Сергей Соколов провёл рукой по лбу, словно этот разговор облегчил его тяжёлые мысли, но продолжил:

— Я доволен тобой, моя Ольга. Но сейчас я хочу позаботиться о твоём будущем.

— Да, говори, мой возлюбленный, твоя служанка слушает.

— Ты понимаешь, каким образом я с тобой говорю?

— Знаю, что что-то происходит. Знаю, что слышу тебя, что ты любишь меня, прощаешь. И я повинуюсь твоим приказам и счастлива…

— Я говорю с твоей психической сущностью, моя дорогая, с твоим высшим "я", с божественной сущностью, которую ты несёшь в себе. Великая эзотерическая Наука, устанавливающая власть Психики, позволяет мне подчинить твою волю моей воле, освободить твой разум, или твоё истинное существо, духовное существо, от плотского рабства на несколько минут. Позволяет мне окутать тебя магнетическими притяжениями, исходящими от моих высших способностей, и таким образом сделать так, чтобы ты понимала меня, а я понимал тебя без оков притворства, свойственного человеческому существу. В данный момент ты не находишься в своём нормальном земном состоянии, а в особом промежуточном состоянии. Ты вышла из своего физического тела, находясь в осознанном состоянии, вызванном действующими психическо-магнетическими силами. Однако для эффективности нашего общения, для необходимой тебе терапии, ты используешь голосовой аппарат своего собственного тела.

— Но как это возможно?

— Твоя мысль, твоя воля, подчиняясь моей воле, более сильной, чем твоя, излучают вибрации на твои голосовые органы и отвечают мне без возможности уклониться от моих вопросов и приказов. Это твоя истинная мысль, твои самые сокровенные чувства изливаются из врат сознания, притягиваемые моей более сильной волей. Твой физический мозг не будет участвовать в этой работе… и поэтому ты забудешь всё, когда проснёшься, так как в нём не были зарегистрированы впечатления, которые я внушаю тебе в этот момент. Ты находишься, следовательно, в переходном состоянии духовной эмансипации, временном необычном состоянии, которое будет длиться столько, сколько определит моя воля… потому что человек, моя дорогая, является хранителем могущественных психических сил, с помощью которых он может исследовать непостижимую вселенную невидимых, невесомых вещей…

— Батюшка, ты мудрец. Возможно, даже святой.

— Теперь слушай, что я скажу… и я заклинаю тебя, во имя Всевышнего, повиноваться мне.

— Я повинуюсь тебе во имя Всевышнего.

— Я сострадаю тебе и не хочу и не должен позволить тебе так страдать в твоём человеческом состоянии. Я глубоко люблю тебя… и поэтому попытаюсь сделать всё возможное, чтобы облегчить твои страдания."

Вот перевод текста на русский язык:

"То, что я делаю сейчас, допустимо с научной точки зрения только в особых случаях и для облегчения страданий. Иногда сами духовные наставники используют такие методы во благо людей, чтобы смягчить их сильную боль: они привлекают их в невидимый мир посредством магнетического сна, вызванного напрямую, без посредников; удерживают их так в течение долгих часов и даже дней, в течение которых отвлекают их внимание от мучительных событий, будь то физические или моральные недуги; направляют их к будущим перспективам, где они смогут снова быть счастливыми; советуют им, внушают… и когда они проснутся, они будут исцелены…

Приказываю тебе, Ольга Надя Андреевна, графиня Кивостикова, забыть болезненные события, через которые ты только что прошла в Сибири! Ты не была в Сибири! Ты не страдала! Ты не покидала отчий дом! Ты не больна, ты не бредишь! Ты девочка десяти лет! Ты играешь, учишься, перевоспитываешься под моим присмотром, ты весела и приветлива, живешь счастливо рядом со своим отцом.

Мощное внушение было применено тщательно, несколько раз, с энергией и ласковым тоном. Пациентка внимательно слушала в глубоком сомнамбулическом трансе. Он же продолжил:

— Скажи мне теперь: сколько тебе лет?

Бедная страдалица колебалась несколько мгновений, словно в её разуме происходили неведомые преобразования, но вдруг, с живостью и детским тембром голоса ответила с полной убежденностью:

— 10 лет… мне 10 лет.

— Ты знаешь меня? Знаешь, кто я?

— Ты мой любимый Сергей.

— Нет! Ольга Надя, дорогая моя! Я не твой Сергей. Я твой отец. Я буду твоим отцом с этого момента. Я твой отец, Ольга Надя! Я защищу тебя от всех превратностей этого мира! Оставайся же счастливой и уверенной! Я окружу тебя отцовской заботой! И зовут меня Андрей Андреевич Кивостиков. Не думай больше о Сергее Соколове. Его не существует! Думай о своем отце, которым являюсь я, который говорит с тобой!

— Отец мой! Отец мой! Да… Моего отца зовут Андрей Андреевич Кивостиков… — пролепетала она, как в экстазе, с лицом, озаренным мягким восхищением.

— Да, я твой отец! — подтвердил он энергично, направляя ей мощное внушение. — Я твой отец, который очень тебя любит, навсегда, навсегда! Когда проснешься, забудь всё, что ты перенесла. Но помни, что тебе 10 лет и что я Андрей Андреевич, твой отец.

В гармонии сумерек, которые полностью опустились, князь-философ снова наложил руки на спящую пациентку, пытаясь разбудить её с помощью особых магнетических прикосновений. Через несколько минут она мягко проснулась, успокоенная, как будто поднялась после тяжелой летаргии. Она выглядела спокойной, скромной и застенчивой. Это был ангельский ребенок 10 лет. Её взгляд был нежным, улыбка целомудренной, а манеры грациозными и наивными. Вяземский с умилением смотрел на неё несколько мгновений, по-отечески погладил её лоб и спросил:

— Сколько тебе лет, дочь моя?

— 10 лет, папенька. Мне 10 лет.

— Ты счастлива?

— Да, очень, очень!

— А почему ты счастлива?

— Потому что ты мой отец, а я твоя дочь.

— А… кто я?… Как зовут твоего отца? Как моё имя?

— О, папенька! Ты граф Кивостиков, Андрей Андреевич…

Михаил Николаевич тихонько постучал в дверь, сообщая, что ужин подан. Сергей предложил руку прекрасной Ольге, теперь мысленно превращенной в его дочь благодаря мощному внушению, которое он ей передал, и направился с ней в столовую. Однако идя, он размышлял про себя, задумчиво и взволнованно:"

Вот перевод текста на русский язык:

"Прости меня, Господи, если я зашел слишком далеко в том, что позволяет наука. Её исцеление другими способами было бы невозможно. Это потребовало бы веков, поскольку зависело бы от полного обновления её характера. Я лишь хотел облегчить её страдания и уменьшить постыдные воспоминания перед людьми. Её безумие, некогда буйное и позорное, стало кротким, смиренным, мягким. Чтобы не видеть её такой страдающей, униженной в моем присутствии, ничтожной перед самой собой и, возможно, осмеянной посторонними, я прибегнул к этому средству, которое предлагает психическая наука. И если Ты даровал человеку такую силу, значит, по Твоим законам ему позволено использовать её во благо.

В парке соловьи пели среди ветвей лип, растроганные мягким светом восходящей луны.

VII

С того дня жизнь Вяземского протекала