– И дышать, и есть, и даже танцевать. – Мишель придирчиво оглядела пышную юбку с тремя ярусами оборок. Та плавно качнулась, когда она шагнула в сторону, изображая танцевальное па. – Можно было затянуть и потуже, но ты ведь упрямее осла!

– Чтобы вы, даже не доехав до «Белой магнолии», хлопнулись в обморок? – Серафи скрестила на груди руки. – Зачем же так себя мучить? Вы и так тоньше тростиночки. Можно подумать, мисс Лиззи хотите переплюнуть!

Мишель раздраженно покосилась на рабыню. У нее и в мыслях не было ни с кем соперничать, тем более что ни одна из приглашенных на танцы леди ей и в подметки не годилась – в этом Мишель не сомневалась. Просто… сегодня ей как никогда хотелось стать еще более очаровательной и весь вечер находиться в центре внимания. Чтобы при виде нее гости Артура Рутледжа рты пораскрывали, бросали на нее восхищенные взгляды и шептались о том, какая Мишель Беланже красавица.

Чтобы ее видели все! А главное, увидел… Нет! О Кейране Донегане она запрещает себе думать, и лучше, если его на этом празднике и вовсе не будет!

Но сколько бы Мишель себя ни обманывала, в глубине души она понимала, что полдня провертелась перед зеркалом не ради чьих-то там гостей, а ради Донегана-младшего. Жаль, что весь вечер ей придется провести в обществе старшего. И танцевать с ним, и нежно ему улыбаться. Как и полагается счастливой невесте, которая уже совсем скоро выйдет замуж.

Замуж…

На этой мысли Мишель почувствовала непреодолимое желание схватить перекинутую через спинку кресла ажурную шаль и с помощью нее удавиться.

– Все хорошо, мисс Мишель? – вглядываясь в лицо госпожи, обеспокоенно спросила Серафи. – Вы такая бледная… Ну прямо как привидение.

– Да что ж это такое! – нервно воскликнула Мишель и, снова прильнув к зеркалу, с еще большим усердием принялась щипать себя за щеки.

На губах уже живого места не осталось, а корсет и правда давил нещадно, но она ни за что бы в этом не призналась. Ни себе, ни уж тем более Серафи.

Переодеваться в другой, более яркий наряд времени не было – подали экипаж, и Аделис, нетерпеливо постукивая пальцами по перилам лестницы, настойчиво просила дочь поторопиться.

– Мишель! – позвала она в очередной раз.

Раздраженно поманив за собой рабыню, хоть та ни в чем перед ней не провинилась, Мишель накинула на плечи шаль, подхватила со столика кружевной веер и поспешила в холл.

– Если и мама скажет, что я чересчур бледная… – процедила она сквозь зубы, уже готовая взорваться от переполнявших ее эмоций.

Мишель злилась, за этим чувством пытаясь скрыть волнение и теплившуюся в сердце надежду, что хотя бы сегодня увидит Кейрана.

– Глупая! Какая же ты глупая! – отругала себя за непрошеную мысль, но заметив, с каким любопытством поглядывает на нее рабыня, поспешила умолкнуть.

Всю дорогу до «Белой магнолии» Мишель ерзала от нетерпения, снимала и надевала митенки, зачем-то обмахивалась веером, хоть прохлада, опустившаяся на окрестности Нью-Фэйтона с наступлением вечера, с каждой минутой чувствовалась все отчетливей.

– Соскучилась по танцам, милая? – по-своему истолковала возбуждение дочери Аделис.

– Безумно! – согласилась Мишель, со вздохом закончив: – Тетушка с дядюшкой не жалуют подобные развлечения, поэтому все вечера мне приходилось сидеть в четырех стенах.

За последние дни она настолько преуспела во лжи, что та выскакивала из нее прежде, чем Мишель успевала подумать, о чем следует говорить. Ей это не нравилось, то, что приходилось обманывать отца с матерью, но другого выхода она не видела и надеялась, что однажды все-таки сумеет принять такое положение вещей и наконец смирится.

Когда вдалеке показалось изящное здание с мягкими, округлыми линиями фасада, светлыми стенами и сбегающими вниз широкими мраморными ступенями, Мишель с трудом заставила себя остаться на месте и не выскочить из коляски, чтобы броситься к парадному входу. К нему уже стекались приглашенные, из сумрака обсаженных магнолиями аллей погружаясь в золото огней, брызжущих из распахнутых дверей холла.

Дамы в ярких нарядах шли под руку с джентльменами в модных фраках. За некоторыми следовали служанки в высоких тиньонах или лакеи в светлых одеждах, оттенявших их темную кожу.

Экипаж медленно катил по центральной аллее, и у Мишель уже кружилась голова от сладкого запаха магнолий, которых здесь было бессчетное множество. А может, она кружилась от нетерпения и желания поскорее оказаться в доме… Но приходилось сдерживаться, с силой сжимать ни в чем не повинный веер, рискуя его сломать. Сидеть, расправив плечи, и терпеливо ждать, пока коляска, следующая за вереницей других экипажей, дотащится до парадной лестницы.

А там уже…

А там ее ждал Гален. Как всегда, улыбчивый и элегантный. Обаятельный красавец, от одного вида которого еще совсем недавно сердце у нее в груди устраивало скачки. А сейчас в присутствии Донегана оно замирало или болезненно екало.

Мишель выскользнула из экипажа, чувствуя, что воздуха в легких становится все меньше, корсет стягивается на талии удавкой, а к щекам приливает жар, как будто она снова себя щиплет.

Натянуто улыбнувшись, она сказала:

– Мне бы хотелось скорее пройти внутрь. Сегодня прохладно.

На самом же деле все тело у нее словно горело.

– Как будет угодно, моя радость, – покладисто согласился Гален.

Не сумел отказать себе в удовольствии снова коснуться губами изящной ручки невесты и, поприветствовав старших Беланже, повел ее вверх по лестнице.

Перекинувшись парой фраз с хозяином дома и его супругой, Мишель затребовала себе бокал пунша. Это был предлог, чтобы хотя бы на несколько коротких минут избавиться от жениха, после чего она, озираясь, отправилась в бальный зал: именно там находилось большинство приглашенных, хоть танцы еще не начались.

В какой-то момент Мишель почувствовала на себе чей-то пристальный обжигающий взгляд. Резко обернувшись, она вскинула голову и увидела стоящего на лестнице Кейрана Донегана. Мишель нахмурилась, заметив, что компанию ему составляет кокетка и вертихвостка Патрисия Форстер.

Щеки ее запылали еще сильнее, а в следующую секунду она поняла, что теряет над собой контроль. Когда Донеган, залпом опрокинув в себя бурбон, отсалютовал ей пустым бокалом и тут же потерял к ней интерес. Отвернулся, сосредоточив на улыбающейся мисс Форстер все свое внимание.

– Ах так, значит? – Мишель закусила губу, чтобы ненароком не зарычать.

Подхватив кисейные юбки и расталкивая локтями толпившихся в холле приглашенных, решительно направилась к лестнице. Не поднялась – взлетела и, обойдя собеседницу Донегана, встала на верхней ступеньке, чтобы быть выше девушки, а Кейрану смотреть прямо в глаза, не задирая головы.

От Донегана ей достался тяжелый, совсем не располагающий к общению взгляд, но Мишель сделала вид, что не заметила прохлады, с которой он ее поприветствовал. Зато обратила внимание на то, как напряглась его рука, лежащая на перилах лестницы.