– На хера? – спросил Сева.

Грубость из его уст, особенно в присутствии малолетки, прозвучала вразрез с вежливой до сих пор манерой разговора. Но не особо и удивила. То, что он способен на нее, было очевидно с самого начала.

– Как-то же должен я обращаться к сопернику, – пояснил я.

– На хера? – повторил Сева.

– Оно мне действительно не надо. Но... – Я взял поучительный тон, – прежде чем играть, приличные люди знакомятся.

– Ее зовут Мо-хи-ра, – по слогам, как слабоумному, повторил Сева.

– А-а... – сказал я. – Красивое имя. И во что... – я не рискнул произнести красивое имя вслух, – девочка, ты хочешь поиграть? В «дурачка»?

– В покер, – спокойно выдал дедушка Сева.

– Ну? – удивился я, – Это такая игра, где сдают по пять карт. Знаешь? – Я обращался только к ребенку.

Сева принял мою ерничащую манеру. Отошел, уселся на диван. Дал возможность пообщаться нам тет-а-тет. Издалека, с любопытством, но и снисходительно слушал и следил за происходящим.

Снисходительность его не особо меня обеспокоила. Точнее, я уже был достаточно обеспокоен и без нее. Понимал: эта экзотическая малолетка – сюрприз. Иначе для чего весь спектакль. Но и как вести себя в такой ситуации, не знал. Не было у меня такого опыта. Опыт воспитания детей кое-какой был, а опыта профессиональной игры с ними в покер – ни малейшего. Вот я и ерничал.

Вариант отказа от игры мелькнул и отошел. Вопервых, после того как я лоханулся с двусмысленным имечком, отказ выглядел бы уже совершеннейшей насмешкой. Во-вторых, не мог я позволить себе не выяснить: что за всем этим кроется. Неужели это дитя и впрямь что-то может.

Дитя могло.

На вопрос об игре в покер, в которой сдают по пять карт, ответило серьезно и без акцента:

– Знаю. – И осведомилось кротко: – Почем?

Я ошалело посмотрел на Севу. Тот улыбнулся мне.

– На «Сникерс», – спохватился я. – Сдавай.

– Карты проверять будете? – вежливо спросило дитя-соперница.

Это уже было черт-те что.

– Распечатывай, – сказал я.

Девчонка послушно распаковала колоду. Спросила кротко:

– С семерок?

И после моего кивка убрала лишнюю мелочь. И принялась лихо врезать карты. То продольной, то поперечной врезкой.

Такого я еще не видел... Такой безупречной техники врезки. Или видел очень редко. При том, что девчонка не глядела на карты. И на меня не смотрела. Отрешенный взгляд ее был направлен вниз, в сторону, в никуда. Она словно опасалась нарваться взглядом на что-либо конкретное.

Конечно, в игре врезка мало что значит. Так... Полувыпендреж, полуудобство тасовки. Хотя некоторые сложные приемы «чеса» основаны именно на качественной врезке один в один. Исполнение ее требует долгой тренировки. И не всем дается.

Я не глянул на Севу не из вредности. Ошалело взирал на исполнительницу. Потом спохватился. Постарался придать взгляду одобрение, смешанное с умилением. Так смотрят взрослые на детвору, без запинки читающую стишки на новогоднем утреннике. Но думал: что же это творится?..

И все же... Манера тасовать колоду, особенно при поединке шулеров, – это некий ритуал, выражение своей уверенности, демонстрация духа. Здесь никакого ритуала не было. Да и какой дух могла продемонстрировать эта девочка? Движения ее рук были точны, но кротки. Она словно не колоду тасовала, а привычно полоскала белье у себя в горном озере. И при этом без радости, но и без особого огорчения, думала о том, что ей на сегодня еще предстоит печь, убирать, доить...

Наконец сдала карты. Заурядно, даже не попытавшись что-то «протолкнуть». И в следующую свою раздачу не попыталась. И в дальнейших.

Я тоже не торопился с исполнением. Удивлять-то собирались меня. Пусть удивляют. Конечно, сам образ претендентки и врезка произвели впечатление. Но не рассчитывает же продюсер, что я клюну на эти побрякушки. Он должен был припасти наживку поубедительней.

Минут десять игра шла впустую. Мы с раскосой в четыре руки полоскали белье. Я с некоторым даже разочарованием вынужден был признать: ни черта они не припасли.

В очередной раз сданные мне карты я не поднял, с сочувствием глянул на Севу. Встал.

– Что? – не понял тот.

– Умничка, – улыбнулся я девчонке, поднявшей на меня растерянные щелки. – Пять с плюсом. – И заметил Севе: – Идея хороша. Если выгорит, буду рад за вас.

– Вы не выиграли, – заметил Сева недоуменно. – Играли на равных.

Я усмехнулся. Не хватало того, чтобы я вздумал подтверждать свою репутацию на этом детеныше.

– Мы друг друга не поняли, – сообщил мне тогда продюсер. Глянул на подопечную, произнес:

– Ма, не жди.

Эта короткая реплика открыла мне две новости.

Во-первых, краткое имя азиатки – Ма, во-вторых, оказывается, она чего-то ждала.

Ма послушно собрала уже розданные карты и принялась начесывать колоду. Вполне профессионально затасовывать нужный расклад. Потом чистенько исполнила вольт со стола.

Это уже было любопытно. Я вновь сел.

В следующие минут десять мне был предложен приличный арсенал трюков. Стандартный боекомплект шулера средней руки. Несколько вариаций на тему «лишаков», четыре разновидности вольта, «гнутка», «кладка», «чес» врезкой и счетом.

Девчонка усердно, невзирая на регулярное обезвреживание с моей стороны, выискивала хоть что-то, что я бы проглотил.

Конечно, я был изумлен. И тому, что наблюдаю, и настырности Севы. Зачем я им нужен? Ведь кто-то же экипировал девчонку. Пусть этот кто-то и продолжает в том же духе.

Неужели у Севы хватает матерости понять: этого недостаточно. Но для того, чтобы понять это, надо быть самому игроком. И игроком с немалым стажем. Или иметь знающего подсказчика.

Во времена, когда я вынашивал идею об ученике, эту Ма воспринял бы как подарок судьбы. Но... даже тогда понял бы, она – не попадание в десятку.

И сейчас наблюдал несвоевременно предложенную ученицу с унынием. Вся эта демонстрация трюков всего лишь и была демонстрацией. Холодной, выставочно-декоративной.

Не было главного. Души. Того самого божьего дара, о котором я говорил давеча Севе. Явно не было генов.

Через десять минут я вновь встал. Пооткровенничал с Севой:

– Я вам не нужен.

Мое откровение-похвала не произвело впечатления. Он даже не вдумался в него. Его волновало только то, что я все-таки не клюнул.

– Вы не выиграли, – напомнил он. С дивана.

Я хмыкнул. Не возвращаясь на стул, собрал карты. Если уж он так хочет...