не встретили, а я, честно говоря, не совсем понимаю, как туда можно не по бетонки попасть. От сюда больше никак не выедешь, мы должны были встретиться. А они уехали ну максимум час — полтора назад.

— Это верно… Простите — кавказский темперамент…

— Ничего! С нами свяжетесь, обрусеете…

— Да я и так уже… Господи, как это происходит со мной?!.. — Подполковник подошел к Олегу:

— Так, смотри, Олежек, хрень какая, где тут выезд, вроде рядышком дорога пунктиром обозначена… Так вот эта вот… — этааа…

— К Ильиной горе… точно говорю, часто езжу, здесь лучше дорога, чем асфальтная, хоть и песок…

— Так, а если…, а вот эта вот? Вот смотри она проходит, в аккурат в двухстах, а может и ста метрах от шахты — это ж совсем рядом… — Он поднял голову, сориентировался и повернулся в нужную сторону:

— Так, надо вон там посмотреть…. Кто-нибудь… — Отец Олег уже направился за «Луков», рванувшим в указанную сторону, на что Михайлов посмеялся, имея в виду медвежонка:

— Ну без тебя то вообще никак!.. Может его вместо собаки служебной взять, еще и не страшно будет…

— Думаю священник не даст!

— Да уж… Богатырь!

Через пять минут «друзья» вернулись:

— Порядок, там проем в деревьях, и дальше песчаная укатанная дорога… Там следы…, если я не ошибаюсь такие же, как на развилки у Истошина, с чепиком на правом…

— Так понял, по машинам!.. — И тут же осекся, вспомнив о застрявшем УАЗе. На одной машине можно было отправиться, но всегда лучше две.

С минут двадцать еще прокопались, но вызволили из плена «Патриот», и рванули следом. Пока воевали с грязью, успели подумать и о надписи «На закате», придя к выводу, что это то самое время, принятое язычниками приносить жертву[24], Лагидзе так и подметил, что, как правило, все оргии у капищ Диониса происходили к вечеру и всю ночь, как и подобает нечистым силам.

Первым поехал Олег за рулем «Буханки» — он знал лучше дорогу, поскольку уже пару раз, когда-то здесь проезжал, правда не через шахты, а вдоль берега озера у Отстрешно. Дорога вела до уже «вымерших» деревень Высокуши и Ляховичи, а дальше, совсем проселочная вела до Девятовщины. Не доходя первого, лежащего до Девятовщины озера, «лежало» болотце, очень смущавшее подполковника, ибо он прекрасно понимал, что ни Смысловский, ни тем более Волков эти мест совсем не знают, но почему-то поперлись именно этим путем, не обещавшим, кроме скрытного передвижения ничего хорошего.

Отставание составляло час с небольшим — это ни там много, учитывая неумение ездить беглецов по таким дорогам, плохое ориентирование, да и машина у них «на ладан» дышит и не такая проходимая. Еще смущало Андрея карта, показывавшая, что от «трех озер» дорога обозначалась и вовсе пунктиром, скорее, как ее отсутствие, в одном месте прерываемом, как раз на речке Черная, таким образом, будто бы проехать нужно было с километр по самому устью. Но как это получится сделать на «Газели»?!..

* * *

К этому самому моменту над этим самым маленьким болотцем стоял страшный ор. Зачем-то «Карлик» именно здесь потребовал остановиться, что и было сделано. Грязи здесь видно не было, но примешавшийся к песку торф, делал эту часть пути, при условии, хотя бы небольшого дождя, сложной для человека никогда не имевшего опыта езды по скользкому и рыхлому покрытию.

Легкий дождик не замедлил себя ждать, и пока Волков ходил по следам назад и проверял только ему одному известное обстоятельство, смочил смешанную поверхность.

Отсутствие опыта вождения по пересеченной местности сказалось на трогании с места. Колеса пробуксовали, но водитель не успокоился и еще сильнее нажал на акселератор, в результате, колеса вырыли небольшие, но очень скользкие ямки. Пять минут ругани и раздумий окончились решением одному толкать, а другому пробовать ехать.

После двух попыток тронуться, последняя из которых почти удалась, «Карлик» выволок Лизу из салона и заставил присоединиться к себе, мол, и вес меньше и сила, хоть какая-то.

Девочке досталось место только сбоку, недалеко от крышки бензобака, помощи от нее не могло быть никакой, поэтому она лишь делала вид. Поняв, что это за крышечка и вспомнив кадры из какого-то фильма, где какая-то хулиганистая барышня, дабы кому-то насолить, кинула в бензобак гигиенические тампоны, она улыбнулась наличию у себя таких же. Тут же пришла мысль и о том, что можно просто оставить на дороге один из них — набухнув под дождиком, он будет хорошо заметен, благодаря чему станет прекрасным доказательством следования беглецов вместе с ней по этой дороге.

Мысль понравилась и подтолкнула к исполнению. Для начала Лиза умудрилась одной рукой во внутреннем кармане открыть коробку, затем вынуть запечатанный тампон, поднести к зубам и ими разорвать упаковку. Правда тут случилось неожиданное для нее — тампон вывалился и упал на дорогу, а пакетик остался в зубах. Пришлось все повторить, стараясь учитывать урок, но подняв глаза, ребенок увидел через отражение в зеркале пристальный взгляд гробовщика.

От неожиданности девочка выронила всю пачку, которая, рассыпавшись, оказалась уже заметной и для «Карлика». Поняв, что скрыть свой замысел уже не удастся, она сделала первое, что пришло в голову — начала ругаться сама. Волков, отвесив ей оплеуху, увидел валяющиеся тампоны и начал избивать ребенка, вступился Роман, но не из-за жалости, а в виду наличия высокого интеллекта, требующего ответы:

— Да стой ты! Давай выясним сначала, что она хотела, потом хоть убей ее…

— Убить… — пока рано… Что ты затеяла, маленькая тварь?!.. — Ручьи слез от испуга текли непрестанно, заикающимся голосом, она что-то пропищала. Ничего не поняв, он встряхнул ее дважды, ударил по щеке ладонью и потребовал снова ответа. Естественно, его снова не последовало, тогда за дело взялся Смысловский, отвечая которому, Лиза, якобы, смогла собраться, на деле просто наконец придумала, что сказать:

— Вы взрослые придурки! Неужели не знаете, что у женщин бывает раз в месяц?… — Волков, желая только одного — побыстрее закончить начатое, снова стал избивать, пока его не остановил Роман:

— Ты что не знаешь, что у женщин бывают месячные?!.. — И уже обращаясь к пленнице:

— И что?

— А то, что у меня они уже раз были и сейчас начались снова!.. — Тут ее посетила просто гениальная мысль, наверное, просто не возможная для семилетнего ребенка, как и сами месячные:

— Вы что хотите, чтобы я вам кровью весь… этот… жертвенник забрызгала — она…, кровь…, же грязная?!.. — Оба взрослых опешили, поскольку мыслей по этому поводу не имели, да и вообще такие подробности приземляли, как бы вопрошая: «А вы