Ларш озадаченно замолчал: сказанное меняло дело. Наконец спросил неуверенно:

– И ты можешь это доказать?

– Могу.

Джалена поднялась из кресла. Сейчас это была не хорошенькая легкомысленная актерка. Перед Ларшем стояла сильная, волевая женщина, которой было за что сражаться.

– Никто не позволит тебе пытать жену Лебедя, которая носит его ребенка – возможно, последнего в Ветви! – Джалена охраняющим жестом положила руку себе на живот.

Ларш онемел от потрясения.

Негромко, почтительно вмешалась Авита:

– Прости, но ты же знаешь... если отец не даст ребенку имени, дитя вырастет Отребьем, даже если родители состояли в законном браке.

– Да, – кивнула Джалена. – Но в особых случаях... например, если супруг умирает до рождения ребенка или пропадает без вести при обстоятельствах непреодолимой силы... например, кораблекрушение... имя ребенку может дать кто-нибудь из родни, а судьи, рассмотрев обстоятельства, могут не препятствовать этому.

– Кодекс Санфира, свиток двадцать шестой, – удивилась Авита. – Ты и впрямь читала законы?

– Ну и что? Ты их тоже читала!

– Я служу в страже, а ты... ты что, заранее ожидала, что Шеркат пропадет «при обстоятельствах непреодолимой силы»?

Джалена бросила на Авиту злой взгляд. Но к Ларшу обратилась неожиданно мягко:

– Спрут, тебе надо не только распутать убийство. Тебе надо подумать о людях, которых Шеркат превратил в зверей.

– Пополнял зверинец? Скрывал растрату денег, полученных от Хранителя?

Вопрос был лишним, ответ на него был и так ясен. Ларш тянул время, собираясь с мыслями, догадываясь, о чем сейчас пойдет разговор.

– Конечно. В зверинце не только преступники, которые укрываются от стражи. Там люди, так отрабатывающие долги... в звериной шкуре. И случайные пойманные бедолаги. Никто, кроме меня, не вернет им человеческий облик. Я не могу сделать человека зверем, а наоборот – пожалуйста. Я спасу этих людей. Но тогда я – верная супруга, мало знавшая о том, как муж изучал попавший к нему в руки магический предмет.

– Изучал? – не выдержал Ларш. – Разве не он в процессе изучения магического предмета загрыз моего стражника? Я всё понимаю, сам не хочу войны Кланов, тебя готов прикрыть за помощь в деле... но смерть Гижера ему, зверюге, с лап не сойдет!

– Гижера? – зло улыбнулась Джалена. – Тот стражник? Да ты, десятник, скажи спасибо Шеркату, что он тебя от предателя избавил! Кто, по-твоему, выкрал у тебя тот клочок... недостающий?

В гневе Ларш шагнул к Джалене. И ударил бы ее – но Авита горестно воскликнула:

– Условный стук!

Ларш понял ее сразу – и словно споткнулся. Ярость разом угасла.

Он тоже вспомнил рассказ Даххи про свидетеля, ночью пробиравшегося к себе домой через соседский двор. «Сквозь шум дождя послышался стук, словно чем-то костяным по дереву. Да не просто так, а ритм был: тук, тук, тук-тук-тук... Тишина, только дождь... и снова: тук, тук, тук-тук-тук...»

Убийца вызывал условным стуком своего сообщника... вернее, бывшего сообщника, который стал ненужным – и слишком много знал...

Джалена, испугавшись порыва Спрута, шарахнулась за кресло. Поняв, что гроза миновала, поспешила объяснить:

– Гижер работал на старую Вьямру. Предупреждал про облавы... подробно не знаю, обрывками слышала от Шерката. А когда понадобилось украсть клочок бумаги, Вьямра посоветовала...

– Ладно, – перебил ее Ларш. – С этим ясно.

Собственный голос показался ему чужим.

«Какой я «лис»? Я баран тупой! В своем десятке не увидеть предателя! Но... если не верить своим, то как же тогда работать?»

– Ладно, – тяжело бросил он. – Что ты предлагаешь?

– Помощь. Превращение зверей в людей. А за это я буду не сообщница, а свидетельница. Я понимаю, всё решают судьи, но они же слушают, что говоришь им ты! Ну что, условия сделки приняты?

– И талисман выдашь?

– Конечно. Он вот в этой чаше, под розовыми лепестками. Только не трогай его, а то силу потеряет.

– Условия приняты.

* * *

Уже темнело. Слуги держали наготове факелы, но еще не зажигали их.

В воздухе стоял острый звериный запах. В клетках на все голоса выли, ревели и верещали волки и обезьяны, олени и гиены. Птицы пытались взлететь, бились о решетку, кричали. Обитатели зверинца чуяли, что рядом вершится что-то непостижимое и опасное.

«Крабы» подошли к очередной клетке. Они уже точно знали, что кому делать.

(Кроме «крабов», были здесь все «лисы» во главе с десятником, только Фагрим куда-то пропал во время сегодняшних событий. Но «лисы» в дело не вмешивались, стояли и молча смотрели...)

Двое крепких «крабов» держали наготове сеть. Еще двое, тоже очень сильные парни, были вооружены чем-то вроде больших ухватов.

Никто не ухмылялся, не сыпал шуточками. И не только потому, что за их спинами стояли Хранитель города и только что вернувшийся в Аршмир, потрясенный происходящим командир стражи.

Нет, эти парни уже стали свидетелями (да что там свидетелями – участниками!) настоящего чуда.

Только что поваленный ими наземь, опутанный сетью самец косули превратился в человека. Да-да, склонилась над ним дама под вуалью, приложила к шкуре блестящий кругляш, что-то шепнула... никто и глазом не успел моргнуть, а в сети уже человек барахтается. Господин Ларш помог бедняге встать, но тот норовил упасть на четвереньки и издавал странные звуки, вроде хриплого лая. Но вскоре опамятовался, робко сказал, что зовут его Викви Воробьиный Хвост из Семейства Сурал, он портной с Суконной улицы, а здесь отрабатывает долг ростовщице... Беднягу заперли в сарай и велели пока там сидеть. Позже, мол, удостоверят личность и отпустят.

Зато потом ни барсук, ни енот ни в кого не превратились, знай рычали да визжали. Хранитель даже спросил: может, с мелкими зверями не возиться? Брать тех, кто размером с человека? Но дама объяснила, что размер значения не имеет, человек может превратиться хоть в мышь – если у него в душе есть что-то общее именно с мышью.

Ведись такие разговоры и творись такие дела хотя бы вчера, «крабы» от потрясения всё из рук бы роняли. Но после налета дракона на Аршмир, после сражения богини с чудовищем в небесах (вон она, богиня-то, стоит среди «лис», глазами восхищенно сверкает!) превращение зверей в людей – это удивительно... занятно... любопытно... словом, ничего такого, чтобы в обморок падать.

На этот раз задача была сложнее. Не какой-нибудь барсук, а бородатый лесной бык, зверь сильный и серьезный. Маленькие глазки налиты кровью, лобастая башка с крепкими рогами