Спустя время

— Амир Рустамович…

Голос начальника службы безопасности дрожит.

Впервые слышу, чтобы голос сурового мужика, прошедшего не одну горячую точку, дрожал.

— Извините, господин мэр, мне нужно выйти. Дело срочное, — извиняюсь перед чинушей и покидаю зал ресторана.

Легкие работают в полсилы. Еще не знаю, что случилось, но ощущение беды надвигается девятым валом. Мешает мыслить здраво. Сердце пронзает как острым кинжалом.

— Что случилось?

— Света пропала.

— Как?!

Опираюсь спиной на стену, в поисках поддержки, чтобы не упасть.

— Пропала?! Как такое возможно?! Что ты несешь?! Отвечай немедленно!

— Охрана, приставленная к Светлане, не отвечала на позывные.

— Позывные?

— Да, — отвечает коротко. — Охрана всех важных лиц всегда должна отчитываться о происходящем в срок. Сигнал не поступил в нужное время, на наш вызов они не ответили. На место выехала дополнительная группа, и…

— Слишком много слов! К делу! Где мои девочки?!

— Их нет.

— Маячки проверь! В телефоне Светы, в ее сережках, в кулончике Тианы…

— Знаю. Одежда, обувь, украшения… Все осталось на месте. На скамейке в парке, где Света любила гулять одна.

— Что?! Как это?! Ты… — воздуха не хватает. — Ты хочешь сказать, что мою невесту и дочку голышом украли?!

— Вся одежда и украшения остались на месте. Коляска и пес — тоже. Следов борьбы нет. Одежда сложена очень аккуратно, по всей видимости, женскими руками.

— Хреном слоновьим оно может быть сложено! Или там записка осталась о том, кто все это сделал!

— Это еще не все.

— Что еще?! Что, мать твою, может быть хуже?

— В коляске был ребенок.

— Какой еще ребенок?

— Мальчик. Двухмесячного возраста. Кричал. К его одежке приколота записка: «Не узнаешь?»

— Что не узнаешь?! Что ты мелешь?!

— Я зачитал вам вслух текст записки. Почерк красивый, каллиграфический. Отправим на экспертизу.

— А ну-ка… Пришлите мне фото записки! Прямо сейчас!

Хожу нервно. Секунды показались вечностью!

Подозрение холодит сердце, сковывает льдом позвоночник.

Фото приходит спустя минуту.

— Не нужна никакая экспертиза, я и так узнал, кто за этим стоит! — рычу. — Миррррррас… Ты труп!

— Простите, я делаю все возможное, чтобы найти вашу невесту и дочку.

— Я не тебе адресовал угрозы. Мирас — труп! Что с машиной охраны? К Свете же всегда была приставлена охрана!

— Да, но вы сами знаете, ваша невеста не любит, когда над ее душой стоят. Охрана всегда держалась в отдалении, дежурила у входа в парк, на значительном расстоянии. Не было ничего подозрительного.

— Однако моя невеста пропала. Дочь — тоже!

— Машину охраны нашли пустой в другом квартале.

— Камеры проверь. Живо.

— Уже, — пауза. — Все камеры в районе парка оказались отключены. Мы расширили зону охвата, ищем подозрительные машины.

— Нужно искать не подозрительные! Потому что Азизов организовал похищение, сделал все под самым носом, а вы даже не заметили этого!

Как я мог такое допустить?! Как…

Мы были счастливы, наконец-то нашли дорожку к взаимопониманию и несмотря на мелкие ссоры всегда приходили к примирению очень быстро!

Света познакомилась с моими родителями, я — с ее родителями, вместе выезжали на совместный отдых за город. Вопреки всем опасениям, катастрофы не произошло. Мы были приняты семьями друг друга.

Ничего не предвещало беды.

Все шло к свадьбе.

К нашей настоящей свадьбе! До нее оставался всего один месяц!

Почему Азизов так долго выжидал? Что он хотел этим сказать… Почему именно сейчас?!

* * *

Проходят сутки в поисках, но ощущение, будто я только что узнал ужасную новость. Чувства все те же — сердце в клочья, голова пустая, нервы на последнем выдохе.

Холодный пот струится по вискам.

Я звоню кому-то, отдаю распоряжения, подключаю все связи. Бросаю на поиски всех, кого только смог найти и задействовать должников в самых верхах…

Почему именно сейчас, Мирас?!

Ответ приходит неожиданно, придавливает бетонной плитой.

Потому что именно сейчас у меня есть все, о чем мечтал. Есть по-настоящему ценное, дорогое, любимое…

Выходит, Азизов не сдался и не собирался сдаваться. Он наблюдал, не выпускал меня из виду, следил…

Делал выводы.

Готовился.

Нарочно дал почувствовать, каково это — любить и быть любимым, а потом вырвал мое счастье, похитил его и в моей груди образовалась огромная, черная дыра на месте сердца.

Так, хватит стенать!

Нужно немедленно найти подлеца и заставить его пожалеть, что родился на свет.

Голова трещит.

Думай, Амир, думай…

Мирас распродал все, чтобы я потом не мог надавить ни на его людей, ни на остатки его бизнеса.

Но явно что-то здесь осталось. Иначе бы он это не провернул. Следил незаметно, значит, подозрений его поведение не вызывало. Был поблизости…

Какая-то мысль промелькнула в голове. Стоп!

Еще раз прокручиваю в голове…

Маловато шансов, но других стоящих идей нет! Нужно проверить.

По-тихому, чтобы не спугнуть.

Беру с собой минимум людей. Держись, Света, я иду к тебе…

Светлана

— Пить хочется?

Мужской голос звучит участливо. Я с трудом открываю глаза…

Под пальцами — мягкий ворс покрывала. Ощущаю легкое покачивание.

Меня мутит? Или… Комната действительно раскачивается?!

Открываю глаза. Зажмуриваюсь от яркого света. С третьей попытки удается разглядеть потолок — светлый, с узорной лепниной.

Сажусь с большим трудом.

— Держи, это тебе поможет.

Кто-то сунул прохладный, высокий бокал мне в руки. Прислоняю его ко лбу. Голова гудит бесперебойно, череп словно кто-то раскалывает изнутри буром.

Не могу понять, где я. Что случилось? Почему на мне другая одежда… И самое главное — где моя дочь?!

Эта мысль отрезвляет сильнее, чем самый мощный нашатырь.

Я резко вскидываю голову вверх. От этого движения меня замутило еще сильнее, но сил удержаться все же хватило.