Поездка в Балморал, во время которой супруги инкогнито путешествовали по глухим деревушкам, приободрила их обоих, но в начале ноября на их обрушился новый удар. Из Лиссабона пришли скорбные вести: от брюшного тифа с разницей в несколько дней скончались король Педро V и его младший брат Фернандо. Виктория и ее придворные едва только успели сменить полный траур по герцогине Кентской на частичный, дозволявший более светлые оттенки, как вновь пришла пора облачаться в черный тусклый бомбазин. Казалось, что среди августейших семейств Европы начался мор.

Португальцы Педро и Фернандо, двоюродные племянники Альберта и Виктории, занимали особое место в их сердцах. «Альберт любил Педро как сына», – замечала королева. По мнению принца-консорта, Педро был блестящим юношей, надеждой Европы и отрадой родителям, а оболтус Берти ему в подметки не годился. Но тем не менее умница Педро упокоился в могиле, а принц Уэльский преспокойно готовился к совершеннолетию, чтобы прибрать к рукам цивильный лист и пуститься во все тяжкие. Поневоле задумаешься, есть ли в мире справедливость.

Вдобавок ко всему прочему ухудшилось здоровье Леопольда. Будущий зять Людвиг Гессенский заразил Викторию корью, а от нее болезнь подхватил восьмилетний Леопольд. Едва встав с постели, мальчик сильно ушибся и едва не истек кровью. Опасаясь, что он не переживет суровую английскую зиму, родители отправили его на юг Франции. Сопровождать принца в Канны вызвался престарелый генерал Боуотер, но каникулы обернулись трагедией. В дороге генерала так растрясло, что сразу же по приезде он испустил дух.

Труп опекуна и ни одного знакомого лица поблизости – не самое приятное начало курортного сезона. Вусмерть перепуганный принц остался на попечении слуг и иностранцев. Забрать его домой родители не успевали. И совсем скоро у него станет одним родителем меньше.

Той же страшной осенью Альберт записал в дневнике, что испытал самое тяжкое потрясение в своей жизни. Но речь шла не о любимой теще, и не о безвременно скончавшемся Педро, и даже не о Леопольде, который, как шептались в семье, тоже был «не жилец». Отец имел в виду старшего сына. Самые худшие опасения принца подтвердились: Берти оказался способен на чудовищное преступление, от которого волосы вставали дыбом, в жилах стыла кровь, а дьявол в аду потирал руки, дожидаясь нового постояльца.

Принц Уэльский согрешил с актрисой!

Распутный акт имел место еще в Ирландии, когда приятели принца, будучи в изрядном подпитии, провели в его покои актрису Нелли Клифден. То был, по всей видимости, первый сексуальный опыт Берти, и удовольствие он получил колоссальное. Наутро дурман выветрился, но чувства остались, и наследник престола продолжал тайно блудить с актрисой. Когда он вернулся в Англию, «эта женщина» последовала за ним и навещала его в Виндзоре – под носом у бдительных родителей! Шалопай Берти дорос до отпетого распутника и размашистыми шагами шел по скользкой дорожке.

Любой европейский монарх, как современник, так и уже опочивший, посчитал бы, что Альберт делает из мухи слона. Тот же Георг IV менял актрис, как перчатки, а на придворных раутах нередкими гостями были Фитцкларенсы – плоды грешной любви Билли-морячка. Связь с простолюдинкой, предпочтительно постарше и поопытнее, была своего рода инициацией для большинства принцев. А если неуклюжему подростку не удавалось соблазнить актрису, на помощь приходил заботливый папенька.

Однако Альберт и не думал поздравить сына с возмужанием. Патологически честный принц воспринял адюльтер Берти как предательство. Сын так глубоко вогнал нож ему в спину, что попытки извлечь лезвие доставляли чудовищную боль. В одночасье Альберт понял, как хрупок был его мир. Столько лет он потратил на то, чтобы привить детям целомудрие, но его ценности не укоренились. Отец-неудачник, слова которого – как об стенку горох.

