что он плохой парень, всё равно что жаловаться на самую главную черту, которая мне в нём нравится – глупо и бессмысленно. Хотя, если задуматься, я не могу сказать наверняка, что мне в нём больше всего нравится: его бандитский стальной нрав или то, что я могу гнуть эту сталь и превращать её в пластилин одним лишь своим желанием. Да, мне определённо точно нравится властвовать над ним. Как и ему нравится властвовать надо мной. Пригнувшись, я аккуратно запустила свои пальцы в его густые волосы и поцеловала его в гладко выбритую щёку. Мой плохой. Интересно, сможем ли остаться вместе или всё же разойдёмся в разные стороны?

Ворочая в своих руках пустую бутылку, я думала о своих отношениях с Рагнаром, когда переступила порог кухни, в которой всегда горела одна голая лампочка, ровно над столом, на котором лежала Кайя. Я ещё не поняла, что она больше не лежит, но периферическим зрением выхватила что-то неладное, так что моё тело отреагировало раньше разума – резко вытянув впереди себя руку с бутылкой, я в одно мгновение встала в боевую стойку, и только после поняла… Нет, вернее, я совсем ничего не поняла. На столе, на который Рагнар и я лично положили умирающее тельце Кайи, сейчас с ошарашенным взглядом сидела какая-то незнакомка…

Когда я вошла, она рассматривала свои руки, будто впервые видела их, а заметив меня и испугавшись моего выпада, она резко дёрнулась влево и неуклюже свалилась со стола прямо на пол, но сразу же ловко – неестественно ловко! – поднялась на ноги. Её растерянность, кажется, была даже сильнее моей. Не опуская руки с бутылкой, я смотрела на эту незнакомку и пыталась осознать реальность. Очень сильно похожа на Кайю, но ведь она не может быть ею! Одежда на ней Кайи, но вся изорвана так, будто Кайя буквально выросла в ней… Да, я видела сверхъестественные физиологические изменения, которые с ней происходили последние сутки, но когда я в последний раз осматривала её, на вид её телу было лет четырнадцать, а здесь… Подросток шестнадцати лет – не больше, не меньше! Ещё три года прибавить – и она моя ровесница! Но как?! Как такое возможно?! Ведь Кайе только одиннадцать! И почему она так красива?! Неестественно красива – такими красивыми люди не бывают! Даже на обложках журналов ретушированные супермодели в прошлом выглядели не настолько идеальными… Её оливковая кожа настолько гладкая, словно шелковистая, что это видно даже с этого конца комнаты, блестящие чёрные волосы отросли ниже лопаток и как будто стали ещё гуще, а ещё что это за нереально красивущие глаза?!.. Да, Кайя была миловидной девочкой, но передо мной вовсе не миловидная девочка – передо мной девушка, красоту которой никак нельзя назвать человеческой! Она лишь на секунду приоткрыла свои губки, чтобы что-то сказать, но как будто бы подавилась собственными словами – не произнесла ни звука, зато я отчётливо рассмотрела ровные ряды её белоснежных зубов! Словно задаваясь похожими на мои переживаниями, девушка схватила себя за небольшую грудь, которой было явно тесновато в детской футболке, и пощупала её так, будто впервые видела её… В этот момент её и без того большие глаза округлились до предела. У Кайи не было груди. Мы все это прекрасно помнили…

Если я была совершенно растеряна, то у неё в этот момент определённо точно была крайняя степень шока. И вот в этой мимике, вот в этом её искреннем испуге, я узнала девочку Кайю, которая любила спать в моей кровати с включенным фонариком… Да что же с ней произошло?! Страшно представить, что она сейчас чувствует…

– Кайя?.. – окликнула её вслух я, и она сразу же врезалась в меня глазами, наполненными слезами. Моё сердце сжалось, я мгновенно приблизилась к ней, на ходу отставив пустую бутылку на стол, на котором прежде лежала моя знакомая малышка, и, подойдя к ней вплотную, обняла её за плечи и прижала к себе, но прежде чем я успела это сделать, она сама уже с силой обнимала меня и, кажется, плакала. – Не пугайся! Слышишь?.. Всё в порядке! Это всё вакцина… Тебя серьёзно ранили, ты потеряла много крови… Мы теряли тебя, поэтому вкололи тебе металлическую вакцину. Видимо, это всё действие побочных эффектов, – я резко отстранилась и заглянула в мокрые, очаровательные чёрные глаза, которые выдавали в незнакомке известного мне ребёнка. – Ничего страшного! Слышишь? Главное, что ты жива, и, посмотри на себя… Ты прекрасна! Ты пышешь здоровьем! Как ты себя чувствуешь?

Она снова открыла рот, в явном желании что-то произнести и… Не смогла. Она хотела, я видела её желание, но… Она не смогла.

Мою растерянность в разы превосходила её растерянность, так что быть сильной в столь мощном потрясении мне не составило труда.

Внутри организма Кайи произошли глобальные изменения и, очевидно, не только внешние – она почему-то всё никак не могла ничего сказать, хотя её глаза выдавали желание не просто говорить, но кричать. Она была очень испугана, что подтвердили её слёзы в ванной комнате, в которую я привела её, чтобы она смогла принять горячий душ и переодеться. Она всё никак не могла стащить с себя одежду, которая была ей слишком мала, так что мне пришлось срезать с неё футболку, штаны и даже трусики садовыми ножницами, которые я нашла на первом этаже. Поспешно обмотавшись чистым полотенцем, она вдруг расплакалась, глядя в зеркало, а у меня внезапно закололо глаза оттого, как красиво она это делает: разве люди способны плакать настолько красиво?

Я усадила её на табурет и начала гладить по голове, как сделала