– Я так и не определю.

– Рыба в сети пошла… ты девочку не обижай, ладно?

Ричард кивнул, даже и не думая спорить.

– Я-то не обижу, кто другой бы не обидел…

– Я со своими беседу провел, – Олав опустил на стол кулак размером с дыню. Выглядело так увесисто, что Ричард и не засомневался. Сказал – провел, значит провел. А если кому не нравится…

Интересно, такие еще остались в живых?

– Да бабы и не будут шипеть, скорее позавидуют. А мужики… я сказал – ноги вырву.

И это была вовсе не угроза.

Ричард вздохнул, понимая, что больше-то и поделиться не с кем. Джеса нет рядом, а с отцом он никогда таким и не поделится. Да и Джес знает далеко не все об этой истории. Может быть, Лилиан Иртон поняла бы, отец говорил, она в курсе дела. Но и ее нет рядом.

Почему бы и не Олав?

– Она не согласится со мной поехать.

– Знаю. Но я смогу за ней приглядеть. Слово даю.

Ричард был искренне благодарен.

– Я бы приезжал, и… получится ли?

– Все в воле богов. Будьте счастливы, пока это получается, а там Они рассудят.

– Один раз такое счастье дорого обошлось нашему дому, – не удержался Ричард. – Да есть ли у меня такое право? Я старше и умнее, я должен был остановить ее.

– Женщину? Влюбленную? А шторм останавливать вы не пробовали, ваше высочество?

Олав не издевался. Что думал, то и сказал.

Оставалось лишь покачать головой.

– Все я понимаю, но это так… неправильно.

Олав махнул рукой и разлил по кружкам эль.

Неправильно?

А жизни вообще на наши правила хвостом махнуть. Два раза. Спасибо еще, если не кучку наложить… из-под хвоста. Это – жизнь, и никаким правилам ты ее не подчинишь, хоть разорвись на части.

Просто – жизнь.

***

Тира сидела на камне и смотрела на море.

Ей не хотелось ни с кем видеться, разговаривать… ей хотелось спрятаться где-нибудь и пережить то, что творится у нее внутри. Осторожно, спокойно, не расплескав. Слишком многое кипело у нее внутри, слишком уж неуправляемо счастливой она себя чувствовала.

Ричард ее тоже любит.

Их любовь взаимна, но заранее обречена.

У них может быть ребенок.

И вообще, она безумно, безудержно счастлива…

Тира так задумалась, что не услышала, как заскрипела галька под мужскими сапогами. Вот уж преступная небрежность для воина.

Она опомнилась, только когда Эльг Торсвег уселся рядом на подходящий камень.

– Шторм будет.

Тира кивнула, не желая разговаривать ни с кем, а там более, с этим гадким типом, который изрядно отравил ей путешествие к Хардрингам. Хоть бы ему провалиться… под тот самый камушек!

– И длинный, дня на два…

Ответом ему был второй кивок. Олав понял, что ничего более путного не выудит, и разозлился.

– Уедешь с Вирмы, с этим…

То ли вопрос, то ли плевок?

Тира пожала плечами. Это касалось ее самой, ее матери, Ричарда, людей Эллейга, но уж точно не какого-то Торсвега. И откровенничать она не собиралась. Но и драться…

Эльг сильнее. Он ее скрутит в пять минут, пусть она и получила пояс воина, но мужчина опытнее, это не тот противник, с которым хотелось бы связываться. Воин – это не тот, кто слепо ввязывается в битву, учили ее, воин умеет правильно оценить и выбрать противника себе по силам.

– А что ж так? Не звал?

Теперь в голосе мужчины звенит злая издевка. Тире хочется развернуться – и впечатать кулак в эту… это рыло! Чтобы клыками подавился и злобой захлебнулся. Но – нельзя. Поэтому она даже не удостаивает мужчину ответом. И взглядом тоже. Боится не сдержаться.

Эльг весь кипит от гнева, и это видно невооруженным взглядом. Но почему?

Тира не питала иллюзий, она ему нравится, он ее хочет, но у него и других женщин – прорва. Почему именно она? Почему здесь и сейчас?

Логичнее было бы подождать, пока Ричард уедет и попробовать подобрать объедки со стола льва, шакалы так всегда делают.

Лучшим ответом в таком случае остается молчание. А если уж дойдет до дела – придется бить насмерть.

Эльг вздохнул рядом.

– Ты не думай чего плохого… ты сама пойми, вам не по пути. Никак не по пути. И ты с ним свою жизнь загубишь, и он с тобой… ему уже подходящую девку подобрали, и это не ты. Ты себя просто загубишь. Сейчас он уедет, тебя жрать поедом начнут…

Тира честно слушала, держалась, сколько могла, но ее все же сорвало.

– Заботься о своих делах, Торсвег. И о том, чтобы тебя с теплого места не вышибли, а со своей жизнью я без всяких тут разберусь.

Намек был более, чем понятен. И мужчина не выдержал, словно маска с лица упала.

– Приползешь еще, сапоги мне целовать, дрянь сопливая…

Тира пожала плечами. Такой вариант тоже был возможен, но…

– Почему бы нам тогда и не поговорить?

Эльг медленно встал.

Громадный, краснорожий, кулаки сжимаются и разжимаются, есть чего испугаться. Тира смотрела с полным равнодушием. Она уже знала, если ее попробуют схватить, она будет бить насмерть. Ответит потом на суде.

Даже – на божьем.

Иначе ей с этим человеком никак не справиться. Честный бой – для честных людей, а для таких – кинжал в печень.

Но Эльг плюнул на гальку, да и пошел прочь.

И только тогда Тира позволила себе расслабиться.

И почему его так заело? Что случилось?

Не понять… посоветоваться бы с кем? Разве что с мамой? Тоже дело… только чуть попозже. Дайте ей еще час-другой наедине с морем.

***

Для людей на Вирме расстояния большие, своими-то ногами, да по холмам, по камням, по взгорьям. А голубям – проще. Они по прямой летают, им ходить не надо.

Вечером прилетел один голубь, утром улетел другой… обычное дело.

Да и в записках ничего такого не было, вроде как. Приставленные к голубятне люди, хоть и проглядели их (работа такая), но по назначению отдали.

Птицы несли на своих крыльях смерть. Безобидные почтовые голуби…

Уэльстер, Кардин.

– Мам, а что ты наденешь?

Маскарадный костюм у Лилиан был один, использовался он только в Ативерне, значит, можно его без зазрения совести надеть и в Уэльстере. Благо, девочки упаковали.