времена оккупации. Вот, собственно, к нему она в Харьков и вернулась. Так, бедная, боялась мне в этом признаться! — Митя рассмеялся. — А я, как услышал, так чуть в пляс не пустился. Прямо гора с плеч. Договорились, что разведемся. Чем скорее, тем лучше. А некоторые скептики говорят, что счастливых браков не бывает! У нас со Стасей самый что ни на есть счастливый. Был. И, главное, я теперь не выгляжу обманщиком в глазах твоего уважаемого безумного отца.

— Да, это, безусловно, самое главное, — количество обрушившихся на Ларочкину голову новостей было столь велико, что она совершенно запуталась и могла сейчас только глупо шутить. — Скажи, я верно поняла, что мой папа Морской пытался запретить тебе со мной общаться?

— Еще как верно! — тоном школьного ябеды ответил Митя, но тут же понял, как это звучит, и пошел на попятную: — Ну… То есть… Не совсем… Оказывается, он подозревал меня в причастности к покушениям на тебя и на ту девушку из библиотеки. Не удивительно, что он перепугался, увидев, как я навещаю тебя в больнице.

— Подозревал тебя? — Женька насторожился и на всякий случай грозно вытянулся во весь рост. — Так, может, неспроста?

— Еще один! — всплеснул руками Митя. — Я еле объяснил Морскому, что не виновен. Но ладно — он взволнованный отец. Но ты чего? Я нарочно этим делом поинтересовался. Виновный пойман, отлеживается в лазарете, ждет следствия. И сообщника уже задержали. Можно уже меня не бояться? Можно, я буду навещать того, кого считаю нужным, без оглядки на то, решат ли все вокруг, что я преступник?

— Нельзя, — прояснила ситуацию Ларочка. — Ту девушку из библиотеки вчера похитили. И Тосю вместе с ней. Все думают — я следующая. Теперь вокруг меня зона повышенной опасности.

— Ого! — присвистнул Митя после секундного раздумья. — Тогда, уж извините, но я теперь отсюда ни на шаг. Я не прощу себе, если с тобой что-то случится. Мне на дежурство только завтра, я пока поохраняю, а там кого-нибудь из ребят попрошу меня сменить.

— А я на что? — обиделся было Женька.

— Чтоб четко объяснить мне ситуацию! — После секундного раздумья Санин лихо нашел задание младшему товарищу. — Вот будет здорово, если мы сейчас втроем раскроем дело! Говори, друг Евгений, какие у тебя есть гипотезы и подозрения?..

* * *

В происходящем Женьке нравилось решительно все. И то, что Митя Санин назвал его другом, и то, что Ларочка не отослала, а предпочла решать все вопросы при брате. И уж тем более то, что со вчерашнего дня он был активным участником дела: помогал охранять сестру и обсуждал со всеми наравне, что же могло приключиться и что же предпринимать. То есть, конечно, исчезновению Светы и той странной чокнутой санитарки Женя не радовался, но был, чего уж скрывать, чуть-чуть благодарен похитителю — не устрой он такой ажиотаж, Женьку бы в перипетии расследования точно не посвятили бы. А обсуждать их было еще как здорово! Тем более сейчас, когда к расследованию подключился Митя, и у Женьки появилась возможность блеснуть своей осведомленностью, подробно и с самого начала рассказывая всю историю.

— Так, значит, Денис Долгов, — услышав в перечне имен пленников это имя, Митя почему-то расстроился. — Сколько ему лет?

— Ты с ним знаком? — удивился Женька.

— Нет. Пока такой чести не удостаивался, — Митя почему-то с укором смотрел на Ларису. — «Д. Д.» — его инициалы? Ты вправе, конечно, хранить сердечные секреты при себе, но я хочу спросить: почему на твоей косынке были вышиты его инициалы?

— Что? — Ларочка явно удивилась. Но сразу же опомнилась и засмеялась. — Вот фантазер! — снисходительно бросила она. — Косынка — мамина, а мама-то моя «Д. Д.» и есть — это ее инициалы.

— С каких пор имя Вера стало начинаться на букву «Д»? — Митя не унимался, хотя спрашивал уже куда менее грустно.

Узнав, что мама Двойра сменила имя, Санин смешно оправдывался:

— Ну вот и хорошо. А то я огорчился, что Лариса не откровенна и… ну… усложняет расследование. Вот!

Как ни крути, а с кавалером Ларисе повезло. Да, как сказала бы мама Двойра, «роман с отягощающими обстоятельствами». Но у кого в наше время бывает без них? Тем более человек попался ответственный и внимательный. Вон, даже тетю Женю, пришедшую навестить Ларису, в подозреваемые записал.

— Вы вот прямо уверены, что Ларисе нужно это пить? — Сурово сдвинув брови, Митя обнюхивал принесенную тетей Женей настойку.

— А ты, значит, не уверен? — отвечала тетя Женя вроде серьезно, но глаза ее при этом смеялись и лучились теплом.

— Ну… — Митя замялся… — я не знаю. Но раз я взял на себя ответственность следить за жизнью и здоровьем гражданки Морской, значит, должен все перепроверять…

Тетя Женя навещала Ларису далеко не в первый раз, причем, по стойкому убеждению мамы Двойры, именно принесенное ею лекарство помогло поставить больную на ноги. Но Митина добросовестность тете Жене, кажется, пришлась по нраву. Вместо того, чтобы игнорировать нахальные слова или даже попросить Женьку прогнать невоспитанного красноармейца, она с любопытством наблюдала, как Митя, морщась, то обнюхивает бутылку, то высоко понимает ее, пытаясь рассмотреть содержимое на просвет.

— Не выдумывай, пожалуйста, — мягко вмешалась Ларочка. — Тетя Джавгарат — друг нашей семьи. Она столько раз всех нас спасала, что навредить не может хотя бы из уважения к заслугам своих прошлых трудов.

— Могу, но не хочу, — усмехнулась тетя Женя. — Люблю вас потому что. Но мальчик правильно все говорит: доверяй, но проверяй.

— А знаете что? — решительно продолжил Митя. — Давайте я сам вашу микстуру попробую. Если ничего плохого со мной не произойдет, то и Ларисе можно…

— А что? — Тетя Женя уже откровенно смеялась. — Попробуй. Вон — бледненький какой… Сразу и узнаем, как на таких, как ты, мой отвар работает. Может и не повредит.

— Не пугайте, мне и так страшно! — запаниковал Митя. Но настойку выпил. И даже не поморщился. Хотя Лариса, когда этот отвар принимала, обычно долго кривилась и жаловалась.

Как и следовало ожидать, ничего не произошло. Хотя тетя Женя смотрела на подопытного так пристально, будто думала, что тот вот-вот взлетит или упадет замертво.

— Тетя Джавгарат! — Ларочка тоже заметила этот взгляд, но растолковала его по-своему. — Как же я сразу не подумала! Мы ведь можем применить твои колдовские способности для расследования нашего дела. У нас сейчас полный раздрай! Понятно, хоть и неприятно, что преступник — кто-то из наших пленников Сабуровой дачи. Но самый подозрительный и единственный, с кем ситуацию еще не прояснили, никаких показаний дать пока не может. И на момент похищения Светы оба задержанных