Артемис быстро сбросила туфли для вождения и надела открытые туфли-лодочки на шпильках. В последние годы она так прибавила в весе, что без высоких каблуков казалась себе толстой как кубышка. Артемис не хотелось привлекать внимание других женщин, наблюдающих за игрой, к недостаткам своей фигуры. Из личного горького опыта она уже знала, что большинство этих женщин — стройные, гибкие и юные создания.

Захлопнув за собой дверцу машины, она с трудом побрела по неровной земле. Почти все друзья Руперта уже успели отделаться от своих старых жен, с которыми Артемис познакомилась, когда только вышла замуж, и сменили их на новых, более стройных и молодых — в возрасте от двадцати до тридцати лет. В подобных обстоятельствах трудно сохранять душевное спокойствие, когда тебе пятьдесят два и ты носишь восемнадцатый размер. Впрочем, насчет восемнадцатого размера не знала ни одна живая душа, поскольку Артемис добросовестно срезала все метки со своей одежды и пришивала на их место ярлычки с размером четырнадцать.

Руперт терпеть не мог ее полноту. Он никогда не называл жену полной, только жирной. Но чем больше он издевался над ней из-за лишнего веса, тем чаще искала она утешения в шоколаде и пирожных. Артемис никак не удавалось вырваться из этого ужасного порочного круга, тем более что от природы она не отличалась стройностью.

Артемис подошла к краю поля, где теснилось множество машин, и увидела, что очередной чаккер в самом разгаре. Все больше волнуясь, она нервным жестом разгладила юбку темно-синего шелкового платья в белый горошек и поправила на груди нитку жемчуга.

Скорее всего Руперт не ожидает увидеть здесь жену, особенно после вчерашней ссоры, когда она открыто воспротивилась его планам. Но не могла же она промолчать. Руперт собирался уехать на целый месяц в Бразилию, а между тем в этом году они ни разу не были в своем летнем доме на Корфу.

Поравнявшись с краем поля, где стояли припаркованные джипы и фургоны для перевозки лошадей, Артемис как можно сильнее втянула живот и изобразила ослепительную улыбку. Перед ней тянулся длинный ряд небрежно одетых девушек, опиравшихся на капоты машин. Лица большинства девиц скрывали темные очки, так что Артемис могла лишь растерянно озираться, не зная, есть ли среди них знакомые. Наряды женщин не отличались элегантностью, и Артемис с опозданием поняла, что ее изысканное платье здесь совершенно не к месту: на обычный матч она вырядилась, как для поездки в «Херлингем».

При приближении Артемис несколько девиц обернулись, а две или три сдержанно кивнули. Артемис продолжала лучезарно улыбаться, проклиная на чем свет стоит свой нелепый наряд. На площадке не было никого в туфлях на высоких каблуках. Абсолютно никого.

Она растерянно обвела глазами игроков. Члены команды Руперта были одеты в розовые рубашки. Ей тут же бросилась в глаза худощавая, все еще мускулистая фигура мужа.

— Вы только что пришли? — Женщина средних лет, стоявшая в нескольких шагах от Артемис, опустила бинокль и приветливо кивнула. — Жаль, что вы пропустили два первых чаккера. Превосходное зрелище.

— Да, в самом деле? — Артемис с благодарностью шагнула к своей собеседнице. Ей не очень-то улыбалось стоять в полном одиночестве у всех на виду.

— А вы видели нашу проказницу? — с явным удовольствием воскликнула соседка. — Не часто встретишь женщину-игрока, но Серена — это нечто особенное, правда?

Безупречно выщипанные брови Артемис удивленно приподнялись. Конечно, она знала о существовании женских команд, но ей никогда не приходилось слышать, чтобы Руперт играл против женщин или принял женщину в свою команду.

Она поднесла руку к глазам, защищаясь от солнца, и всмотрелась в игроков. Стремительный и легкий, Руперт великолепно держался в седле, демонстрируя высокий класс верховой езды. Вот он наклонился и с силой ударил по мячу, передавая его игроку своей команды — определенно женщине.

— Кто она? — озадаченно спросила Артемис, наблюдая, как девушка галопом скачет в дальний конец поля.

— Серена Кемпбелл-Тинн. Ее отец — бывший председатель Гвардейского поло-клуба. О черт! Смотрите! Она сейчас забьет гол! Давай, Серена! Так держать!

Артемис показалось, что все вокруг выкрикивают имя Серены. Когда точно брошенный мяч полетел в ворота, девицы у джипов буквально зашлись в истерике, они просто захлебывались от восторга.

Но Артемис не смотрела ни на девиц, ни на Серену Кемпбелл-Тинн. Она смотрела на своего мужа. Руперт приподнялся на стременах и весело улюлюкал, как мальчишка. Его рубашка взмокла от пота. Артемис попыталась вспомнить, когда в последний раз видела его таким радостно-оживленным, и не смогла. Руперт оказался наконец в своей стихии, он наслаждался любимым занятием — игрой в поло. Может, все дело в этом? Или здесь что-то другое?

Чаккер закончился, и игроки поскакали с поля, чтобы сменить своих взмыленных пони на свежих.

— Великолепно, Серри! — Руперт порывисто притянул девушку к себе и звучно поцеловал. — Просто первый класс!

— Они прекрасная пара, правда? — с умилением проворковала соседка Артемис.

Артемис ничего не ответила. Ее охватило до ужаса знакомое тошнотворное чувство. Серена Кемпбелл-Тинн весело рассмеялась и стянула с себя спортивную шапочку, высвободив густые белокурые волосы, собранные сзади в «конский хвост». Она что-то ответила Руперту, но Артемис не разобрала слов. Спешившись, Серена крикнула:

— Не будь таким самодовольным, Ру. Нам осталось еще три чаккера!

Ру? За все годы жизни с Рупертом Артемис никогда не слышала, чтобы кто-нибудь называл его уменьшительным именем. Да и сам Руперт никогда не обращался к жене «Тем» или «Тем-ми». Он всегда называл ее «Артемис». Но он только что назвал Серену Кемпбелл-Тинн «Серри» и поцеловал на глазах у всех.

— Я впервые увидела их вместе на поле пару месяцев назад, и меня поразило, как красиво они передают друг другу мяч, — призналась словоохотливая соседка. — Ничего удивительного, что их обоих отобрали в команду, которая в следующем месяце поедет в Бразилию. Может быть, там они устроят романтическую свадьбу на берегу. Это было бы прелестно, правда?

— Нет, — прошептала Артемис помертвевшими губами. — Я так не думаю. Руперт Гауэр женат. Он женат уже тридцать два года.

— Так давно? Должно быть, он женился очень юным. На вид ему не дашь и пятидесяти.

Две команды по четыре игрока резвым галопом возвращались на поле. Пони Руперта и Серены скакали бок о бок.

— Ему пятьдесят шесть. — Артемис услышала свой голос словно откуда-то издалека. Интересно, сколько еще зрителей считает, что у ее мужа любовная связь с Сереной Кемпбелл-Тинн? И как далеко зашли их отношения, если уже поползли сплетни?

Артемис взглянула на ближайшую к ней группку зрителей. Может, они потому не подходят к ней, что знают, кто она такая? Может, им неловко, оттого что она так некстати появилась на поле, когда Руперт и Серена играют вместе? Или же они, как ее соседка, понятия не имеют, кто стоит рядом? В конце концов, Артемис долгие годы не посещала матчей. Она даже никогда прежде не видела Серену Кемпбелл-Тинн.