Помимо моральных терзаний, у него имелись и вполне конкретные основания опасаться скандала. В свое время содержанка его отца втоптала в грязь славное имя Кобургской династии. Похожий скандал мерещился и Альберту. Он содрогался от одной только мысли о возможных судебных разбирательствах. Ведь в лондонском полусвете мисс Клифден уже прозвали принцессой Уэльской. Вдруг падкая на лесть девица возомнит о себе невесть что? И попробует вынудить принца на себе жениться? Подобная затея не увенчалась бы успехом, но, если бы дошло до суда, о похождениях Берти стало бы известно в Копенгагене. Как знать, вдруг чистая сердцем Александра или ее заботливый отец разорвут помолвку?

Дрожащими руками Альберт написал сыну полное негодования письмо: «Даже если ты вздумаешь отпираться, она все равно сможет привести тебя в суд и заставить тебя ответить за слова. Пока ты, принц Уэльский, будешь сидеть на скамье свидетелей, она будет живописать перед падкими до сплетен зеваками омерзительные подробности твоего распутства, дабы убедить присяжных в своей правоте. Ты подвергнешься перекрестному допросу, который будет проводить крикун-адвокат, и толпа будет осыпать тебя оскорблениями. О, ужасный план, каковой эта особа может в любой момент пустить в ход, разбив тем самым сердце твоим родителям!»[179]

Прочитав письмо отца, Берти расплакался. Он просил прощения, зарекался грешить, умолял о скорой женитьбе на Александре. Но раскаяние в письменной форме не удовлетворило Альберта. Он решил лично, с глазу на глаз, пристыдить грешника.

Больной и разбитый, принц засобирался в Кембридж, но перед встречей с сыном ему предстояло посетить Королевскую военную академию в Сандхерсте. 22 ноября зарядил проливной дождь, и в Виндзор принц вернулся промокшим до нитки. Несмотря на озноб и ломоту в костях, три дня спустя Альберт отправился на личном поезде в Кембридж.

Отец и сын были так взволнованы, что не могли усидеть на месте. Из Мэддингли-Холла они отправились бродить по окрестностям Кембриджа. Погода не располагала к пешим прогулкам: хлестал дождь, дул ледяной ветер, и в какой-то момент отец и сын заблудились. Тем не менее на ходу им удалось помириться. Берти клялся, что уже разорвал связь с мисс Клифден, и заверял отца, что впредь будет вести себя достойно. Альберт простил блудного сына и пообещал, что не станет выяснять, кто из друзей Берти втравил его в эту историю. По итогам их разговора королева тоже пообещала забыть все обиды.

В Виндзор Альберт вернулся с легким сердцем и мучительной болью в суставах. Из-за стресса он не спал уже вторую неделю. У него почти полностью пропал аппетит, но он продолжал приходить на обед и из последних сил занимался домашними делами. На военном смотре 29 ноября принц кутался в теплое пальто, но его била крупная дрожь.

В том, что Альберт заболел, Виктория винила в первую очередь сына. Если бы ротозей не пропустил тогда поворот, им с отцом не пришлось бы долго разгуливать под ливнем. До конца жизни она будет считать Берти виновником тяжкой болезни, а затем и смерти Альберта.

* * *

Перед тем как слег окончательно, принц-консорт оказал Англии одну последнюю услугу. Весной 1861 года в США началась гражданская война между северными и южными штатами. Великобритания симпатизировала югу, ведь хлопок с южных плантаций обеспечивал сырьем английские фабрики. Государственные мужи не заостряли внимания на том факте, что хлопок был собран руками рабов. Выгода превыше всего. Вдобавок у Альбиона имелся зуб на северные штаты, ведь именно там в XVIII веке вспыхнула революция, приведшая к независимости бывшей британской колонии.