Однако обстановка за завтраком оказалась не слишком умиротворяющей. Эрнест и Мейбел Уодлоу, похоже, вживались в роли страдальцев-великомучеников, но в отличие от святых выносили свои страдания на всеобщее обозрение. Они унылыми голосами просили кофе, отказывались от сахара, точно от яда, и не спускали укоризненных взглядов с Рейчел, которая сидела во главе стола и с трудом терпела этот концерт. Морис дулся как пятилетний ребенок, а Черри демонстрировала свое дурное настроение иными способами: она рывком придвинула стул к столу, вовсю гремела ножом и вилкой, а потом так яростно оттолкнула от себя чашку с чаем, что половина горячего напитка пролилась Кэролайн на колени.

В какой-то момент Рейчел взглянула на своих родственников как бы со стороны, и перед ней предстала четверка крайне раздраженных неприятных типов. Она словно заглянула в дырочку на темной занавеске и увидела комнату и людей в ней. Странную комнату и странных людей. Яркий свет безжалостно выхватывал их гадкую сущность. «Почему я так долго с ними мирилась? – удивленно спрашивала себя Рейчел, испытывая острое отвращение. – Все, сегодня же выставлю их за порог!» Но озарение длилось всего полминуты. Потом дырочка в занавеске закрылась, свет погас. Момент прошел. Семейка Уодлоу опять стала для нее родной. А родных надо любить, с ними надо считаться. Ну как от них избавишься? Они пребудут с вами до тех пор… «до тех пор, пока смерть не разлучит вас», и это еще более незыблемо, чем супружеская клятва верности. Только, к сожалению, далеко не так радостно.

Эрнест ел фрукты и кукурузные хлопья, Мейбел – только хлопья, без фруктов. Черри раскрошила свой тост и опрокинула чашку с чаем. Кэролайн вообще ни к чему не притронулась. То и дело звонил телефон.

В первый раз трубку взял Морис и сообщил, что до ленча приедет Космо Фрит, с вещами.

– Что он мотается туда-сюда? Мог бы окончательно здесь поселиться.

– Уж коли на то пошло, мы все могли бы здесь поселиться, – раздраженно бросила Черри.

Это было сущей правдой, которую никто даже не пытался оспорить.

Опять телефонный звонок. На этот раз – телеграмма. Ричард записал текст, положил бумажку рядом с тарелкой Рейчел и с удивлением заметил, как она побледнела. «Наверное, показалось», – подумал он, услышав слова тетушки:

– В половине шестого приезжает мисс Сильвер. Надо будет послать Барлоу на вокзал, чтобы он ее встретил. Сегодня я иду в гости к няне Каппер.

– Кто такая мисс Сильвер? – выпучила глаза Черри.

Стараясь не выдать голосом своего волнения, Рейчел ответила:

– Вряд ли кто-то из вас с ней знаком. Это гувернантка на пенсии. Боюсь, звучит не слишком заманчиво, но я хочу, чтобы она какое-то время у меня погостила.

Черри резко отодвинула стул и встала из-за стола.

– Замечательно! Давайте превратим этот дом в богадельню! – Сунув руки в карманы и посвистывая, она вразвалочку зашагала к двери. На ней был твидовый костюм горчичного цвета и длинный изумрудно-зеленый шарф. Уже на пороге девушку остановил очередной телефонный звонок.

Морис, который подошел к аппарату, обернулся к ней с трубкой в руке.

– Это тебя. Верный, или лучше сказать – неверный, Боб.

– Черт! – бросила Черри, быстро оглядела всех сидящих за столом и схватила трубку.

Родители наблюдали за ней, навострив уши, поэтому ей пришлось удержать на лице уныло-равнодушную гримасу, когда мистер Роберт Хеддервик страстно воскликнул:

– Черри, ты сводишь меня с ума!

Супруги Уодлоу заметили, как брови дочери слегка приподнялись, и услышали ее вопрос:

– Почему?

Энергичный ответ мистера Хеддервика вызвал вибрации на линии. Черри было очень трудно сохранять угрюмое лицо: ее прямо-таки распирало от радости. Тот факт, что через несколько недель Боб Хеддервик должен стать законным мужем Милдред Роуз, лишь усиливал приятное возбуждение.

– Черри, я должен тебя увидеть!

– Хорошо, – сказала она.

– Сегодня вечером, на прежнем месте.

– Ну, не знаю, – протянула Черри и была вознаграждена очередной бурной тирадой.

– Говорю же тебе, я теряю разум! Мне надо тебя увидеть, поговорить с тобой! Приходи обязательно. Скажи, что придешь.

– Может быть, – чирикнула Черри и повесила трубку.

Этот разговор был слишком опьяняющим для завтрака. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы скрыть свое удовольствие. Она налила себе еще чашку чаю и стала пить, пряча предательскую улыбку. Между тем телефон опять ожил. Ричард обернулся через плечо, закрыв микрофон ладонью:

– Рейчел, это тебя – очень-очень лично. Г.Б. на проводе.

Рейчел впервые пожалела, что не прислушалась к жалобам молодежи и не перенесла телефон из столовой. Взяв трубку, она услышала приятный американский акцент мистера Гейла Брэндона:

– Мисс Трехерн?

Разумеется, в ее спальне был параллельный аппарат, но если она сейчас уйдет к себе, это сразу бросится в глаза. Родственники подумают… мистер Брэндон подумает… Словом, это будет выглядеть так, будто она что-то скрывает. Нет-нет, этого ни в коем случае нельзя допустить!

– Мисс Трехерн слушает.

Гейл Брэндон горячо заговорил:

– О, мисс Трехерн, не окажете ли вы мне одну услугу? Поверьте, мне не хочется вас беспокоить, но я знаю, у вас доброе сердце и вы наверняка поймете, что здесь, по другую сторону Атлантики, я не могу обратиться за помощью к своим соотечественницам. Я очень надеюсь, вы откликнетесь на мою нижайшую просьбу и поможете мне выбрать рождественские подарки.

Рейчел невольно улыбнулась.

– Но ведь еще слишком рано, – мягко сказала она. – Я, например, даже не задумывалась о подарках.

Голос Гейла Брэндона звучал весело. «Он доволен собой, – подумала Рейчел, – или рад меня слышать?»

Он засмеялся:

– Если я не куплю их сейчас, то вообще никогда не куплю, упущу время и просто-напросто махну рукой. Предлагаю сегодня утром поехать в Ледлингтон. Может, все мы там и не купим, но по крайней мере начнем.

– Даже и не знаю…

Он перешел на умоляющий тон:

– Если вы не согласитесь, я пропал! Понимаете, когда захожу в большой магазин, я совершенно теряю голову. Я могу купить беговые коньки дядюшке Джейкобу, который уже много лет прикован к постели, и супермодную губную помаду – тетушке Хефсибе. Мне просто необходим опытный советчик. А если я буду ждать, пока вы закончите все свои дела, Рождество пройдет и наступит следующее, так что, пожалуйста, отмените на сегодня ваши планы. Я заеду за вами через полчаса, идет?

В голове у Рейчел возникло сразу несколько светлых мыслей; их рождение было ознаменовано взрывом ликования. Если она уедет с Гейлом Брэндоном, то, во-первых, ей не придется разговаривать ни с Эрнестом, ни с Мейбел, ни с Морисом (с Кэролайн она побеседует позже). Во-вторых, она будет избавлена от ворчания Луизы, которая ходит мрачнее тучи, и, в-третьих, наверняка разминется с назойливой миссис Барбер, когда та привезет Эллу Компертон.