— Похищение? — нахмурилась тетя Женя, видимо, еще не слышавшая последние новости. — Света в беде — это плохо. Свету спасать надо…

— Надо, но не совсем ясно как. Пили они себе с Тосей вчера чай в перерыве, никого не трогали. И ведь не на общей кухне, а дома. Наверняка дверь изнутри закрывали и посторонних не впустили бы. А после этого обеих больше никто не видел. На кухне, да и во всем Светином флигеле все вверх дном перевернуто, словно что-то искали. В Тосиной каморке тоже явно был обыск — она во втором отделении живет в бывшей ординаторской. Ей давным-давно отвели эту комнатку под жилье, она и рада, потому что идти ей больше некуда. — сбивчиво принялась объяснять Лариса.

— Что ж этим бандитам неймется, — вздохнула тетя Женя. — У Светы брать нечего, что они могли там искать?

— Мы знаем что, — вмешался Женька. — Только не понимаем зачем. Светланка наша, как всегда, других уму-разуму учит, а сама безалаберная. Коля установил, что похищение это произошло буквально через час после того, как Света дома громко сказала, мол, «хорошо, что нам выкопанные товарищем Грайворонским богатства теперь вернули», — Лариса возмущенно зашикала, и Женьке пришлось объясняться еще и с ней. — Да! Я к Коле утром заходил, спросить, как дела, он мне сам рассказал. Света перед похищением по глупости эту фразочку громко сказанула. Она имела в виду: как хорошо, что нам — то есть библиотечному хозяйству — все вернули. А преступник-то понял по-своему! — Лариса попыталась защитить свою Светланку, но Женька не позволил: — Да, безалаберная! Нечего мне рот затыкать! Имею право на свое мнение. Кто ж в здравом уме, если следствие установило, что весь сыр-бор начался из-за его привычки громко болтать на кухне, снова будет на этой же самой кухне кричать о сокровищах? И, главное, опять в том же загадочном стиле — какому порядочному преступнику придет в голову, что «богатства» — это книги? Светланка наша будто нарочно бандитов провоцирует…

— Во-первых, порядочных преступников не бывает, — бросилась в наступление сестра. Но сразу пошла на попятную: — Хотя, согласна, «нам вернули» и правда звучит как «заходите, люди недобрые, ищите, забирайте». А что еще Коля говорил?

— Ничего хорошего, — отмахнулся Женька. — Отпечатков преступника нет.

— Вот поэтому, — Ларочка снова вернулась к своей идее, — я и хочу попросить тетю Джавгарат о помощи. Ты ведь видишь людей насквозь, мама рассказывала, — переключилась на тетю Женю Ларочка. — Примени свои волшебные способности, помоги нам.

— Я что вам, рентген-аппарат? — Тетя Женя неожиданно обиделась. — Ваша мать такое придумает иногда! Подумай головой, детка. Если б были у меня волшебные способности, неужто мы с вами так и тут жили бы, а? Неужто война бы была? Неужто Гитлер бы жил?

— Ты веришь в волшебство? — спросил Митя у Ларочки тем временем, и было непонятно, одобрит он положительный ответ или нет. Но Лариса выкрутилась:

— Вообще — ни капельки. А в волшебство тети Джавгарат — конечно верю. Ей одного взгляда на человека достаточно, чтобы понять, кто он такой и стоит ли с ним иметь дело. А еще она владеет искусством телепатии. Мысли на расстоянии может передавать, если очень надо.

— Жить захочешь, и не такому научишься, — тетя Джавгарат уже снова смеялась, хотя упомянутая Ларисой история смешной вовсе не была и закончилась хорошо действительно только благодаря чуду.

Женька вздрогнул, вспомнив рассказ матери. Мама Двойра и тетя Женя пошли в самом конце зимы на менку. В селе, конечно, тоже голодно было, но хоть что-то у хозяев еще оставалось. Главное было найти населенный пункт поглуше и понеобитаемей. Тете Жене было не впервой, да только одной ей идти смысла не было — все, что могла, давно уже выменяла. Зато вещи для обмена имелись у недавно прибывшей в Харьков мамы Двойры. Деньги, кстати, тоже имелись, но цены на базаре были даже еще хуже, чем сейчас, — не напокупаешься. Вот и пошли. И заблудились. Холодина, пурга, и никакого населенного пункта, куда ни глянь. Уже стемнело совсем, и ноги у горе-путешественниц от усталости почти не двигались. Поняли обе, что, видимо, суждено им замерзнуть тут в поле ночью. Страшная ситуация — двигаться сил нет, а заснешь — так точно не проснешься. Сначала они друг друга как-то понукали, вставай, мол, пойдем. Не позволяли одна другой сдаваться. А потом отчаялись: обнялись, чтобы теплее было, легли в снег и приготовились смерть встречать.

— Ты не бойся, — утешала тетя Женя маму Двойру, — я тебя сюда привела, я и выведу. Мне бы согреться хоть чуть-чуть. Мысль, она ведь знаешь, какая сильная. Позову на помощь, за нами придут. Вот смотри, начинаю думать: «На помощь! На помощь!»

— Это называется телепатия, — поправляла Двойра. — И научно доказано, что ее не существует.

Они почти уже умерли, когда двое незнакомых мужчин переложили их в сани и увезли в тепло. Это были селяне. Отец и сын. Еще засветло они увидели вдалеке две темные фигуры в конце поля и поняли, что городские на менку к ним идут. Потом надолго позабыли о происшедшем. А как стемнело, одолело их такое беспокойство, что не выдержали, пошли искать заблудившихся. И нашли! Хотя вообще-то городских не сильно жаловали и раньше ни о ком не беспокоились. А тут — нашла на них тревога, будто кто-то мысленно зовет на помощь — не отвертишься. Такая вот волшебная телепатия!

— Ну, пожалуйста, тетя Джавгарат, — Ларочка, между тем, не отставала. — Я тебе сейчас одну карточку покажу фотографическую. Мы на память вместе со всеми пленниками Сабуровой дачи снялись и всем по экземпляру фотографии напечатали. Ты внимательно посмотри на каждого. Кто из них преступник?

Лариса полезла в доставшуюся по наследству еще от бабушки сумочку, долго копалась и выудила, наконец, обернутый газетой фотоснимок. Тетя Женя долго рассматривала карточку, крутила то так, то так. Женька обалдел.

— Красавица ты у нас, Лариса! — наконец сообщила результаты своих наблюдений тетя Женя. — И в жизни красавица, и на снимках. Как актриса из кино! Но кто преступник, я не знаю.

— На месте Светланы я бы фотографа стал подозревать, — вмешался Санин. — Только злодей мог снять ее так неудачно. В жизни она куда симпатичнее!

— Ты знаком со Светланой? — насторожилась Лариса. — Так вот откуда книжка!

— Я… — проклиная себя за образовавшееся из-за его растерянности отвлечение от темы, прокричал, наконец, Женька, — …я кое-что хочу сказать! Выходит, за нами следили в то утро! — От разом обрушившихся на Женьку догадок он не мог объяснять что-то внятно. — Ты ведь сразу после похода за водой собиралась