class="p1">– Теперь пойдемте, Саяна. – Зазвучал над ухом ненавистный голос Крота.

Сначала хотелось спросить, куда. Но потом стало все равно. Потому что хуже уже не будет – мой кошмар сбылся.

Часть 1 Белые ночи, черные дни

Смерть – лишь начало новой жизни.М. Уэйс «Дитя мертвых богов»

Купить билет, поехать в Питер. Можно даже одному. Обязательно кого-нибудь встретишь, влюбишься, в крайнем случае – в город.Р. Валиуллин «Состояние – Питер»

Глава 1 Полнейший штиль

Где ты, мой ангел-хранитель?Меня вчера расстреляли…А. БелянинУ меня сегодня много дела:Надо память до конца убить,Надо, чтоб душа окаменела,Надо снова научиться жить.А. Ахматова «Приговор»

В трудные времена люди бегут домой, где стены помогают, потолок дает дельные советы, а пол горячо обнимает и все понимает. А куда сейчас податься мне? Идей – ноль. Как говорится, не слышны в мозгу даже шорохи. Я оказалась не готова к тому крутому виражу, что заложила моя судьба, как русские коммунальщики к зиме. Но кого это волнует?

С чего начинается новая жизнь? У нормальных людей – с пробуждения в понедельник утром или в другой выбранный значимый день, не важно. У меня же – с засыпания в отеле и кошмаров.

Всю ночь снился Шерхан. Он подводил меня к зеркалу, в котором из-за «вуали смерти» я не могла разглядеть ни свое, ни его лицо, и шептал:

– Смотри!

– Смотрю.

– Ты не видишь!

Несколько раз я просыпалась с криком и в слезах. Этот кошмар изматывал меня. Но все-таки теперь хотя бы удавалось уснуть. А первые несколько дней приходилось слоняться по Стамбулу, как неприкаянной душе, признаваясь себе, что все это что-то напоминает. Когда-то мои ноги также наворачивали круги по территории поместья Охотников из-за полнейшего отказа сна иметь со мной дело.

Я попросту зависла. Как парусная лодка посреди океана в полнейший штиль. И рада бы двигаться, а никак. Моим парусам срочно нужен был живительный ветер. Чтобы ткань затрепетала, захлопала, как огромная птица, крыльями, надулась упругим полотнищем и понесла по водной глади к…

К новым берегам? Не знаю, так далеко я не загадывала. Пока вполне достаточно было хотя бы сдвинуться с мертвой точки.

Для этого требовалась цель.

Хорошенько подумав, я решила отложить спасение мира до лучших времен, сейчас как-то не до этого, знаете ли, и сосредоточиться на поисках Арсения. В конце концов, из-за меня он угодил в цепкие объятия очередных неприятностей.

Постановке такой скромной цели также немало способствовало и то, что после покатушек по «суровому серпантину жизненных невзгод» моя задница могла похвастаться огромной мозолью и внушительными синяками.

Первым пунктом в плане поиска Сени значилась встреча на набережной с Юлией. Туда я и направилась, попутно пытаясь приспособиться к новым ощущениям.

В отеле я свела «раздражители» к минимуму, закрыв окна, задернув плотные шторы, оставив один крошечный светильник над кроватью и повесив на дверь табличку «Не беспокоить». Но улица нанесла мне сокрушительный удар.

Стоило выйти на веранду с небольшим кафе, как со всех сторон набросились ощущения, звуки, запахи, ошеломив, завладев вниманием, закружив в круговерти ярчайших образов, мыслей и сбивчивых воспоминаний. Все они жаждали моего безусловного внимания. Я была как девственница на острове с обезумевшими без женщин пиратами. Да,  «Санклитология для чайников» определенно пригодилась бы сейчас!

Горячие лучи солнца гладили кожу, как слепой любовник лицо возлюбленной. Вокруг потоками вились голоса людей – каждый со своей неповторимой интонацией и тембром, да еще и на разных языках – все их я теперь понимала.

Ни один звук не ускользал – вот стул дребезжит ножками по каменным плиткам пола, крышка хохочет, приземляясь обратно на сахарницу, шины шелестят по асфальту – неподалеку дорога, на десятки тонов щебечут птахи, ветер, заигрывая с молодыми деревцами, с нежным шепотом вплетается в их зеленые косы, капает вода из водостока, мяукает кошка, выпрашивая лакомый кусочек, переворачиваются листы меню.

Сотни запахов – еды, духов, плетеной мебели, уличной гари, пряностей, переплетались друг с другом, создавая невообразимые сочетания, и заставляли слезы течь из глаз, будто я сунула нос в пакет со стиральным порошком.

Мозг не справлялся, не успевая обрабатывать такой мощный поток информации. Сначала я села за столик, чтобы не упасть прямо на пол, потом прикрыла глаза и задержала дыхание. Хотелось еще зажать уши ладонями, но удалось воздержаться.

Внутри словно рухнула какая-то стена, что раньше тщательно берегла мой покой, разделяя мир на внутренний и внешний, тщательно сортируя, что должно дойти до сознания, а что можно безжалостно отбросить. Теперь я ощущала себя частью всего на свете и, как ни странно, это начинало мне нравиться. Чем-то слегка напоминало ощущение погружения в горячую ванну, когда зимой продрогнешь до костей. Сначала шок и даже боль, а потом блаженство.

Сейчас, правда, до экстаза было далеко, но мне хотя бы удалось более-менее свыкнуться с новым эквалайзером чувств. Сначала привыкли уши, потом я смогла открыть глаза и насладиться буйством красок, пребывая в восторге, как человек, которому после долгих лет очень плохого зрения вернули возможность видеть в полной мере.

Вскоре все встало на свои места. Я даже выпила чашечку кофе, смакуя каждую каплю, наслаждаясь ароматом и гладя горячий шершавый бочок чашки – ей-богу, мне это так понравилось, что возникла шальная мысль украсть ее. Волнение совсем уже было прошло, но тут в кафе зазвучала музыка.

Что-то турецкое, наподобие мелодий для танца живота, незамысловатое. Но мое сердце взорвалось на миллионы радуг! Каждый звук отдельно и вся песня целиком воспринимались мной как лучшее произведение всех времен и народов! Минуту я была уверена, что если бы в космос можно было отправить одну-единственную мелодию, то только эту! Потом поняла, что в таком экзальтированном восприятии виновато то, что я теперь санклит, вытерла мокрые от слез щеки и, посмеиваясь над собой, вышла из кафе.

Как бы то ни было, пришлось признать, что мне понятен поступок Ангела Смерти, который стал человеком – слишком велико было искушение! Сложно отказаться от единения со всей Вселенной, когда чувствуешь движение звезд и поток времени, а они ощущают тебя. Скорее, даже невозможно.

Из-за беспокойства, что Юлия, наверно, уже заждалась, пришлось перейти на бег и попутно застонать от восторга, ощущая, как работает буквально каждая мышца в организме.

Даже не запыхавшись, я подбежала к женщине, прогуливающейся по набережной, и залюбовалась ею. В светлых волосах искрилось солнышко, делая их нимбом. Голубые глаза соперничали с бездонным небосводом.