– О как!? Я вроде был рядом с тобой и, признаться, мало, что видел. Да и слышно было плохо… Ладно-ладно! Великолепна, значит великолепна… Стало быть, ты нашёл возможность её разглядеть?

– Не угадал. Я её не видел, – сокрушённо вздохнул Виктор.

– Ну вот… Что же ты тогда выступаешь? Констанцию восхвалял бы, я бы ещё понял, она вон рядом, такая пухленькая, прямо булочка с пылу жару. Рядом, всё ясно – оценивай её красоту, хоть на глаз, хоть на ощупь. А ты… Послушай-ка ты меня, не лезь в эти игры богатых. До добра это не доведёт, сам знаешь.

– Знаю? Это ты на Эмилию намекаешь? Но здесь, брат, совсем другое дело. Тебя обожгла любовь, или скорее страсть. Мною же движет простой интерес. Да, мне было ужасно интересно узнать, что же на самом деле вчера произошло. Может быть, той сеньорите пригодилась бы моя помощь! И мне казалось, что ты разделял мой порыв. Ведь вчера на площади мы вместе задали жару этим идиотам жандармам! Те беглецы теперь до конца жизни будут гадать, почему за ними так и не выслали погоню… И помнится, ты, как и я, искренне переживал за того приговоренного, точнее «не приговоренного». Не ты ли говорил, что он и его друг стоящие ребята?

– Я и сейчас готов это повторить, но к чему ты клонишь? Если тебе так не терпится влезть в это дело, воля твоя. Развлекайся. Я тебе жить не мешаю!

– Если бы! – снова едва не взорвался Виктор, – Да, вчера вечером я узнал, где остановилась та графиня, и если бы ни ты, то я бы нашёл возможность с ней встретиться!

– Помилуй, я-то здесь причём? – совершенно искренне не понял Эжен.

– Ты?! – и Виктор от возмущения даже вскочил на ноги, – При чём здесь ты?! Правда не понимаешь?! Хорошо, я объясню. Мне сказали, что ты начал большую бучу в трактире "Золотое руно", там даже уже послали за полицией, или грозили послать. Не важно… Пока я туда добрался, пока выволок тебя оттуда, пока нашёл куда приткнуть… Я всё прозевал!!! Сегодня ночью, те двое похитили графиню!!! Чёрт побери, я даже знаю, что по утру эти трое бежали из города!!! Но какой-то знатный брианец выслал за ними погоню. Что досталось на мою долю, так это полюбоваться на преследователей, когда они возвращались, словно с войны, оборванные, взмокшие…

– Что, не догнали? – тут же полюбопытствовал Эжен.

– Их вернулось очень мало… сейчас я думаю, что, может быть, часть из них прошла через другие ворота, или просто позже или раньше, не знаю, я их прозевал… Думаю, они беглецов не догнали… Точнее, надеюсь на это… Я видел, как потом, много позже барон с брианским лордом отправились за город, и даже слышал, что они продолжают искать беглянку… Так что, в Рунде больше делать нечего!

– Я рад за твоих героев, но позволь с тобой не согласиться. Чем тебе не угодил Рунд? По мне так очень милый город: здесь есть для нас место.

– Эжен, опомнись, что ты говоришь?! Ты что, собрался стать простым обывателем?! Не рано ли?! Вспомни, брат, как мы с тобой мечтали о жизни, полной приключений, высоких целей, благородных подвигов! Да, нет, это всё слова, конечно! Но ты меня понимаешь… Вспомни, ведь мы хотели найти брата!!!

– О как?! Брата… Виктор, ты ли это!? Мой мудрый, мой проницательный Виктор! – Эжен сидел на скамье и смотрел на брата снизу вверх, при этом во взгляде его проступила страшной силы тоска и сожаление, – Ты ещё и неисправимый мечтатель! О каком брате ты вообще говоришь? Его усыновил какой-то дворянин, и ты полагаешь, что там для нас будет место? Наивный!!! Тебе напомнить о законе на… Как там сказано? А, вспомнил. Закон «О недопустимости преступного сходства». И ты серьёзно думаешь, что этот любимчик фортуны обрадуется появлению братьев близнецов? Да ещё если окажется, что старший не он! Ты серьёзно думаешь, что дворянам, усыновившим его, это надо!? Лично мне нет, не надо! И точка! Я хочу просто жить.

