Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А это, надо понимать, печально известное Евангелие от Иакова?
Кристофоро кивнул:
— Вначале Иаков порицал деятельность своего брата, и только после смерти Иисуса он согласился принять христианство, чтобы возглавить церковную общину в Иерусалиме. Впрочем, он и тогда не перестал следовать иудейским законам и неустанно осуждал принципы, проповедуемые Павлом. Тем не менее именно они приобретали все большее распространение среди христианского сообщества. Этот папирус написан на арамейском, и радиоуглеродный анализ отнес его к эпохе Иисуса. В Совете считают, что записи сделаны рукой Иакова; они доносят до нас правдивую повесть о распятии и воскресении. Это главное зримое свидетельство нашего учения, поощряющее взятое нами обязательство сохранять Христову родословную.
— Но если Иаков порицал деятельность Иисуса, в его рассказе непременно будут расхождения со свидетельствами апостолов, верно? — Бритт с улыбкой поглядела на Романо. — А теперь, Джозеф, я не против выслушать ваши возражения. Как видите, народ не очень-то охотно верил в воскресение после смерти. Только представьте, что бы началось, если бы о таком объявили сейчас, в наши дни!
— Кроме этого документа есть другие доказательства, что Христос в действительности сын верховного жреца? И что его родословная существует и поныне? — спросил Романо.
— Евангелие от Иакова обнаружили всего три года назад в Египте. Его нашел председатель нашего Совета Пяти, а до тех пор история ордена передавалась из уст в уста его членами. Они и несут ответственность за сохранение наших самых священных реликвий.
Кристофоро указал на контейнер с саркофагом, но в этот момент приборчик в его руке запищал, и отец Данте кинулся к выходу:
— Они прибыли! Я должен пойти и поприветствовать их. Вы здесь в полной безопасности.
И он исчез за дверью, которая автоматически закрылась за ним.
Первый из лимузинов объехал с тыла стойла, расположенные у конюшни. Водитель щелкнул пультом, и огромная створка из рифленой стали отползла в сторону, открыв внутренности вместительного гаража, где уже стояли два темных фургона и серебристо-серый «ситроен».
— Я побуду в машине, пока не подъедут остальные, — сказал шоферу Фортье.
Он не любил конные фермы — и вообще все связанное со скотом. Навозной вони он, признаться, предпочитал легкие океанские бризы Монте-Карло. Впрочем, даже Фортье понимал, сколь удачным прикрытием для их подземного комплекса служат эти хозяйственные постройки. И они исправно выполняли свою функцию на протяжении более сотни лет. Их было легко обезопасить, а проникнуть внутрь — просто невозможно.
Когда в гараж въехал третий лимузин и створки за ним закрылись, Фортье присоединился к четверым членам Совета. Все вместе они прошли через конюшню к лифту, чтобы сразу же спуститься в комплекс. У всех были с собой портфели и ноутбуки с важнейшей информацией их общей финансовой империи касательно кризиса, постигшего святой орден. Оказавшись внизу, Фортье открыл кодовый замок на дверях конференц-зала. Войдя внутрь, он не сразу нашелся что сказать: на столе и на окружающих его стульях была раскинута красная атласная материя, а по центру ее помещен золотой крест.
— Что, черт возьми, это все значит? — поинтересовался Ран.
— Вероятно, Гавриил постарался. — Все подошли к столу, и Фортье поднял покров за уголок. — Только он имеет доступ в зал.
С этими словами он потянул на себя материю, и членам Совета предстало жуткое зрелище: на столе, на перекрестье двух красных атласных полос, лежал синюшно-бледный Михаил.
Руки отца Ганса Йозефа были раскинуты в стороны, лодыжки скрещены, а на тело нанесены стигматы. Глаза трупа были устремлены в потолок, словно ища защиты у Господа.
Фортье стремительно обернулся и кинулся к дверям, которые сошлись, едва члены Совета вошли в зал. Он пропихнул палец в считыватель — ничего! В панике Фортье набрал запасной код — не работает! Он заметил, что сигнальные лампы системы погасли. На всякий случай председатель потянул за рычаг ручного аварийного управления, но дверь не тронулась с места. Он подумал, что Гавриил, должно быть, лежит где-нибудь в комплексе в том же состоянии, что и Михаил. Или Гавриил и есть убийца?!
— Вы понимаете, что здесь происходит? Чего добивается Кристофоро? — поинтересовался Романо.
— Он вроде бы сказал, что собирается устранить угрозу, которую «Rex Deus» несет христианству. Это все, что я знаю.
— Тогда он мог просто уничтожить все, что есть в этом хранилище. Как же в таком случае быть с отрывком из Евангелия, который сейчас лежит у вас в сейфе?
— Он признался мне, что это подделка: папирус взят от подлинного Евангелия, а чернила использованы современные. Кристофоро утверждает, что уже отправил нам обоим письма с разъяснениями. Теперь нужно только подвергнуть экспертизе сами письмена, и обнаружится, что это подлог.
— Но ведь мы-то с вами знаем правду. Все, что он тут нам рассказывал, будто бы подтверждает пресловутую теорию о родословной. Осведомлены о ней и члены Совета Пяти. Он что, теперь их убьет?
От воодушевления Бритт не осталось и следа. Вместо этого она едва не задохнулась от страха:
— Вы думаете, это он убивал священников?
— Ему ничего не стоило добраться до них: его пост помощника отца-магистра вполне это позволяет. А каков его статус в «Rex Deus»?
— Понятия не имею.
Романо подошел к двери и вскоре убедился, что выйти из помещения может только тот, кто обладает нужным отпечатком пальца или знает код.
— Без Кристофоро нам отсюда не выбраться. — Он задумчиво смотрел в пол. — Это нехорошо. Что касается церковной доктрины, Кристофоро — закоренелый консерватор. И даже хуже, учитывая, что он иезуит. В нашем ордене ходят шутки, что в будущем отец Кристофоро видит себя на месте отца-магистра. Тогда ничто не помешает ему возродить идею о Черном Папе и бросить вызов папскому престолу. Он — экстремист по самому образу мыслей. Но за одно его суждение уже можно ручаться: Кристофоро считает отцов Метьюса, Маттео и Синклера продолжателями родословной.
Бритт ступила в круг неяркого золотистого света, изливающегося сверху на стеклянный контейнер, и стало видно, как побледнело ее лицо.
— Что же тогда будет с нами?.. Ведь мы знаем правду, значит, мы тоже опасны?
Кристофоро отключил компьютерную систему безопасности и разбил модуль, контролировавший главные двери. Мониторы мигнули и окончательно погасли. Еще раньше он вывел из строя аварийную систему и заблокировал ручное управление запасного выхода. Теперь из комплекса никто не сможет выбраться наружу. Затем Кристофоро нажал кнопку таймера, установленного под столом в комнатке видеонаблюдения, и, убедившись, что прибор начал мерно отсчитывать секунды, отправился обратно к Святому Граалю. Утешительно было думать, что последний шаг к завершению своей религиозной миссии он сделает рука об руку со своей сестрой-близнецом.