– А что это за штука? За что ее так?

– А! – Грин сердито отмахнулся. – Очередная неудача.

– И много их?

– Кого?

– Ну, этих… Неудач.

– А сам посмотри! – Грин театральным жестом обвел тесное пространство мастерской.

Книжник с удивлением рассматривал невероятное нагромождение каких-то механизмов, приборов, агрегатов – и все это работало, светилось, гудело, тикало и шипело. Это был удивительный механический хаос, в котором в то же время была даже какая-то своеобразная гармония. Ведь редко в этом мире увидишь хоть что-то действительно работающее. Мир наполнен ржавым мертвым хламом, среди которого встречаются реликты вроде уцелевших боевых биороботов. Люди же в основной своей массе почти разучились обращаться с технологиями, с трудом поддерживая работу древних механизмов.

А здесь было маленькое чудо. Словно руки этого умельца были способны оживлять мертвое железо, комбинировать старое и лепить из него новое – пусть даже возможность применения этих механизмов была довольно спорной.

– Вот это – атомные часы, – Грин небрежно кивнул на зловещий железный ящик. – Это я экспериментировал со временем.

– Это как?

– Знаешь, что такое машина времени?

Лицо семинариста вытянулось. Ему показалось, что он ослышался.

– Слышал кое-что, – осторожно сказал он. – А разве она возможна?

Он с сомнением поглядел на нового знакомого: может, он действительно всего лишь местный сумасшедший?

– Я пришел к выводу, что нет, – решительно сказал Грин. Бросил кувалду на пол, принялся закреплять оружие Книжника в тисках. Присел, внимательно рассматривая, подхватил со стола отвертку, принялся ковыряться, рассеянно продолжая говорить. – Машина времени невозможна.

– Законы физики не обманешь! – семинарист облегченно улыбнулся.

– Это точно. По крайней мере, в условиях этого сарая. Энергии не те. Вот, видишь, – он указал на массивную трубу, выходившую из одной стены и уходившую в другую. – Это я ускоритель элементарных частиц пытался построить.

– И как?

– Еще одна неудача, – мрачно сказал Грин. – Как и реактор холодного ядерного синтеза.

Книжник моргнул:

– Это тот, что во дворе – кувалдой расколоченный?

– Он самый. Не работает, хоть тресни. Ничего не получается, прямо полоса неудач какая-то… Вот, держи!

Он выдернул дробовик из тисков, протянул Книжнику. Тот удивился:

– Как, уже?

– Ну, это же не ядерный реактор. Вон, на тюке с шерстью опробуй.

Книжник с сомнением поглядел на мастера, затем на оружие. Прицелился в плотный серый тюк в дальнем углу мастерской. И нажал спусковую скобу.

Такого он никак не ожидал – оружие грянуло очередью. Ствол дернуло кверху, от неожиданности парень повалился на спину. С потолка посыпалось, разбиваясь, что-то стеклянное. Тюк разорвало в клочья, в воздухе летали, оседая, рваные комья шерсти.

– Ого! – выдохнул он. – Это как вы сделали?!

– Я подумал, что так будет эффективнее, – скромно сказал Грин. – И теперь, кстати, к нему магазин можно прикрепить. А пуль я про запас отолью – свинца у меня достаточно.

– Вот спасибо! – потрясенно сказал Книжник. – А говорите, что у вас ничего не получается!

– Я ж не говорю, что совсем ничего не получается. Кое-что выходит и даже неплохо! – глаза у мастера загорелись, он загадочно прищурился. – Хочешь, покажу то, чем я действительно горжусь?

Когда совсем уже стемнело, Книжник пожалел, что согласился на эту авантюру. Мало того, что пришлось плестись обратно, в сторону Южной бухты, так еще и пробираясь тайком, вздрагивая от каждого шороха. Несомненно, этот Грин все-таки был немного не в себе, а может, и вовсе безумен. Впрочем, как и многие одаренные люди.

Они пробирались через развалины, вслушиваясь в пугающие ночные звуки, буквально ощущая на себе взгляды хищных тварей.

Наконец, они вышли к бухте. По словам Грина это был тупик, дальний край, глухое окончание Южной бухты. Книжник, естественно, ожидал увидеть воду. Вместо этого перед ним выросла стена из странных изломанных силуэтов, в которых он не сразу признал то, что раньше видел лишь на картинках.

Корабли.

Целое кладбище боевых кораблей, за силуэтами которых почти не было видно самой водяной глади. Эти древние величественные остовы настолько потрясли семинариста, что он на минуту застыл в изумлении.

Подсвеченные луной, корабли казались призраками минувшего, загнанными сюда людьми, словно не желавшими помнить о своем прошлом. Потому что великому прошлому надо соответствовать в настоящем, а это трудно, хлопотно, к тому же заставляет принять нелицеприятную истину о себе самом. Куда проще считать, что ничего не было, что никогда человека не интересовало ничего, кроме собственной, сытости и примитивных удовольствий. Оттого, наверно, морзаводская банда не берет от моря ничего, кроме диких развлечений, а корабли остались лишь здесь, отправленные с глаз долой – умирать в забвении.

Грин шустро, пробирался вперед. Похоже, он знал здесь все и мог ориентироваться даже с закрытыми глазами. Легко запрыгнул на палубу накренившегося буксира, исчез за надстройкой.

– Ну, где ты там?! – негромко позвал Грин. – Только осторожнее – палуба гнилая…

Книжник двинулся следом почти на ощупь. Его не отпускало ощущение, будто он движется по минному полю, и кривая палуба в любую секунду уйдет из-под ног, а сам он рухнет и повиснет, истекая кровью, на рваных переборках. Страхи оказались преувеличенными, и вскоре он увидел Грина, склонившегося над фальшбортом.

– Сюда! – позвал спутник и ловко перемахнул через бортик.

Семинарист почему-то ожидал услышать всплеск воды – мало ли, что взбредет в голову этому странному человеку? Всплеска не было. Парень достиг фальшборта, заглянул за него.

К борту буксира было пришвартовано еще одно небольшое низкое судно, которое ни за что не удалось бы заметить с берега. Книжник не сразу сообразил, что это за притопленная железная туша с невысокой обтекаемой надстройкой, в кораблях он вообще разбирался слабо. Но все же вспомнил:

– Подводная лодка?!

– Почти! – довольно сообщил Грин. – Когда-то это был спасательный подводный аппарат флота, «А – двадцать восемь» типа «Приз».

– Понятно, – вежливо сказал Книжник. – Что же, неплохой экспонат для этого музея.

– Ты что, не понял? – усмехнулся Грин. – Это никакой не экспонат. Аппарат на ходу. Дошло?

Дошло, надо сказать, не сразу. Но когда парень понял, его в жар аж бросило. Ибо открывались такие перспективы, что хотелось сломя голову броситься назад, трясти Зигфрида и лихорадочно делиться своей идеей.

– От оригинала здесь мало что осталось, – рассказывал умелец. – Но спасибо титановому корпусу – основа надежная. Теперь это не просто спасательное корыто, это – полноценный батискаф. Я даже дал ему имя – «Касатка». Были когда-то на Земле такие киты…