– Этот закон не убивает, даже не калечит. Ну, максимум какой-то шрам. Что, на наших с тобой телах мало шрамов? Одним больше, какая беда? За то…

– Что «за то»!? Что!? Я диву тебе даюсь! То такой умный, мудрый, а то, прям тупее тупого! – в запале Эжен вскочил и чуть было не ударил брата по лбу, но в последний момент остановился, перевёл дыхание, и дальше говорил уже спокойнее, – Уйми пыл, дружище, выше головы не прыгнешь! Не твои ли это слова? Просишь вспомнить… Вспомни и ты, как увещевал меня, уговаривал отказаться от любви к моей маркизе. Так вот, я вразумился. Теперь твоя очередь.

– Ты что, и правда решил остаться здесь? – Виктор сердито нахмурился.

– Да.

– Ты отказываешься от наших планов ехать в Фонтэнж?

– Что я там не видел? – и Эжен строптиво отвернулся.

Виктор подавил первый порыв, объяснить, что там не видел Эжен. Он присел рядом и после минуты молчания осведомился:

– Ясно. Так что ты намерен делать дальше?

– Жить. Работать, – тут же ожил Эжен, – Я устал гоняться за призраками наших грёз. Всё нормально, Виктор. Мы будем жить при таверне, хозяин обещал комнатку!

– Мы?! – взгляд Виктора ушёл куда-то вдаль, и как бы из небытия он задал тяжелый вопрос, – Это твоё окончательное решение?

– Да. Я тебе это сказал ещё вчера. Забыл?

– Нет, но я не хотел верить… – и Виктор, больше не глядя на брата, быстро закончил сборы.

– Я что-то не понял, ты что, всё-таки уезжаешь?! – изумился Эжен.

– Да. Я уезжаю. Отныне и я волен распоряжаться собой, – Виктор выпрямился, – Я еду в Фонтэнж. А ты, если хочешь, догоняй. Нет, Бог знает, когда ещё свидимся.

Ошеломлённый Эжен даже не сразу нашёлся, что сказать. Он вскочил, как ужаленный и, всей грудью глотнув воздуху, выпалил:

– Ты сума сошёл!!! Куда тебя несёт?! На эшафот?!

– Это лучше, чем гнить в этой дыре!!! – в тон ему выдал Виктор.

– Ха! Давай, давай… Я только нашёл приличное место, а он на тебе… Давай, давай, полетай, птичка! Вот пообрежут тебе нос, поприжмут хвост, и воротишься, а я ещё подумаю, принять ли тебя. Короче, знай, Я ОСТАЮСЬ!

– А я УЕЗЖАЮ! Извини, но с меня хватит этого года! Сейчас ты рассуждаешь о прелестях мещанской жизни, а уже вечером опять напьёшься, как свинья. Вот в чём заключается для тебя смысл этой жизни. А я устал видеть твою упившуюся физиономию! Устал ждать, когда в тебе проснётся прежний Эжен! Мой брат Эжен! Видно, он утонул в вине! Всё!

И Виктор, не оглядываясь, вышел, хлопнув за собой дверью. Та застонала, и сползла с петель, жалобно прислонившись к косяку.

Эжен с минуту стоял, как во сне, и вдруг неожиданно для окружающих с силой пнул ногой стену. Та угрожающе затрещала.

– Эй, парень, потише! – послышался раздражённый голос из дальнего конца зала. Но Эжен не обратил на это ни малейшего внимания и, схватив свою дырявую шляпу, и, ни на кого не глядя, вышел… в другую дверь.

* * *

Вот уже и городские ворота остались позади, а Эжен так и не показался.

Грустно, тошно было на душе Виктора. Ведь это впервые, когда он развернулся к брату спиной. Конечно и прежде случалось, что они начинали ходить разными дорогами, даже расставались на день или два, но в таких случаях между ними всегда был уговор, где и когда они встретятся. Держать друг друга в поле зрения – вот правило, которому они свято следовали всю свою жизнь.