- Дана, три шага назад! – заорал наш любимый.

Я послушно отступила от уже успевшей опостылеть грядки (от одного только вида) и замерла. Процесс остановился.

- Тааак, – преподаватель явно был чем-то недоволен. А я тут причем? Подумаешь, мысли плохие. Так у всех они нехорошие, когда заставляют в грязи копаться!

Хих, а у меня аллергия прошла. Вот как есть прошла! Просто взяла и исчезла. Хм, видимо это я так хорошо травки отвампирила, вернула себе утраченное из-за них здоровье.

- Чтобы я тебя здесь больше не видел. Теорию сдавать будешь, поняла?

- Поняла, – кивнула я, глядя на злое лицо преподавателя. Мое же… мое слишком красноречиво выражало радость. Такую большую, что, процедив сквозь зубы «брысь», нимфо-эльф отвернулся и спешно отправился утешать цветочки, обещая, что вот этой (меня в смысле) здесь больше не будет.

Возвращаться в академию не имело смысла, и я, радостно подпрыгивая и улыбаясь всему белому свету, отправилась в общежитие. Кушать на удивление не хотелось – видимо, счастье тоже в некотором роде питает, но памятуя о жоре, который любит появляться, я все же сделала круг и выскочила на пару минут за территорию академии, чтобы купить пирожков.

- Прогуливаем? – ехидно осведомились у меня за спиной, когда я рассчитывалась за пирожки. Я даже не удивилась.

- Угу, – нагло промычала я, держа пакетик в зубах и отсчитывая монеты.

- Приходите еще! – напутствовала меня улыбчивая женщина лет тридцати. Приду! Вот обязательно приду! Мне на один только запах идти хотелось, не говоря уже об обещанной начинке!

-Обязательно, – кое-как проговорила я, соскребла с лотка сдачу и отправилась теперь уже точно в общагу. Пора бы уже и на слова свои глянуть. Вита еще в минувший день всем тексты раздала.

- И как не стыдно! – пожурил меня демон. – Игнорировать старших, с пар сбегать, есть всухомятку!

Учитывая, что последний аргумент чаще всего самый главный… Наон всерьез беспокоился, чтобы я питалась правильно? Не верю!

- Угу, – я была на редкость немногословна. Но настроение он мне не испортил: слишком рада была, что выпуталась из лап ботаники.

- Миледи, вы столь красноречивы, что я теряюсь.

Вот паяц! Вот что за наезды? Иду, никого не трогаю, пирожки нюхаю, так нет же – нашелся недовольный!

- Когда найдетесь, обращайтесь…

- Уже нашел!

-… в службу поддержки. Там вам найдут идеального собеседника.

- Дана, – уже не паясничая и не кривляясь, обратился демон, – сегодня не мой день?

- Не ваш, – погрустнев, отозвалась я. Нет, он все-таки умудрился мне настроение испортить. Я не привыкла видеть демонюгу грустным или серьезным, или… настоящим? Почему-то мне казалось, что именно сейчас он истинный. Уставший, досадливо хмурящийся и кривящий уголки губ – улыбкой это не назвал бы даже слепой. И я извинилась. Не знаю за что, но извинилась: – Простите.

- Да, сегодня не мой день, – с горечью проговорил мужчина и, сделав шаг вперед, исчез.

Я на пару минут застыла, где была, пытаясь понять, что произошло между нами, но ответа не было. И день… У Наона что-то случилось? Дурья я башка, выслушать не могла?!

Настроение вконец упало, и порог общаги пересекала уже совсем хмурая я. Даже пирожки перестали пахнуть столь завлекательно, становясь обычными кусками теста с холодной вишней внутри. Ну чего я такая злыдня?

Никто не ответил. Да и кто мог знать, что меня терзает? Правильно, никто. Защита Альтара действовала прекрасно, уберегая от чрезмерного внимания его коллег-магистров, да и от старшекурсников помогала. Те же любят правила нарушать. И чем ближе к заветной бумажке, тем меньше сдерживающих факторов, тем тише голос рассудка.

В общежитии никого не было. Старшие – ушли на пары или отправились по тавернам, младшие – не вернулись с четвертой пары. Здание пустовало, даже призраков не было видно. И я все чаще задавалась вопросом, а не показалось ли мне тогда, в первый раз в темноте? А был ли призрак или это мое больное воображение, ожидавшее западни создало его персонально для меня?

Нет, в том, что бестелесные сущности есть, я не сомневалась: по академии они часто бродили, но чтобы здесь, в общежитии – такого я не встречала, а ведь уже изрядный срок жила под новой крышей.

Медленно я побрела вверх по лестнице, остановилась напротив своего этажа и вздохнула. Желания возвращаться к себе не было. Вообще ничего не хотелось. Совсем. Как будто желания выключили. Вскоре пришла и слабость – до комнаты я не успела добраться.

Приходила в себя я рывками. Глаза то открывались, то веки тяжелели и накатывала темнота. Слух и вовсе подводил: отдельные звуки – они наотрез отказывались складываться в слова, да и сами потеряли всякий смысл. Только запах пробивался в мое бессмысленное царство. Едкий, удушающий, доводящий до слез. Только запах.

Наверное, кто-то приходил. Не мог не приходить: я то и дело видела силуэты. Кажется, кто-то кричал. Еще реже тихонько плакал. Или смеялся? Сказать точно я бы не взялась. Но мне хотелось, чтобы плакали. Это бы значило, что они беспокоятся. Кто они? Помнила слабо. Родители? Или друзья? Случайные знакомцы?

Что-то не позволяло мне вспомнить. Силы… их просто не было. Перегорели, исчезли, трусливо сбежали, отлучились по делам? Кто бы мне ответил на этот вопрос.

А потом пришла она. У нее были теплые руки и добрый голос. И рядом с ней хотелось быть. Долго или считанные мгновения, я потеряла счет времени, но мне начало становиться лучше. И пятна перед глазами стали приобретать смысл, а звуки превратились в слова. А вот запах… этот мерзкий запах, наконец, ушел.

Я все же проснулась.

Видеть над головой белый потолок – добрый знак. Хотя как на это посмотреть. С одной стороны – он предвещал скучное лежание в постели и дюжину лекарств, с другой – он предвещал. И этого было достаточно. Того, что жизнь продолжается, что еще можно куда-то идти, чего-то ждать, и лежать скучающе в этой жаркой белой кровати, из которой уже через считанные секунды хочется сбежать.

Я с удовольствием выползла из-под одеяла и огляделась. Так и есть. Пять кроватей, шестая – моя. Чуть вдалеке прикорнула на стуле целительница. Выглядела она не очень, и мне стало совестно, что видимо из-за меня ей не дали нормально отдохнуть. Больше в палате никого не было, кто бы мог заметить мое пробуждение. Неужели мне показалось, что кто-то приходил меня проведать?

Кровать не скрипнула, когда я с нее сползала, голыми пятками касаясь пола. Холодный. Тапочек нигде не было, и пришлось согреваться скоростью: быстрыми перебежками достигла окна, глянула на улицу и с облегчение выдохнула: до зимы еще дело не дошло. Все те же зеленые листья качаются на ветру.

Часов в палате не было. И это обстоятельство меня расстроило: нет. Я понимаю, что пациентам необязательно знать, сколько минут осталось до конца из лечебного заключения, но могли бы хоть для медсестер повесить? Или целительницы и так всегда время знают? Полезное, видать, умение. И тайное. Нам на бытовых чарах еще не рассказывали, хотя про чистку зубов и завязывание шнурков еще в первый раз сообщили.