перешли основные части Прикамской Народной армии. По некоторым оценкам, за Каму ушли около 15 тыс. бойцов Воткинской Народной армии и столько же членов их семей, а также около 8 тыс. бойцов Ижевской Народной армии и несколько тысяч гражданских жителей Ижевска. Жертвами красного террора в Ижевске и Воткинске стало несколько сот человек. Примерно такое же количество большевиков и заподозренных в сочувствии к ним было убито в ходе белого террора в Ижевске и Воткинске. 15 ноября мост через Каму был сожжен, но отдельные части ижевцев не успели переправиться. Они еще две недели вели бои на рубеже реки Сива и перешли через Каму после установления на реке ледяного покрова в конце ноября.

После переворота 18 ноября 1918 года штаб Прикамской Народной армии решил пойти на «союз с Колчаком», признавая его власть как неизбежную и необходимую, хотя и противоречившую «нормам демократии». Ижевцы и воткинцы стали одними из наиболее боеспособных частей белых на Востоке России.

Полковник Авенир Ефимов, бывший командир Ижевско-Воткинской бригады, в своих мемуарах так отвечал на вопрос, почему восставшим заводам не была оказана достаточная помощь со стороны других антибольшевистских сил: «Незначительную помощь боевыми припасами восставшие получили от эскадры капитана 1‐го ранга Петра Феодосьева. Пробравшийся в Самару штабс-капитан Куракин получил 10 тыс. снарядов и другое подкрепление материальных запасов, но не мог довезти их до Ижевска вследствие начавшихся наших неудач на Волге. Сибирская армия, захватившая 25 июля Екатеринбург и накапливавшая там свои силы, имела больше возможностей помочь ижевцам и воткинцам. Собственно, это была бы не помощь, а использование сложившейся обстановки в собственных целях Сибирской армии – нанесения своему противнику, 3‐й Красной армии, сильного удара, а при удаче – и уничтожения этой армии. Вместо фронтального наступления на Пермь Сибирской армии давался шанс захватить этот город скорее и с меньшими усилиями глубоким обходом через район восстания. Этим путем Сибирская армия не только захватывала Пермь, но решала более важную задачу – нанесения противнику поражения. 3‐я Красная армия находилась в очень тяжелом положении, так как восставшие рабочие отрезали ее от соседей и угрожали ее тылу. К сожалению, во главе Сибирской армии находился неспособный на такие действия генерал Гайда».

Наступление Красной армии на Симбирск и Самару

Сентябрь – октябрь 1918 года

1‐я армия Тухачевского наступала на Симбирск, отрезая путь отхода казанской группировки белых на юг. Сначала должны были быть разбиты группировки белых южнее (в районе станции Кузоватово) и севернее Симбирска, у села Большое Батырево, потом быстрой атакой планировалось захватить город и железнодорожный мост через Волгу, чтобы без промедления переправиться на левый берег. На Кузоватово наступала Инзенская дивизия и Витебский полк Симбирской дивизии, на Большое Батырево – алатырская группа Симбирской дивизии. Тухачевский вспоминал: «25 августа начинается стремительное выполнение поставленной задачи. Противник сбит и ошеломлен. 27 августа Инзенская дивизия выходит на линию восточнее деревень Русская Темрязань – Поливанов – Акшоут. Витебский полк, атаковав противника с тыла, вышел того же числа к юго-западу от деревни Баевка. Разбитый противник, стремительно ускользая из мешка, бежал к юго-востоку от станции Кузоватово…

28 августа Инзенская дивизия заняла станцию Кузоватово, и, таким образом, справа наступление на Симбирск было обеспечено. Для обеспечения операции слева алатырской группе была поставлена задача разбить батыревскую группу противника ударом со стороны станции Ибреси. Алатырская группа выставила заслон на подступах к городу Алатырю, а удар главными силами нанесла со станции Ибреси, в направлении Б. Батырево. Скопление противника было рассеяно, и остатки его бежали на Буинск… Главкомом были обещаны значительные подкрепления примерно к 25 августа. Однако в начале сентября я получил от него извещение, что подкрепления несколько запоздают. В связи с этим, а также с тем, что обстановка на фронте армии слагалась благоприятно, пришлось отказаться от мысли ожидать подкреплений. Необходимо было начать операцию наличными силами…

Приказом по армии за номером 7 начало наступления было назначено на утро 9 сентября и взятие Симбирска было рассчитано на третий день наступления… В основу этих расчетов было положено: во-первых, превосходство наших сил, во-вторых, выгодность обхода при намеченном концентрическом движении и, в-третьих, быстрота движения и внезапность. На линии расположения противника наши части уже достигали полного взаимодействия, широко обходили расположение противника и тем предрешали быстрое его поражение.

Бойцы Железной дивизии. Симбирск. Сентябрь 1918 г.

Все эти расчеты полностью оправдались на деле. К вечеру первого же дня белогвардейские войска охватила паника. В центре они оказывали ожесточенное сопротивление, но бесконечный обход их флангов совершенно расстроил последние, и отступление приняло беспорядочный характер. На подступах к Симбирску они попробовали устроиться и оказать последнее сопротивление, но дружным натиском наших воодушевленных войск они были быстро сбиты и опрокинуты за Свиягу, а далее – за Волгу.

Таким образом, основательно подготовленная операция одним ударом решила чрезвычайно важную задачу. Сильная симбирская группа противника была разбита, и была перерезана Волга, а стало быть, и наилучший путь отступления для белогвардейцев из-под Казани, павшей почти одновременно с Симбирском… Нами были захвачены колоссальные военные трофеи. Железнодорожный мост через Волгу был захвачен в полной исправности». Справедливости ради надо отметить, что отряд Каппеля, отступая, все же подорвал один пролет моста.

Успехи красных на Восточном фронте облегчались тем, что почти все чехословацкие войска уже были выведены из боя. Командование корпуса не собиралось таскать каштаны из огня для собравшихся в Самаре депутатов разогнанного большевиками Всероссийского Учредительного собрания. Народная же армия Комуча была еще слаба – она начала формироваться позже, чем Красная армия, и только-только училась по-настоящему воевать. Однако и у белых уже появились отряды, способные сражаться умело и стойко. Один из таких отрядов – Стрелковая бригада Особого назначения подполковника Владимира Каппеля.

Петр Федорович Устинов, командир 1‐го Симбирского полка советской 1‐й Симбирской Железной дивизии, вспоминал: «Наш 1‐й Симбирский полк получил задание наступать по главному направлению вдоль полотна Московско-Казанской железной дороги; исходный пункт – станция Майна; наступать через лесной массив. О противнике точных сведений не было… 9 сентября дивизия, опрокидывая белогвардейцев, двинулась вперед. Лес, через который пришлось идти нашему полку, был занят противником, но наши разведывательные партии лихой атакой отбросили его, очистив путь для главных сил… Мы выходим из леса на деревню Ляховка. Деревня мертва – ни звука, ни движения. Наша разведка уже приближалась к окраине. Вдруг неожиданно раздались ружейные выстрелы. За ними затрещали пулеметы… Бой начался по всему фронту. Наши попытки захватить Ляховку в лоб не увенчались успехом.