Амессай вскоре покинул дворец с двумя сотнями людей и верховыми. Один из людей Иоава предупредил его об этом. Иоав спросил, куда поехал Амессай; ему ответили, что он поехал мобилизовать армии Иудеи по приказу царя.

– Вот это царство! – воскликнул в гневе Иоав. – За мобилизацию отвечает изменник! Настало время покончить с этим! Если Давид проводит свое время, прощая изменников, никто ему не будет верен!

Спустя три дня Амессай не вернулся, и Давид начал беспокоиться.

– Поезжай за новостями, – сказал он Эфраиму. – Уж не угодил ли он в ловушку? Воссоединился ли он с Схебой Бен Бисхри? Или мобилизация оказалась тяжелее, чем предвиделась?

Эфраим уехал за новостями, но ничего не узнал. Никто не видел Амессая.

Давид потребовал к себе Абисхая:

– Я хочу, чтобы ты нашел Схебу Бен Бисхри и чтобы ты знал, куда он идет и что делает. Возьми с собой солдат и найди его. Он может доставить больше неприятностей, чем Авессалом. Попытайся помешать ему скрыться в укрепленном городе, откуда он может на нас напасть.

Удовлетворенный решением, принятым монархом, Абисхай уехал с отрядом керетитов и нелетитов под командованием Беная Бен Хойада. Так как он сообщил о задании своему брату Иоаву, тот решил следовать за ним. Он обиделся, что Давид доверял недостойному изменнику Амеггаю больше, чем ему. Два боата ехали по дороге Схеба Бен Бисхри. Приехав в Гаваон, они узнали, что Схеба уже уехал, но что генерал Амессай был еще здесь.

– Где? – спросил Иоав.

– В этот час он, наверное, близ большого алтаря, – ответил ему пастух, который все видел.

– Что делает близ алтаря этот сын исмаелита? – выругался Иоав.

Он привязал поверх платья меч в ножнах, затянул пояс, а сверху накинул плотную тунику. Потом вместе с Абисхаем и другими он забрался на вершину холма, где возвышался большой алтарь.

Дул сильный ветер. Два больших завитка алтаря, казалось, подгоняли облака. Остатки жертвоприношения еще дымились. Амессай со своими людьми Иудеи устроились вокруг.

– Прекрасный способ собирать отряды, – процедил сквозь зубы Иоав. Он направился к Амессаю. – Как дела? – спросил он, когда был в трех шагах от Амазы.

– Все в порядке, благодарю тебя, – ответил Амессай.

Иоав продолжал идти вперед, схватил фамильярным жестом Амессая за бороду, как будто хотел обнять его, вынул свой меч и вонзил его ему в живот. Амессай покатился. Удар, нанесенный снизу вверх, был такой сильный, что внутренности вываливались из живота.

– Одним предателем меньше! – крикнул Иоав. Он наклонился, чтобы вытереть свой меч о плащ Амессая.

Иоав посмотрел на тех, кто его окружал, вызывающе. Он представлял собой сгусток мужества и мести без оттенков.

Иоав сам был похож на меч, которым так мастерски владел. Он оставался бесстрашным, как укоренившийся в почву дуб, когда все собравшиеся на холме бросились к трупу Амессая. Он был их повелителем, но никто не обронил ни слова возражения. Только один из них наклонился, чтобы закрыть глаза своему генералу.

– Те, кто за Давида, следуйте за Иоавом! – крикнул один из лейтенантов Иоава.

Но солдаты не могли оторвать глаз от трупа Амессая. Все это было похоже на ночной кошмар.

Троих заставили завернуть останки в плащ, и они спустились к дороге, где поспешили его похоронить.

– Следуйте за мной! – крикнул Иоав солдатам Амессая и людям Иудеи. – Мы догоним этого изменника Схеба Бен Бисхри.

Преследование злодея – сложная задача. И по определению одного из командиров – это наркотик для мужчин. Все они спустились с холма и присоединились к отрядам Абисхая. Амессай вскоре был забыт. Как когда-то Авенир. Они представляли собой тех, кому понятие чести представлялось острием меча.

Иоав отправил лазутчиков по всем направлениям с приказом через шесть дней доложить обстановку. Он будет ждать в Гаваоне.

– Я хочу, чтобы вы нашли мне след этого негодяя Схеба Бен Бисхри, – приказал он.

Он стоял в Гаваоне с тремя тысячами человек, и когда Давид послал ему сообщение, упрекая в убийстве Амессая, и приказал вернуться в Иерусалим, он не придал этому никакого значения.

– Скажи царю, что я не вернусь в Иерусалим, потому что, если я это сделаю, это будет стоить ему короны, – ответил он гонцу.

Вечером за скромным ужином, который он делил с Абисхаем, Бенаи, Амхананем, Еффеем, Ионафаном, сыном Схаммаха Харарита и несколькими другими храбрецами, которые были с ним, он возмутился:

– Достаточно причитаний по этим предателям, которым я воздал по справедливости! Царство намного больше, чем Давид, и если он этого не знает, то знаю я!

В Иерусалиме Давид с трудом сдерживал свой гнев, или скорее это делали Авигея, Маана, Вирсавия, Хагит, Эдлах и все остальные женщины, которые волновались за своих сыновей. Они все вместе предстали перед Давидом, и Авигея торжественно обратилась к нему от имени всех:

– Твой единственный оплот против нового изгнания – это Иоав, командир твоей армии. Откажись от него еще раз, и твои сыновья взбунтуются против тебя или погибнут от меча иудеев или филистимлян!

Это был удачный аргумент. Образ одного из сыновей Адонии, Соломона или любого другого, переживающего участь Авессалома, вызвал ужас Давида. Он поднял руки к небу и молил Господа избавить их от этой участи и был согласен на все, что просили эти женщины. Впрочем после своего возвращения в Иерусалим он чаще виделся с женщинами, чем с мужчинами, не по причине любви, так как сезон любви прошел или почти прошел, но потому что они были лучшими советниками, чем мужчины. От следовали за ним, в то время как мужчины были одержимы тщеславием или преследованием больше, чем привязанностью к нему. Их не волновали его горести и его совесть.

В Гаваон лазутчики возвращались один за другим принося разные, но согласованные новости. Этот Схеб; был проныра: он находился одновременно везде. Он проезжал по племенам севера и юга, и в то же время его виде ли в укрепленном городе Абель-Бет-Маака, в Галилее, у реки Иордан. Он воссоединил небольшую армию, ядро которой составил тот же клан Бисхри, и стал быстро ее увеличивать.

– Так будет и дальше, – сказал Иоав, – пока царь решает щадить его.

Они поехали к крепостным стенам, которые возвышались не менее чем на двадцать локтей, а толщина доходила до четырех. Иоав спокойно разбил свой лагерь перед городом и велел срубить и ошкурить деревья, чтобы построить приставные лестницы на вершины крепостных стен. Одновременно он стал их подкапывать, засыпая рвы. Жители были напуганы этими приготовлениями: они не знали нападающих и послали к ним эмиссара, чтобы по крайней мере узнать, в чем дело.

– Скажи твоим согражданам, что я Иоав, генерал Давида, царя Израиля и Иудеи, и что я готовлюсь взять город штурмом.