Никому нельзя верить. Ничему. Но так можно и с ума сойти. Чокнуться от всех этих мер перестраховки. Тронуться рассудком.

— Ну это точно сюрприз, — протягиваю. — Оружие на крыше. В подобных условиях я никогда не находилась.

— Ошибаешься, — опять умудряется притянуть меня вплотную. — Ты проводила ночи в моем родовом замке, где установлены схожие системы. Не до такой степени продвинутые, но принцип работы похож.

Обалдеть.

— А на случай третьей мировой войны ты готов? — нервно усмехаюсь. — Вероятность ядерного удара учитываешь? Сейчас в новостях столько политических манипуляций…

— Разумеется.

— Что?

— Я принял это во внимание.

— Будет война? — напрягаюсь и взрываюсь. — Настоящая? Ну то есть во всем мире? Мировая война? Еще и ядерная? Ты что-то знаешь? Рустам! Да что я должна клещами информацию вытягивать?!

— Никакой войны, — чеканит он. — Я этого не позволю.

— Господи, — шепчу и понимаю, как быстро умудрилась заразиться вирусом вечной паранойи, за себя никогда не переживала так, не тревожилась, а за малыша волнуюсь, превращаюсь в законченную истеричку. — В каком мире появится на свет наше дитя?

— В самом лучшем, — Рустам целует меня в макушку, делает глубокий вдох, буквально пьет аромат моих волос. — Я об этом позабочусь. Мы семья. Я буду вас защищать.

— Семья, — повторяю и чувствую, что горло моментально сжимает раскаленный стальной обруч. — Мы очень странная семья. Не проводим время вместе так, как остальные люди. Мы вообще не проводим время вместе.

— Пора это исправить.

— Ты уволишься?

— Буду работать из дома.

— И где наш дом, Рустам? В твоих родных землях? В Германии? Или теперь на Мальте? В квартире? В резиденции? Не удивлюсь, если пока мы общаемся, твои рабочие тащат сюда бурильную установку и приступают к созданию бункера.

— Мой дом там, где ты, — обезоруживает.

Рустам красиво говорит. И очень много делает. Его активность устрашает. Кипучая деятельность ввергает в шок. Но все это как будто… не то?

В отношения вкладываются оба партнера. Если муж не улавливает, чего именно я желаю, надо показать на примере. Одних лишь слов будет мало.

Вот и моя очередь действовать.

Практика оказывается гораздо сложнее теории. Рустам окружает меня заботой, предугадывает каждое желание, буквально затапливает лаской и нежностью. Проблематично отстаивать свою точку зрения в таких условиях.

Он всякий раз умудряется погасить мое возмущение. То разговор переводит в противоположное русло, то поражает очередным знаком внимания, точно мысли моментально читает и действует на опережение. А вообще, я подумать не успеваю, желание исполняется раньше.

Муж все время проводит со мной. Ни на шаг не отходит. Если ненадолго остаюсь в одиночестве, продолжаю чувствовать его присутствие.

Теперь всю работу Рустам выполняет из палаты. Хм, из нашей импровизированной квартиры. Много места ему не требуется, из техники самый минимум: продвинутый лэптоп, планшет, несколько телефонов.

Выходит ловко. Супруг лихо общается по-английски и по-немецки, без особых проблем переходит на французский, а завершает все японским. Или китайским? Кажется, оба этих языка ему прекрасно известны. А может, язык один, но используются разные диалекты? Тяжело определить наверняка. Я по большей части угадываю, сама с трудом разбираюсь в отличиях.

За ним интересно наблюдать. Слушать его тоже любопытно, даже когда ничего толком не понимаешь. Он вмиг преображается. Серьезный. Сосредоточенный. Жесткий. Дела ведет будто бьется с врагами насмерть. А после завершает разговор, отключает телефон и вдруг переводит взгляд на меня. Губы в улыбке растягивает. Скалится. Опасный. Жуткий. И абсолютно весь мой. До капли. Так это ощущается. Резкая перемена завораживает.

Вот как здесь размышлять о действиях? Как сражаться за свои права?

Один лишь взгляд. Столкновение. Глаза в глаза — разряд электрического тока пробегает по телу. Короткое замыкание. Разряд, разряд, разряд.

Все свои слабости списываю на гормоны. Отличный предлог. Раздражаюсь? Гормоны бурлят. Возбуждаюсь? Опять во всем гормоны виноваты. Разум отключается, воля расплавляется. Что это, если не всплеск гормонов? Эмоции зашкаливают.

Я понимаю, до завершения курса капельниц, бесполезно обсуждать отъезд из больницы. Но постоянно находиться в четырех стенах отказываюсь. Тут же взвыть от безысходности можно. И даже просторный балкон не спасает. Хочется на волю. Надо получить хотя бы видимость разнообразия. Поменять декорации.

— Мне нужно прогуляться, — заявляю прямо, не вижу смысла хитрить. — Выйти в город, немного пройтись по центру.

— Зачем? — спрашивает Рустам.

— Пора развеяться, — пожимаю плечами. — Да, ты все очень красиво обустроил, уничтожил больничную атмосферу, создал идеальную имитацию реальной квартиры. Однако я тут будто в капкане. Душно. Ну как ты не понимаешь? Почему я должна объяснять простейшие вещи?

— И куда ты собралась?

— В магазин, — выдаю невозмутимо. — Жаль, не получится устроить тебе сюрприз, ты же приставишь ко мне вооруженную до зубов охрану и бригаду скорой помощи следом отправишь.

Усмехается. Молчит. Никак не возражает против моего плана. Конечно. Зачем возражать, если не собираешься никуда отпускать?

— Хорошо, — наконец произносит Рустам. — Прогуляйся. Но охрану я с тобой отправлю при любом раскладе. И врач рядом тоже не помешает.

— Да со мной все нормально, — выпаливаю. — Анализы хорошие. Никакой угрозы нет. Если честно, меня куда сильнее нервирует необходимость быть под вечным наблюдением. Кстати, беременным нельзя волноваться. Вот и не доводи меня. Не раздражай.

Он продолжает ухмыляться. Искренне наслаждается любой моей реакцией. В очередной раз убеждаюсь — его не пронять, ничем не прошибить. Всегда умиляется, кайфует от моего поведения. Как такого выбить из колеи? Я и сама рядом с ним успокаиваюсь. Хочу бунтовать, а ничего не получается. Запал гаснет.

— Злючка, — заключает Рустам и оказывается рядом так быстро, что я не замечаю, как вновь попадаю в горячий капкан его сильных рук. — Колючка. Такой ты мне нравишься еще больше.

Ох, крышу сносит явно не только у меня одной. Моя беременность влияет на нас обоих. У Рустама тоже сейчас одуревший вид. Глаза пьяные. Если бы я не знала, что он никогда не употребляет спиртное, то решила бы супруг опустошил несколько бутылок алкоголя.

— Я мечтала про обычную жизнь, — выдыхаю. — Понимаешь? Совместные ужины, просмотр кино. Простые моменты, которые есть у каждой семьи. Мелочи, но именно подобные вещи создают общую картину. Соглашусь, наивно и глупо с моей стороны надеяться на такой расклад. Ты слишком богат и влиятелен, всегда будешь привлекать внимание безумных конкурентов, которые только и ждут, чтобы вцепиться в глотку.