Майкл без труда догадался, что перед ним доктор Мэйфейр. Онпочувствовал, как вспыхнули щеки, а неожиданно возникшее где-то в нижней частиживота тепло поползло вверх по телу. Такая женщина при любых обстоятельствахнепременно привлекла бы его внимание и вызвала интерес. Но сейчас важнее всегобыл тот факт, что перед домом стояла та самая женщина. К счастью, она смотрелав другую сторону и не заметила его тени за дверным стеклом.

«А ведь она в буквальном смысле слова вернула меня кжизни», – подумал Майкл. Его смутно будоражило нараставшее внутри тепло,смесь почти животного желания покориться прекрасной гостье и непреодолимогостремления прикоснуться к ней, познать ее на ощупь и, возможно, обладать ею. Ометодике спасения утопленников он слышал неоднократно – ему много разописывали, как производится дыхание рот в рот и одновременно массаж сердца.Майкл мысленно представил себе, как касались его эти руки, как ее губыприжимались к его губам. Ну разве не жестоко, внезапно подумал он, после такойблизости надолго разлучить их друг с другом? Его вновь охватило негодование.Впрочем, сейчас все это не имело никакого значения…

Хотя женщина стояла в профиль, Майкл узнал смутнозапомнившиеся ему тогда детали: гладкая, упругая кожа, изящно очерченные,миловидные черты лица и глубоко посаженные, слегка лучащиеся серые глаза.Поставив ногу на нижнюю ступеньку крыльца, она прислонилась к перилам и застылав этой предельно раскованной, обманчиво «мужской» позе.

Майкла удивляло все сильнее нараставшее в нем ощущениенеобъяснимой беспомощности и в то же время отчаянной жажды завоевать, покоритьэту женщину. Сейчас у него не было времени анализировать свои чувства, да, поправде говоря, и не хотелось. Он вдруг понял, что счастлив – в первый раз запоследнее время действительно счастлив.

Майклу вновь вспомнился пронизывающий морской ветер, лучияркого света, бьющие в лицо, люди из береговой охраны, спускавшиеся на палубу,точно ангелы с туманных небес… Вспомнились его обращенные к спасительницемольбы: он просил не увозить его с яхты… И вновь в ушах прозвучал ее голос:«Все будет хорошо…»

Что ж, пора выйти и наконец поговорить с ней. Сейчас онближе к исполнению давнего желания, чем когда-либо. Это его шанс. Как приятнооказаться рядом с ней – одно только присутствие этой женщины заставляло егочувствовать себя обнаженным. Такое ощущение, будто чья-то невидимая рукарасстегивает молнию на брюках…

Майкл быстро оглядел улицу. Никого, кроме одинокойчеловеческой фигуры, маячившей в одном из дверных проемов. Но именно на этогочеловека и был устремлен пристальный взгляд доктора Мэйфейр – на седого мужчинув твидовом костюме-тройке и с зонтиком в руке, который он держал словнотросточку. Уж явно не репортер.

Майклу показалось весьма странным, что доктор Мэйфейрпо-прежнему не сводила глаз с незнакомца, а тот в свою очередь внимательноразглядывал ее. Оба они стояли неподвижно и держались так, словно ничего необычногоне происходило, хотя на самом деле все это было совершенно необычным.

А ведь действительно, несколько часов назад тетя Вивговорила, что какой-то человек приехал прямо из Лондона только для того, чтобыс ним повидаться. Возможно, речь шла как раз об этом незнакомце – выглядел он,во всяком случае, как истинный англичанин. Если так, остается только пожалетьбеднягу, проделавшего столь долгий путь впустую.

Майкл повернул ручку, вышел и захлопнул за собой дверь.Незнакомец не шелохнулся, только перевел взгляд и уставился на Майкла так жепристально, как прежде на доктора Мэйфейр.

Уже через секунду Майкл забыл про него, поскольку докторМэйфейр обернулась и лицо ее озарила очаровательная улыбка. Он мгновенно узналэти красиво очерченные пепельные брови и густые темные ресницы, делающие серыеглаза еще более блестящими.

– Вот мы и встретились снова, мистер Карри, –произнесла она на удивление приятным низким, чуть хриплым голосом, протягиваяему изящной формы длинную руку. В том, как она внимательно оглядела его с ногдо головы, Майкл не увидел ничего противоестественного.

– Спасибо, что приехали, доктор Мэйфейр. – Майклкрепко пожал ее руку, но тут же отпустил, устыдившись своих перчаток. – Выво второй раз вернули меня к жизни. Вот там, наверху, я медленно умирал.

– Знаю, – ответила она. – А чемодан вызахватили в надежде на то, что мы влюбимся друг в друга и остаток жизнипроведем под одной крышей?

Майкл засмеялся. Хрипотца в ее голосе была той «изюминкой»,которую он обожал в женщинах. Она встречалась очень редко и всегда производилана него волшебное впечатление.

– Увы, нет. Прошу меня извинить, доктор Мэйфейр, –сказал он. – Я хочу сказать, что я… я… в общем, потом мне нужно ехать ваэропорт. У меня билет на утренний шестичасовой рейс в Новый Орлеан. Мненеобходимо успеть. Я предполагал оттуда взять такси… то есть от того места,куда мы поедем… Если мне придется возвращаться сюда…

И снова Майклом овладела твердая уверенность, что здесь емубольше не жить. Он вскинул голову и обвел взглядом эркеры окон, темно-янтарнуюрезьбу, так любовно отреставрированную его собственными руками… Но покинутоестроение с узким фасадом, в окнах которого тускло отражались лишенные красокотблески вечернего света, больше не было его домом.

На какое-то мгновение все куда-то уплыло; он терял нитьсобытий.

– Простите меня, – прошептал Майкл.

Он действительно словно утратил связь с реальностью и мог быпоклясться, что в данный момент находится в Новом Орлеане. В голове звенело.Если прежде он ощущал вокруг себя некое приятное напряжение, то теперь осталисьлишь сырость, тяжелое, низко нависшее небо и четкое осознание: годы ожиданияпозади, и вот-вот должно начаться то, к чему его так долго готовили.

Однако в следующее мгновение Майкл обнаружил, что во всеглаза разглядывает доктора Мэйфейр. Она была почти одного с ним роста и тожевнимательно, без малейшей неловкости смотрела на Майкла. Казалось, этодоставляло ей удовольствие: быть может, она находила его обаятельным, бытьможет – занятным, а возможно, обнаружила в нем и то и другое достоинство. Майклулыбнулся – ему тоже было приятно смотреть на эту женщину. Он был очень рад ееприезду, однако признаться в этом не осмеливался.

– Поехали, мистер Карри. – Доктор Мэйфейр взялаМайкла за руку и потащила вверх по улице, туда, где стоял темно-зеленый«ягуар». В какой-то момент она все же обернулась и медленно смерила весьмасуровым взглядом по-прежнему стоящего в отдалении англичанина. Открыв дверцумашины, она забросила на заднее сиденье чемодан и, прежде чем Майкл успел вымолвитьхоть слово, приказала: – Садитесь.

Кожаная обивка цвета жженого сахара. Красивая приборнаядоска, старомодная – из дерева. Майкл обернулся назад. Англичанин все так жестоял, глядя им вслед.