- Кажется, вчера, там, на парковке, ты говорила мне совершенно другое, - шепчет, не сводя с меня глаз.

- Я лгала, Рахманов. И не мечтай, больше не услышишь эти слова. Я ненавижу тебя, - улыбаюсь, нежно дотрагиваясь до его выразительных губ. Он целует мой палец, выглядя чертовски довольным.

- И я тебя ненавижу, Бобер. Всем своим сердцем, - подтянув меня к себе за шею, накрывает губы поцелуем. Сладким, нежным, долгожданным.

Эпилог

Месяц спустя

- Назар, осторожно, - улыбнувшись, открываю дверь квартиры. Мы дружно проходим внутрь. У Рахманова на плечах Морковка. В крепких ручках дочери зажата целая кипа воздушных шариков.

- Не переживай, мама-бобрик, я все контролирую, - умничает муженек, и в этот момент Соня ойкает, ударяясь лбом о косяк.

- Ну, я же просила тебя, папа-бобрик, - ворчу, помогая ему снять с плеч Морковку. Как только ножки Сони касаются пола, дочка, будто маленькая ракета, начинает носиться по прихожей, наворачивая вокруг нас круги.

- Не переживай, мама, мне не больно. Я не плачу. Не ругай Назара, - подбежав к Рахманову, снимающему в этот момент обувь, обнимает мужчину за шею.

- Да, мама. Ты слишком строга к своему мужу, - а теперь он строит из себя обиженку. Хитрец. Пользуется тем, что ему все с рук сходит.

- Без меня меня женили. Так говорится? – стянув куртку, вешаю ее в гардероб.

- Ты мне, что, будешь припоминать это до пенсии? – задает Назар вполне ожидаемый вопрос. У нас постоянно случаются подобные перепалки. Мне кажется порой, что мы оба от них кайфуем.

- Всего месяц прошел. Я еще не отошла, - обернувшись, награждаю его хитрым взглядом. Сморщив моську, он поворачивается к Соне.

- Эй, Морковка, ну-ка, пойдем, проверим твою комнату. Кажется, тебя еще один подарок ждет.

- Еще? – восклицает восторженно дочка. - Сегодня лучший день рождения! – Соня прыгает на месте от радости. Вручив Назару шарики, срывается в сторону своей комнаты.

Провожаю взглядом Морковку, а потом перевожу недоуменный взгляд на Назара. Что еще за подарок?

- Чего, Рахманова, залипла? – усмехнувшись, приближается. – Иди сюда, - притянув меня за шею, накрывает мои губы поцелуем. Его поцелуй безумно вкусный, с ароматом фруктовой жвачки. Этот мужчина вообще лакомый кусочек. Никогда не думала, что скажу подобное, но я фартовая. Это же надо было, чтобы такой, как он, полюбил меня.

А потом вдруг раздается детский радостный визг и звонкий собачий лай.

- Что это? – отстранившись, смотрю удивленно в сторону детской.

Рахманов пожимает плечами.

- Решил, что ей понравится мой друг, - улыбается, утягивая меня за собой.

Мы заходим в детскую - просторную розовую комнату с феями на обоях. Еще пару недель назад их клеил Назар под чутким руководством Сони. Это надо было видеть, как Морковка в роли маленького руководителя, восседая на столе, с донельзя умным видом командовала Назаром, указывая ему, куда клеить любимых мультяшных героев.

- Мама, смотри, какой черный чудик тут у меня! – восклицает Соня, обнимая меховую крутящуюся вокруг нее колбаску.

- Это Гектор, и он французский бульдог, - не без гордости произносит Назар.

- Французский? – хмурится девочка, задумчиво рассматривая мордочку пса. - Это мне теперь французский язык нужно учить?

- Он тебя прекрасно понимает и на русском, - смеюсь, смотря на двух малышей. Назар прав. Из них получатся отличные друзья.

***

Дочка носилась как угорелая по всей квартире вместе с маленьким комочком шерсти. Уговорить ее пойти купаться мы смогли только к одиннадцати ночи. И то, Соня согласилась идти в ванную лишь после обещания, что купать ее будет Назар.

Эти двое вообще не разлей вода стали. Временами мне даже немного обидно бывает. Но все равно я дико счастлива.

Наша с Соней жизнь наконец-то расцвела яркими красками. Семейная идиллия, иначе не скажешь. Прекрасная трехкомнатная квартира в центре города, для Морковки - шикарный садик в нескольких кварталах. Назар устроил меня арт-директором в свой клуб. Слава богу, к моему возвращению туда практически весь рабочий состав поменялся. Так что мне не пришлось иметь дело с кем-то вроде Эли или Кости.

Бабушка осталась одна в своей квартире. Казалось бы, должна радоваться, что больше никто не теснит ее. Но не тут-то было. Теперь она звонила и упрекала меня. За то, что, имея богатого мужа, я не помогаю старой и обездоленной женщине.

Переодевшись в ночную, возвращаюсь в детскую. Соня уже в кровати, у ее ног храпит маленький черный ураган Гектор. Назар восседает у изголовья кровати, на мягком ковре. Рассказывает ей одну из придуманных сказок. Рассказы Назара - это отдельная история. Все его выдумки дико смешные и несуразные, но почему-то Соня их безумно любит.

Поцеловав дочку на ночь, мы возвращаемся в гостиную. Разместившись на диване, пялимся в телевизор. Я лежу на груди Назара, слушая его размеренное дыхание, в то время как муж, лениво перебивая мои пряди волос, смотрит какой-то боевик.

- Бобрик, - шепчет он, касаясь губами мочки уха.

- М? – сладко потянувшись, поворачиваюсь к нему лицом.

- Серебряков звонил. У него бой на следующей неделе, - произносит Назар, смотря на меня с щемящей душу нежностью. - Зовет нас в гости. Может, слетаем?

- Можно, - киваю, пожимая плечами.

- Завтра займусь документами. Сделаю вам с Морковкой визы и загранпаспорта.

- Супер. Куда едем? Майями? Еще ни разу в океане не купалась…

- Тебе понравится, - улыбается он, касается моих губ поцелуем. Руки Назара ласкают мое тело, в то время как язык творит что-то невообразимое в глубинах моего рта. Впрочем, так всегда, этот мужчина способен зажечь меня всего в пару касаний.

Внезапно раздается стук в дверь. Громкий, настойчивый. Назар отстраняется, разрывает поцелуй. Нахмурившись, смотрит в сторону коридора.

- Кого там черт принес?

- Посмотри, может, срочное что-то? – отодвигаюсь, прижимая к груди колени. Мне почему-то вдруг становится страшно. В груди все сжимается от нехорошего предчувствия.

Назар поднимается с дивана, направляясь вглубь коридора. Я понимаю, что не могу сидеть на месте. Иду следом. Вижу, как муж открывает дверь и отступает назад, пропуская в прихожую ночного гостя.

- Какого хрена тебя принесло? – рычит Назар, в то время как в квартиру заходит парень. Вглядываюсь в его лицо, силясь вспомнить, где я могла его видеть. Парень весь в ссадинах, под правым глазом синяк, а на скуле гематома. Что с ним произошло? Кто так избил его?

Он смотрит на Назара уставшими глазами. Несколько секунд молчит. А потом, подняв руку к голове, сжимает пятерней волосы, словно ему очень трудно произнести то, что он хочет сказать.