— Бери Эйнора, — ответил он, оделся и принялся сосредоточенно застегивать пуговицы. — Заклинания помнишь?

— Как таблицу умножения.

Я с трудом сдерживалась, чтобы не попросить «присесть на дорожку». В памяти одно за другим всплывали земные суеверия. «Ни пуха, ни пера», желание поплевать через плечо, постучать по дереву, студенческое «халява приди» и банальная вера в чудо. Если не сейчас, то когда?

— Родная, — дракон крепко сжал мои руки и заглянул в глаза. — Мы справимся. В нашей с тобой жизни больше никогда не будет лжи. Я счастлив, что ее уже давно нет между нами, но пришло время правды для всех. Идем.

Я кивнула и отступила на шаг. Законный правитель Элезии, король-дракон и мой любимый муж в последний раз надел балахон. Потом улыбнулся мне и спрятался под маской. Пора. Где там Эйнор? Сегодня я — его кукловод.

* * *

Задача провести едва управляемую марионетку по коридорам дворца превратилась в аттракцион магического искусства. Тень телепортировал нас как можно ближе к главному залу, переделанному для заседания суда, и предупредил, что дальше нельзя. Слишком много посторонних глаз. Наше появление могут заметить. Я отпустила его, поклявшись, что буду осторожной, и взялась за управляющие нити.

— Ну что, деревянный мой, — ласково прошептала я Эйнору. — Не сбылась твоя мечта о близости втроем. Нет, я допускала такие фантазии, но во сне и не с тобой. Представляю, каким уродом был Кастор, если его копией сделали тебя.

Нервное напряжение вылилось в лютый сарказм. Я подкалывала человекообразную деревяшку и мысленно с ним прощалась. Скучать точно не буду. Личность Тени трансформировалась, и темная половина стала не нужна. Пусть копия отправляется в вечное забвение вместе с оригиналом.

— Камзол жалко, — продолжила я. Привыкнуть успела к черному бархату и серебряной вышивке. — Но не заставлять же истинного короля носить твои обноски? Улыбайся, Пиноккио Буратинович, наш выход.

Я дернула за управляющие нити, и кукла-король подставил мне локоть. В обнимку зайти в зал суда будет проще. «Король слаб и цепляется за жену», — подумают придворные. А я не буду тратить силы на дистанционное управление. Фиолетовой магии в деревянном теле катастрофически мало. Хорошо, что говорить за него по-прежнему будет Тень.

Зал суда из-за количества обвиняемых, их родственников и зрителей понадобился большой. Старое одноэтажное здание возле магической тюрьмы не годилось. Одиннадцать магистров в браслетах-блокираторах волоком тащили во дворец через весь город, а зрители рассаживались на вновь построенных после Высоких смотрин трибунах. Тот случай, когда обстоятельства сами сложились наилучшим образом. Не знаю, смогла бы я посадить неповоротливую куклу в повозку и со всеми церемониями доставить к тюрьме. Цитируя персонажа «Брильянтовой руки» — нет, уж лучше вы к нам.

Эйнор громко стучал пятками по полу, я одной рукой опиралась на его локоть, а второй придерживала живот. Длинное платье маскировало, что мы идем в ногу, и кукла повторяет мои движения. Маленькая хитрость, придуманная драконом, пока я училась водить деревянного короля.

— Его Величество Эйнор Завоеватель, — громко объявил распорядитель, и шум из главного зала вырвался в коридор. Стражники вытянули спины, забряцав оружием, слуги схватились за ручки широкой двустворчатой двери. Я старалась не запнуться по дороге и приказывала себе не вертеть головой. Кукла подозрительно точно отзеркалит движение.

— Ее Величество Аллатаира, — продолжал свой зычный конферанс распорядитель.

Придворные, шурша одеждой, кланялись и приседали. Я каким-то чудом разглядела в промежутке между трибунами клетку для заключенных. Магистров одели в одинаковые серые балахоны, лиц я не разглядела, пересчитать не смогла. Все живы? Или кто-то предпочел смерть публичному позору? Давен здесь?

Распорядитель объявлял состав суда. Председательствовал Линней. Я не оговорилась — председательствовал. Судить имел право только король. Обвинителем выступал Рэм, глава тайной службы, а защищал интересы обвиняемых магистр Шиенн. Я чуть дара речи не лишилась, когда узнала его по-старчески сухую фигуру. Я что-то упустила, читая «судебный порядок»? Почему здесь смотритель Грани миров? Его дочь все еще в гостевых покоях. Мы отложили проблему с ее новой жизнью до конца суда. Гораздо интереснее — что делать с моей. Я дважды самозванка. Во-первых, я не Аллатаира. А, во-вторых, не жена дракона. Я официально вышла замуж за деревянного короля.

«Не волнуйтесь, варианты есть, — сказал Рэм в наш последний разговор. — Но пока мы не можем определиться с окончательным решением. Возможно, вам придется пережить развод и заключить новый брак. А чуть позже Его Величество признает вашего ребенка».

И я останусь в истории, как королева-шлюха. Вышла замуж за одного, а спала с другим. И даже неготарианское стекло, стирающее память, не сможет исправить ситуацию. Не прогонять же всех жителей Элезии через артефакт.

«Мы знаем правду, — настаивал Тень. — Этого достаточно».

Мне, увы, нет. Но я верила Рэму и надеялась, что они с драконом придумают, как выкрутиться и сохранить мою репутацию.

Деревянный король сел на трон, и я рядом с ним. Заседание суда объявили открытым.

Я вздрогнула, когда пугало в черном камзоле заговорило голосом Эйнора. Муж добрался до укрытия и сплел заклинание свободной речи, так напугавшее меня в нашу первую встречу.

— Магистр Линней, — самоуверенные королевские нотки резко контрастировали с отсутствующим выражением на лице куклы. Но я надеялась, что трон стоит достаточно далеко от трибун, и зрителям не хватит остроты зрения, чтобы разглядеть такие нюансы.

— Да, Ваше Величество, — отозвался муж Аманты.

По случаю суда над магистрами Ордена Видящих его глава облачился не в рабочую мантию, а в зеленый камзол. Подчеркивал, что его принадлежность к Ордену не имеет никакого значения и уж точно не помешает вершить правосудие.

— Заседание будет долгим, — сказал король, — поэтому я прошу вас обойтись без вступлений и витиеватых фраз. Сразу к делу. Кого мы судим и за что?

Линней ничего не имел против. Они с Амантой до сих пор чувствовали себя неуютно. Побочный эффект от заклинания чистки памяти. Слишком много деталей пришлось уничтожить, на их месте зияли провалы. Главная свитница страдала молча, а Линней, как мне рассказывали, периодически спрашивал у знакомых магистров, что случилось, но никто не мог ему ответить. Поэтому сейчас он старательно изображал преданность короне и радовался, что не сидит в одной клетке с арестованным Пирроном.

— Я прошу главу тайной службы предъявить обвинения.

Линней оглянулся на Рэма, и лысый соглядатай вышел вперед. Родственники магистров смотрели на него с ненавистью. Если бы не маги, следящие за порядком, то в Рэма полетели бы атакующие заклинания и ножи. В Элезии никогда раньше не сажали и, тем более, не казнили за финансовые махинации. Закон позволял, да, но по степени общественного одобрения и понимания эти статьи стояли рядом с наказанием за операции с валютой и мужеложство в бывшем Советском союзе. Проще говоря, их считали неадекватно жестокими. Всего лишь воровство — и целая казнь.