големами двери, и Вейдэль понял, что заблудился. Он сделал наугад ещё пять шагов, и туман неожиданно рассеялся.

В тот же миг Вейдэль увидел своего врага!

Глава 78

Дарон бесшумно приземлился в перелеске неподалёку от плотины. На всякий случай осмотревшись, он убедился, что стражи нигде нет. Горел только огонёк в маленьком домике смотрителя, но это не могло помешать вампиру осуществить свой план.

Когда Дарон понял, что армия Бальгона проигрывает очередное сражение — на это раз, возможно, последнее — он решил, что пора привести в исполнение запасной план, который таил ото всех, даже от Вейдэля арра Грингфельда.

Рука невольно нащупала через ткань сумки твёрдую поверхность склянки с волшебным порошком, украденным из дома Люцеуса Скарандо. Его стало чуть меньше: Дарону пришлось истратить часть на опыты, позволившие разобраться, как взрывать это вещество. Теперь у него имелось устройство, которое позволит уничтожить плотину и открыть путь воде. Река хлынет прочь от Венста (жаль, что не на него), увлекая за собой корабли и сметая на своём пути деревни, расположенные в низине. Пусть армия носферату проиграет, но напоследок Дарон совершит месть, пусть ничего не решающую, но, по крайней мере, оставляющую последнее слово. Во всяком случае, вампир надеялся, что так это будет выглядеть.

Он выбрался из леса и помчался к плотине. Прохладный воздух хлестал по лицу, развевал одежды, раскачивал верхушки деревьев. На далёком горизонте показалась едва отличимая от тёмно-синего купола неба светлая полоска: часа через полтора начнёт светать.

Дарон подбежал к берегу и двумя прыжками спустился к воде. Склянка с порошком была плотно запечатана, но на всякий случай он вынул её из сумки и, держа в поднятой руке, начал входить в реку.

Слева возвышалась плотина. Грандиозное сооружение перегораживало реку, превращая её в широкий ручей, бегущий к лежащим в низине деревням. Поперёк создающей запруду стены шли две террасы, на которых были устроены водяные мельницы. Корабли подвозили к ним зерно и забирали переработанный товар. Для этого перед плотиной и были сделаны шлюзы. Даже сейчас на мельницах трудились при свете факелов люди — вампир видел их фигурки рядом с неустанно вращающимися колёсами-лопастями. Потоки воды с шумом падали вниз, заставляя жернова вертеться.

Дарон оттолкнулся ногами от дна и поплыл. Когда он подожжёт пропитанный маслом шнур, придётся удирать очень быстро — у него будет в запасе всего десяток секунд. Возможно, его даже завалит обломками рухнувшей плотины, и он обретёт свой конец на дне реки, но вампир был готов принести себя в жертву: в конце концов, если Пророк проиграет для Молоха эту войну, Кровавый наверняка отвернётся от своих детей. И тогда им, ослабленным боями и лишённым душ для продолжения рода, не останется ничего, кроме медленного вымирания. Дарон не желал видеть свой народ рассеянным по Земле, прячущимся по погостам, гонимым охотниками. Не хотел он и быть одним из тех, кто лишится дома и высокого покровительства своего создателя. Для вампиров Молох был единственной религией и единственной надеждой. Если он покинет их (а это наверняка случится, если они разочаруют его), им будет не во что верить и не на что надеяться. В предыдущей, человеческой жизни Дарон пару раз встречал людей, потерявших веру в богов. Несмотря на горе, обиду или злобу — в зависимости от того, что заставило их разочароваться в религии — все они представляли собой довольно жалкое зрелище, напоминая заблудившихся детей.

Дарон ухватился за перекладину и вскарабкался на стену плотины. Заложить склянку следовало в основании — так, чтобы при взрыве конструкция лишилась опоры, и одновременно, чтобы дать возможность воде расширить образовавшуюся брешь. Порошок только пошатнёт плотину, а река довершит начатое. Вампир поднялся чуть выше и внимательно осмотрел стену. В ней было мало щелей — строители постарались на славу — и вогнать склянку глубоко оказалось невозможно. Однако Дарон не был уверен, что, если оставить её в одной из ниш, образованных перекрещиванием балок, взрыв даст нужный эффект. Поэтому он принялся внимательно осматривать стену, пытаясь отыскать подходящее углубление. Через четверть часа его труд был вознаграждён: в десятке футов над водой, чуть левее центра плотины ему удалось найти старый слив. Ныне он был заброшен и заколочен, но снаружи остался узкий лаз, забитый досками. Дарон оторвал их и сбросил вниз, а сам втиснулся в проход и пополз вперёд.

Вскоре он упёрся в каменную пробку. Здесь вампир оставил склянку и вынул из нарочно промасленного кармана огниво. Оно было чуть влажным: вода всё равно проникла через ткань. Дарон поставил его на пол слива и почти минуту дул на него, чтобы высушить. Потом расправил шнур, уходящий в горлышко склянки. Он прикинул, что лаз слишком узкий, и он не успеет выбраться из него до взрыва. Некоторое время вампир решал, не стоит ли отказаться от затеи, но он был так близок к цели, что никак не желал уйти ни с чем. Конечно, можно было поджечь шнур снаружи, а затем бросить склянку в слив, но Дарон боялся, что либо она разобьётся, либо огонь погаснет.

Дарон закрыл глаза и попытался обрести требуемую решимость. Возможно, взрыв выбросит его наружу, и он спасётся. Шанс оставался.

Вампир решительно взял огниво и высек огонь. Подпалив промасленный шнур, он начал пятиться — настолько быстро, насколько позволял узкий лаз. Пять секунд он видел в темноте только разгорающийся огонёк, а затем в опасной близости от него сверкнуло горлышко бутылки. Дарону стало ясно, что он не успеет выбраться, но вампир лишь удвоил усилия. Правда, это не принесло результата: когда раздался взрыв и огненный столб ударил вампиру в лицо, он ещё находился в сливе.

Из стены плотины полыхнуло так, словно дракон изрыгнул в гневе струю пламени. Вслед за этим прогремел взрыв, и часть стены вылетела вперёд кучей обломков. Они рухнули в воду, а за ними посыпались повреждённые балки и перекрытия. Из пробоины ударил горизонтальный фонтан, и отверстие мигом окуталось паром: вода проходила через раскалённый камень и загоревшееся дерево.

Плотина задрожала и загудела, ибо напор реки становился всё сильнее. Из дыры вместе с водой вылетали обломки, и пробоина быстро росла. От неё в разные стороны пошли трещины. Воздух наполнился оглушительным треском и скрежетом. Вода у подножия плотины словно вскипела — в неё валились уже целые куски величественного сооружения.

Через пять минут вода фонтанировала, по крайней мере, из десятка разломов, а плотину почти по центру пересекала вертикальная трещина. Прошло только несколько мгновений, и река