вообще, чем заняты то?!». Вопрос остался без ответа, но что бы, хоть как-то прояснить его, они оставили его на волю ребенка:

— И что ты предлагаешь? Что ты хочешь сделать?

— Идиоты! Это тампоны, они предотвращают кровоток…

— Иии?

— Мне нужно одним из них воспользоваться!

— Ну и пользуйся…, кто тебе мешает…

— Я не могу это делать, когда на меня смотрят, вы что не знаете, что девушки очень стеснительны, тем более в моем возрасте…

— И что ты от нас хочешь?

— Что бы отвернулись… — Волков снова ударил ее ладонью:

— Может быть еще отпустить тебя предложишь?!

— Еще раз меня ударишь иии…

— И что?

— И я убью себя!

— Иии… что?!.. — Оба не очень поняли к чему это сказано, и как она это сделает, но немного остудили свой пыл в избиениях:

— Ладно мы отвернемся, но если что… — Они отвернулись, встав к ней спиной по обе стороны, относительно нее, Смысловский держал веревку, привязанную к ее шее. Распечатав пакетик, теперь двумя руками, она аккуратно открыла лючок бензобака, открутила пробку и бросив тампон внутрь, так же аккуратно, бесшумно закрутив пробку и закрыв маленькую дверцу.

— Ну ты долго еще?

— Если бы я делала это каждый день, а то всего один раз…, надо же надежно, что бы все получилось.

— Смотри у меня, если не получится… — Маленькое ангельское личико в нескольких кровоподтеках ехидно улыбнулось и изрекло:

— Все в лучшем виде, вам понравится…

— А мне то че?! Ладно, давай толкать… — Машина, после этого выехала на удивление легко, видимо почва под протектором подсохла, благодаря чему сцепление увеличилось.

До поворота с песчаной дороги на лесную осталось немного. «Газель» въехала в лес, лиственные деревья уступили соснам и елям. Проехав еще немного, они вырвались на место, где с одной стороны продолжались хвойные деревья, а по правую руку открылся вид на большое лесное озеро невероятной красоты.

Лиза, совершенно забыв о неприятном, мягко говоря, приключении, с ней происходящим, впитывала каждый метр окружающего за стеклами машины пространства. Ее богатое воображение уже настроило сказочных замков, заселило их сказочными же персонажами, был и ее большой дом, почти крепость, из ворот которой выезжал важный и прекрасный принц, увидевший ее пленницей в машине и уже бросившийся на помощь. Девочка настолько размечталась, что начала представлять, как он будет расправляться со злодеями, а потом они будут праздновать эту героическую победу. Обязательно будет огромный пир, где будет, конечно, бабушка, где-нибудь в отдалении, даже не за столом — ее биологические родители. Нет-нет, они не должны быть на таком празднике жизни, поскольку не заслужили, пусть смотрят издалека, зато за столом, совсем рядом, будут восседать настоящие король и королева с окружавшими их рыцарями и каждый получит по заслугам.

Обязательно после окончания банкета и бала у нее появится много-много детей, которые быстро вырастут, станут выдающимися людьми, они с принцем никогда не постареют, зато всегда будет место и время подвигам и балам… Тут она немного осеклась, вспомнив, что не любит тратит время впустую, и совсем не оставила в своих мечтах места любимым занятиям, своей любознательности, путешествиям, поделкам, писанию картин, и главное — радости жития в семье, настоящей, как у всех детей, с мамой и папой, которые бы ее любили, баловали, не отталкивали, обращали внимание на ее нужды и желания, не били…

Тут она вспомнила, что, по сути, стала сиротой, а значит, нет у нее родителей, и нет ничего и никого! Лиза испугалась, что ее никто не любит, никто не ждет, она совершенно никому не нужна, и она даже понятия не имеет, где взять хотя бы кусок хлеба, где прилечь отдохнуть, ее даже выслушать никто не захочет.

Озеро сразу приняло чуждый вид, никак не могущий принять ее в свои объятия, она обернулась к двум мужчинам, подумав, что даже согласна быть с ними всегда: пусть бьют, ругают, заставляют работать — она с радостью все вынесет, лишь бы быть кому-то нужной! Никак ее несчастье не сливалось воедино с тем, что ей грозило, но вспомнив об этом, девочка подумала, что возможно и такой конец, который они ей приготовили, тоже не плохо, ведь она сможет быть полезной, а главное, очень скоро увидит снова бабушку.

Вот на этом слове «полезной» она осеклась в своих мыслях еще раз, ведь она верила в Боженьку, понимала, что испытания — это не зло, а во спасение, значит, это хорошо, хоть трудно, страшно, не удобно, и очень не хочется, к тому же в том, что собирались сделать эти двое не может быть ничего угодного Богу, а значит, она просто не имеет права в этом участвовать по собственной воле! Именно поэтому она и сопротивлялась! Елизавета очень хотела наказать их за бабушку, но вспомнив о тампоне в бензобаке, подумала, что эта хитрость не помогла, а в фильме показали неправду, разозлилась на саму себя, из-за своего бессилия. Мысли побежали сами собой, направляемые страстным желанием оказать сопротивление и отомстить за бабушку.

Она оглянулась назад: «Ни коня, ни принца, ни замка, никого, значит, рассчитывать придется только на себя! Хотя нет, я же знаю, что кто-то обязательно нас ищет и этому кому-то обязательно пригодились мои усилия — не могли не помочь! Вот тот, кто придет, а он или она, обязательно придет, и обязательно успеет вовремя, станет моим…, моей…, нннн… — их будет двое! Обязательно двое — он большой, сильный, красивый, благородный и ооочень добрый, а она… самая красивая и тоже добрая, иии… вот они и возьмут меня к себе, станут моими родителями, и не важно, где и как мы будем жить, я буду делать все, все… и очень их полюблю…». Размышления прервали страшные вопли, ругань и какое-то быстрое и бестолковое перемещение по салону автомобиля.

— Что ты стоишь?!

— Это не я, а автомобиль хренов встал, и ехать не хочет!

— Почему?

— А я от куда знаю… Заглох и не заводится… — Слышался неприятных сухой звук электростартера, бесполезно пытающийся завести двигатель, в который, как понял читатель, не поступал бензин. «Карлик» был взъярен, он попытался лупить Романа, но тот огрызнулся и выскочил из автомобиля, и чуть было не провалился в небольшое болотце, расположенное полевую сторону от дороги, у самой «трубочки»[25], неудачно остановившись у самой ее кромки. Трясина булькала и даже немного напугала, хотя и было видно, что если яма эта и глубока, то не велика по размерам.

Смысловский, обошел машину, посмотрел под нее и не увидев ничего, что могло быть причиной неполадки, подумал, что нужно