запретила трогать всё, что принадлежало Розетте. Сначала она надеялась, что лошадь найдется, а потом… она приходила сюда, чтобы поплакать, когда в ее жизни случалась очередная беда.

И вот… Розетта…

Лошадь тихонько заржала.

— Я понимаю, ты хочешь побегать, — размазывая по лицу слезы, тихо проговорила Анна, — сейчас.

Она принесла амуницию и быстро оседлала Розетту. За годы, оказывается, она не утратила этого навыка. Анна всегда сама ухаживала за кобылой, не доверяя Розетту никому.

Поставив ногу в стремя, она, задрав подол пижамы, вскочила в седло. Сперва шагом, потом рысью Розетта двинулась по ночной дороге к полям.

Когда на горизонте стала светлеть полоска неба, Розетта повернула и поскакала к дому. Анна похлопала ее по холке и прошептала:

— Как бы мне хотелось, чтобы эта ночь не кончалась никогда.

Они вернулись на конюшню. Анна расседлала кобылу и еще раз обняла ее.

— Бася, я знаю, что это ты. Спасибо тебе. Возвращайся домой, — она поцеловала лошадь в нос и, плача и улыбаясь одновременно, направилась к дому. Вслед ей донеслось негромкое ржание, но когда Анна обернулась, во дворе уже никого не было.

Аверин даже не думал, что его может так обрадовать привычный звонок будильника. Он сел, потянулся и понял, что отлично выспался.

Умывшись и выпив кофе, он переоделся для пробежки и спустился во двор. Кузи не было видно. Интересно, как прошла ночная «отдача долга» и не опоздает ли див, увлекшись.

Аверин открыл калитку, вышел. И тут же мощный удар сшиб его с ног. Прогремел выстрел. Падая навзничь, он успел выставить руку, закрывая горло и одновременно активируя щит. На мгновение он увидел огромные полосатые лапы и белые острые клыки почти у самого своего лица. Потом из пасти зверя на него обрушился поток крови.

Проклятье!

Развернув щит так, чтобы он закрывал и его, и Кузю, он отполз в сторону и вскочил на ноги, призывая Плеть.

Раздалось хлопанье тяжелых крыльев. Крупная птица поднялась в небо. И исчезла.

— А это было больно, — сбоку прозвучал то ли хрип, то ли рык. Аверин повернулся.

Кузя в человеческом облике стоял, упираясь рукой и одним коленом в землю. Кровь запачкала его губы и подбородок.

Почти в человеческом. Из пальцев свободной руки сантиметра на три торчали когти. Еще раз зарычав, Кузя погрузил руку в свою грудь, разрывая когтями плоть, и резко дернул. Изо рта снова хлынула кровь, а на землю с негромким стуком упал темно-бордовый сгусток.

Голова Кузи повернулась в сторону, куда улетела птица. В глазах полыхнул огонь. На миг показались клыки, потом он съежился, и вот уже галка черной молнией взвилась в небо.

«Див сильнее вашего фамильяра», — всплыло у Аверина в памяти. Это он. Тот самый див. И пришел он по душу колдуна.

— Назад! — что есть мочи заорал Аверин. — Не преследовать!

И негромко добавил:

— Ты же ему на один зуб…

Галка опустилась на землю. И тут же превратилась в кота. Который направился было к хозяину, но лапы его вдруг подломились, и кот завалился на бок.

— Мя-я-я… — жалобно сказал он. Под левой лопаткой у него зияла огромная круглая рана.

Аверин подхватил Кузю с земли и бросился в дом. Див, оказавшись у него на руках, едва слышно замурчал.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ДЕМОН И АНАРХИСТ. Глава 1

Троюродного племянника графа Аверина Виктор до сегодняшнего дня не видел ни разу. Зато уже дважды слышал от Маргариты историю его появления в доме. Парнишка загулял, и Гермес нашел его в притоне, избитого и ограбленного. Правда, по первой версии, рассказанной Маргаритой, Гермес притащил бедового племянника домой за ухо, а по второй — подгоняя подзатыльниками. Но так или иначе, друг взял шефство над юношей, и тут уже не забалуешь. И польза от этого оказалась немалая — парень иногда ночевал у дядюшки и как раз в то утро видел всё, что произошло возле дома.

Ранним утром три дня назад в полицию поступило несколько тревожных звонков. Люди слышали что-то, похожее на выстрел, и громкий крик. А старушка, встающая очень рано, заметила «анархиста». Узнав адрес, Виктор немедленно выехал на место, а позже забрал дело себе. По горячим следам был найден охотничий карабин. Полицейские опросили свидетелей. Была проведена экспертиза оружия и установлен владелец. Теперь настало время допросить «анархиста».

Виктор представлял себе нагловатого хлыща, но на стуле в гостиной сидел симпатичный парнишка чуть старше его собственного сына, в модной среди подростков синей косоворотке с вышивкой на высоком вороте. Это называлось «толстовкой». Правда, волосы парня были выкрашены в разные цвета и на носу красовались нелепые круглые очки, но это было единственным, что выдавало в нем бунтарство. Кузьма, а именно так звали племянника, при виде полицейского поднялся, поклонился и вежливо поздоровался.

Второго «Кузи» видно не было. Имя это, опять же по словам Маргариты, «кот» обрел как раз благодаря племяннику. Это Гермес так пошутил, сказав домработнице, что нашел ей «Кузю», когда она просила завести кота. Впрочем, и кота экономка в итоге получила, и насчет племянника, судя по всему, в накладе не осталась. Гермес кормил парня и платил какие-то деньги за помощь, а Маргарита совершенного не гнушалась нагружать его домашней работой. А вот о «личности» кота говорить Маргарите было нельзя. Виктор отлично это понимал. Чего греха таить, даже у него, несмотря на дружбу с колдуном, хватало суеверий по поводу дивов.

— А где же наш герой? — поинтересовался Виктор, садясь за стол. Было уже накрыто, но сначала нужно поговорить с Кузьмой.

— Следит за женой одного чиновника, — Гермес развел руками.

— О, вы теперь беретесь за слежку? — удивился Виктор.

— Да, я решил немного отдохнуть.

Из кухни вышла Маргарита с большой корзиной в руке.

— Уж вы поймайте этого живодера, Виктор Геннадиевич, — сказала она, — у нас в соседнем доме у Меньшовых собачку вот так же застрелили, прямо на глазах у детей, и так и не поймали никого. А Кузя хороший кот, курей не воровал, да и не держат тут курей.

— Ты шла на рынок, — напомнил Гермес.

— Да-да, ухожу-ухожу, никому не мешаю, — подхватилась Маргарита и направилась к двери.

О том, что произошло на самом деле, Маргарите знать не стоило. Оно и