– Как мы можем получить доступ к загородной резиденции Хрыкова? – задала простой вопрос Лера, и кто-то осторожно спросил:

– А зачем?

Лера пояснила:

– Тело, вероятно, все еще там. А если даже они его и увезли, то, судя по их переписке, в той комнате, где произошло убийство, должны остаться следы. И пусть затертые, пусть даже, по их мнению, полностью уничтоженные – всегда что-то останется!

После внесения разнообразных предложений остановились на самом элегантном варианте:

– У них ведь не только телохранители, но и прислуга, кто-то же должен убирать этот дворец. Горничные из проверенного агентства, с которым мы не сотрудничаем, туда не подступиться. А вот организовать, чтобы в особняк приехал кто-то на подмену, скажем, на кухню или для чистки всех этих зарослей с коалами и бассейнов с крокодилами, вполне можно.

Лера, уже уловив ход мысли, сказала:

– Предлагаю, если это возможно, послать женщину, это привлечет меньше внимания. Но такую, которая бы смогла проникнуть в нужные помещения загородного поместья.

В их распоряжении были планы особняка Хрыкова, которые они получили от хакеров, взломавших защищенную базу данных архитекторского бюро, планировавшего и строившего все это жуткое великолепие на шестнадцати гектарах.

– Спален в особняке великое множество, но, вероятно, речь идет или о супружеской спальне четы Хрыковых…

Но раздалось возражение:

– Вот еще кое-что из переписки! Судя по всему, за день до своего убийства Настя крупно поссорилась с мужем и, желая уйти, переселилась сначала в другую спальню. Осталось только выяснить, в какую!

* * *

В итоге все выяснили, и еще день спустя организация по проникновению в особняк Стаса Хрыкова началась. Лера с большим удовольствием сама бы отправилась на эту более чем опасную авантюру, но прекрасно понимала, что подобные вылазки надо доверить профессионалам.

Или, в данном случае, профессионалке.

И уже вечером в их распоряжении были фотографии мрачной спальни с голыми стенами, с которых были содраны обои, выковырянным паркетным полом и без единого предмета интерьера: в таком виде некогда роскошно обставленное помещение походило на камеру графа Монте-Кристо в замке Иф.

– Одно это уже наводит на мысль, что кто-то в неведомой спешке затеял ремонт для того, чтобы скрыть следы убийства, – подвела итог Лера, прекрасно понимая, что и подобные фото ничего, по сути, не доказывали.

Зато доказывали те микроскопические улики, которые безымянная профессионалка добыла, всего на три минуты сумев оказаться в раскуроченной спальне. Лера даже не знала, кто на них работал, но была безмерно благодарна этой смелой особе и отдавала должное ее профессионализму.

Она внимательно читала короткий отчет и ужасалась фотографиям все тех же пусть и голых, мрачных, но на первый взгляд не связанных с жутким убийством стен спальни. Потому что на одних снимках они были сняты при дневном освещении, а на другом – при помощи особой, прихваченной безымянной профессионалкой, ультрафиолетовой лампы.

И, надо же, в этом случае и на стенах, и на полу, и даже на потолке можно было увидеть темные пятна, брызги и затертости.

Это была въевшаяся в бетон, не выводимая никакими щелочами и кислотами кровь.

Причем, как свидетельствовали образцы, взятые безымянной профессионалкой прямо на месте в пяти разных местах, кровь человеческая: блиц-анализ, а также последующий анализ в лаборатории это подтвердил.

– Вот это уже улики! – заявила Лера и спросила: – Есть ли возможность сделать анализ ДНК? Например, сопоставить образцы, взятые в спальне, с образцами ДНК матери, бабушки и сестры Насти?

В том, что те с большой охотой предоставят для сопоставительного анализа свой генетический материал, Лера ничуть не сомневалась.

– Увы, нет. Следов хватило, чтобы определить, что это кровь, к тому же человеческая, однако все помещение было самым тщательным образом обработано разнообразными химикатами, так что имеющиеся в нашем распоряжении образцы ДНК повреждены и для сопоставительного генетического анализа не годятся. Однако мы знаем, что это кровь третьей группы, резус-отрицательный.

– Одна из самых редких, – произнес кто-то, лихорадочно пролистывая страницы Всемирной сети на своем мобильном. – Так что никто не сможет сказать, что это кровь самого Хрыкова или, скажем, рабочего, с которым произошел несчастный случай во время строительства. Хотя сказать можно всякое…

Лера же, подняв руку и призывая концентрироваться на самом важном, задала один-единственный вопрос, который ее занимал:

– А какая группы крови была у Насти?

* * *

Пять минут спустя они знали, что у Насти была именно что третья группа, резус-отрицательный, а у самого Хрыкова вторая.

– Пускаем в эфир и в Интернет! – распорядилась Лера. – Сомнений в том, что он убил ее, нет. Причем не забудьте опубликовать фото, сделанные при ультрафиолетовом освещении: думаю, буквально залитые кровью стены, пол и даже потолок произведут неизгладимое впечатление не только на наших зрителей, но и на Следственный комитет вместе с прокуратурой!

* * *

Они и произвели, однако ненадолго, потому что Стас Хрыков, выступив в тот же день с онлайн-конференцией, заявил следующее:

– Это все вранье и брехня! Кто-то пытается меня утопить и за это непременно поплатится. И вообще, как можно нести такую пургу, что я убил свою Настеньку!

Наблюдая за кривлянием этого субъекта, Лера ощущала только одно: ярость.

– Вот, смотрите, Настенька сама пишет и «ВКонтакте», и в «Фейсбуке, и в «Инстаграме», что находится за границей!

Ну да, не Настенька пишет, а за Настеньку, месяц уже как мертвую, пишут. Убитую этим наглым, самодовольным, до мозга костей преступным, циничным миллиардером, ее мужем, вернее, уже ее вдовцом.

Посыпался град вопросов присутствовавших на его выступлении журналистов, в том числе и весьма неприятные для Хрыкова, но тот, игнорируя их все, пробасил:

– Вы что, тупые, не понимаете, к чему я веду? Настенька не мертва, и лучшее тому подтверждение – это то, что она уже завтра возвращается в Москву! Хотите ее увидеть вместе со мной в Домодедово? Милости прошу!

И посмотрев прямо в камеру, которая транслировала его заявление в Интернет, Стас Хрыков, не мигая глядя в нее, сказал:

– И ты, сучка, приходи, увидишь, что знатно лоханулась.

Лера знала, что он обращался лично к ней.

* * *

Сама Лера в Домодедово не отправилась, однако проблем с представителями ее холдинга при аккредитации на встрече чартерного рейса из Цюриха, на котором должна была прибыть на родину Настя, не было.