Холт говорит это без грусти, но и не смеётся больше. Словно констатирует факт: Исабель всегда была рядом с нами. Будь то занятия сёрфингом, волейбол на пляже. Первые порции спиртного и первые выкуренные сигареты. Они же стали последними. Мы очень многое делали вместе. Неудивительно, что так привязались друг к другу.

Глотнув из бутылки, отдаю её другу.

– Мне кажется, это она сдала нас своему отцу, – говорю в тот момент, когда Маркус тоже делает глоток.

Он тут же закашливается и, подняв указательный палец, энергично кивает. Да, он согласен с моими выводами. Похлопываю его по спине, и к нему наконец возвращается голос.

– Я всегда это знал, – возвращает бутылку. – Исси призналась мне позже, что не смогла обмануть отца, когда он заметил её в нетрезвом состоянии. Короче, она всегда была совестливой. Намного лучше нас двоих.

Делаю глоток обжигающей жидкости и утвердительно киваю. Слова тут излишни. Исабель для нас была идеалом. Иначе мы бы не полюбили её.

– Где она сейчас? – неожиданно спрашивает Маркус, выхватывая текилу из моих рук.

Пожимаю плечами. Моя улыбка сползает с лица, а в сердце вновь поднимается тоска.

– Она не приезжала этим летом в Милфорд. Осталась в Огайо.

– Почему вы расстались? – спрашивает Маркус в лоб, и я тут же смотрю на него. – И не смотри так на меня, бро. Я ничего не знаю ни о тебе, ни об Исабель. Специально не интересовался. Решил, что в новой жизни без неё мне будет проще без лишней информации.

Наверное, это правильно. А ещё мы оба захмелели, и наш разговор перешёл на другой уровень. Словно мы вновь лучшие друзья и можем открыть друг другу души. Я бы этого хотел…

– Мы не то чтобы расстались, – забрав у Маркуса бутылку, тут же вливаю в себя новую порцию текилы. – Мы и встречаться то не начали, если уж на то пошло. Она была с тобой. Вы расстались. Она уехала и перевелась в Огайо. Конец истории.

– И ты за ней не поехал, – подытоживает Маркус.

Бинго, вашу мать!

Перекидываю бутылку из руки в руку. Потом ковыряю пальцем этикетку. Я ездил в Нью-Хейвен. Думал, что найду там Исабель и верну её в Милфорд. Но не нашёл её в колледже. А в итоге узнал, что она перевелась в Огайо. И да, туда я не поехал. Потому что был чертовски зол на Исабель. Она вновь сбежала, лишь бы не принимать важных решений. Наши отношения встали на паузу. А вместе с ними на паузу встала и моя жизнь.

Но мне не хочется это озвучивать, поэтому я просто пью текилу и ощущаю лёгкость во всём теле. Стараясь не думать о тяжести в груди, заставляю себя улыбаться. Сегодняшний день всё-таки не такой мрачный, как предыдущие. Сегодня мы говорим с Маркусом о совершённых ошибках. Мы говорим, чёрт возьми!

– Нам троим нужно было остаться просто друзьями, – бросает Маркус, вновь забирая текилу. – Сейчас всё могло быть по-другому.

Размышляю над его словами. Они пропитаны горечью и осознанием упущенных возможностей. А ещё Маркус уже знает исход их отношений с Исабель, и сейчас в нём говорит его разбитое сердце. Я не согласен с ним, но, похлопав друга по плечу, вновь говорю то, что он наверняка хочет услышать:

– Ты прав. Друзьями у нас получалось быть намного лучше. Не нужно было влюбляться в Исабель Васкес.

Однако я счастлив, что люблю её. Даже умирая от тоски по ней, я ничего не хотел бы поменять. Разве что своё дебильное отношение к ней, когда мы учились в школе. Будь я не таким идиотом, сейчас, и правда, всё было бы по-другому. Исабель уже давно была бы моей…

Исабель

Подставу от своего отца я заметила сразу. Ещё дома, когда он заговорил вдруг о вечеринке на яхте Шоу.

Вообще-то, моему отцу довольно сложно давалось притворство. Поэтому я вполуха слушала его слова о том, что на яхте меня ждёт мама, так как с мамой мы разговаривали совсем недавно, и она сказала, что уже едет домой из спа.

Я с ней не пошла, потому что собирала чемодан. Мои три дня в Милфорде закончились. Завтра я возвращаюсь в Огайо. А через пару месяцев переберусь в Нью-Йорк, где начнётся моя практика. И Бог знает, когда в следующий раз мне выдастся возможность поплавать на яхте Шоу…

В результате, неожиданно почувствовав острую необходимость там побывать, я сделала вид, что мой отец отлично справился со своей ролью и убедил меня поехать «на встречу с матерью». А потом села в машину и поехала к яхт-клубу.

На парковке, конечно же, маминой машины не было. Я неспешно пошла к яхте. Она готовилась к отплытию. Для того, чтобы решиться, у меня было всего несколько минут. Но я не стала ждать так долго, а просто взошла по мостику на борт…

Пробравшись сквозь толпу на верхней палубе, наконец-то вижу их обоих. Они сидят возле бассейна и пьют пиво. Киран силится улыбаться, а Маркус даже не скрывает своего апатичного состояния. Ничего не изменилось. Они не помирились. И та невидимая пропасть, которая появилась между ними по моей вине, именно мне кажется видимой. И это ужасно, чёрт возьми.

Прячась за людьми, обхожу бассейн и присаживаюсь на низкий диван на противоположной стороне. Конечно, не слышу, о чём они говорят. Мне просто очень приятно видеть их вместе. В самых смелых мечтах я позволяю себе думать, что они на пути к примирению. Ведь я уехала и для этого – чтобы они смогли помириться, перестав бороться за меня. И вот он, этот шанс. Воспользуйтесь им, ребята! Будьте друзьями. Я справлюсь и одна. Наверное…

Вижу, как Маркус поднимается и протягивает руку Кирану. Они идут к бару, а через секунду убегают к лестнице, ведущей на нижнюю палубу. Я следую за ними, выдерживая достаточное расстояние, чтобы не быть замеченной, но и не терять их из вида. Парни направляются на нос яхты. В руках Кирана бутылка текилы. Понимаю теперь, почему они так быстро покинули бар… С трудом сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться в голос. Закрыв рот ладонью, жду, когда приступ смеха сойдёт на нет, а потом подбираюсь к парням поближе.

Они сидят на борту спиной ко мне, свесив ноги вниз. Меня не замечают, зато я теперь отчётливо слышу их разговор. А ещё смех. Такой настоящий, искренний. Когда слышу, что именно они вспоминают, мне тоже хочется рассмеяться, но я вновь зажимаю рот ладонью.

Чёртов коньяк! Тогда я получила серьёзную взбучку от отца… Мне пришлось сказать, что это я украла его, попробовала и в конечном счёте разбила ту бутылку. Отец, конечно, не поверил, что я была одна, и поделился информацией с семьями Шоу и Холтов. Мы все получили нагоняй от родителей. Но, несмотря на подобные истории, было чертовски весело проводить время с Маркусом и Кираном. Один всегда был ко мне добр. А второй только в школе вёл себя как придурок. Но когда мы были вне школы и только втроём, Киран всегда был хорошим другом.

– Мне кажется, это она сдала нас своему отцу, – неожиданно говорит он в тот момент, когда Маркус подносит бутылку к губам.