Таргитай играл, ничего не видя и не желая видеть. Он непочувствовал, как воздух внезапно потеплел, но песня сама собой стала громче.Рядом зашевелился Олег, с его пересохших губ сорвался хриплый вопль.

По ту сторону угасающего костра разгорался невиданныйсиреневый свет. Черные, будто вырезанные из жести листья папоротника освещалисьсверху, а там на тонком прутике сыпал искрами оранжевый комочек! Свет победнорвался через щели темного, словно покрытого грязью бутона. Толстая шкуркабутона на глазах скручивалась трубочками, опадала, а наверху остался, теперьоткрытый всему миру, яркий лиловый бутон. Он разбухал, наливался светом,лепестки раздвигались, отслаивались, лиловый свет уступил место красному, тотсменился оранжевым, засиял ярко, слепяще. Во все стороны пошел странныйтрепещущий свет.

Таргитай играл, потому что свирель словно сама собой играла,а он всего лишь помогал песне родиться, оформиться. Костер уже затух, дымвжался в землю под тяжелой пятой тьмы, угли рассыпались, будто их растопталигрузные толстые ноги.

Олег начал подниматься, его шатало. Руки болтались какплети. Неверными шагами двинулся на заросли папоротника, выставив перед собойруки, как слепой. Под ногами злобно зашипел, вжимаемый в землю, последнийгорящий уголек, но на поляне было светло как днем — Цвет пылал, сыпал искрами.

Пальцы Таргитая бегали по дырочкам сопилки, глазами онследил за волхвом. Тот брел через поляну, его шатало, но шел прямо напапоротник. Перед узорчатыми листьями остановился, вытянул руки. Пальцы правойруки сомкнулись на стебле, левой ухватил ниже, дернул, пытаясь с ходуперекрутить стебель, как простой, но Цвет лишь слабо шелохнулся.

— Играй! — прошипел Олег. — Играй громче…

Темнота отступила за края трепещущего света Цвета, но теперьвся тьма была месивом огромных извивающихся тел, оскаленных пастей, когтистыхлап. Иногда такая лапа рывком пыталась дотянуться до волхва, но, словноожегшись о колдовской свет, поспешно втягивалась обратно.

Олег кое-как перетер стебель, сорвал Цвет, оставив торчатьпрут с разлохмаченными белесыми волокнами. Медленно потек ядовито-белый сок,капал на землю, белые точки поспешно зарывались, на ходу превращаясь вотвратительных червей.

Цветок слабо потрескивал в руке волхва, словно фыркал, отнего летели во все стороны странные искры, что не гасли и не падали на землю.Олег с бледным лицом и безумными глазами пятился обратно. Под ногами шипели,рассыпались тусклыми искрами угли.

— Мы получили…— произнес он деревянными губами, —Тарх, никогда раньше…

Таргитай отнял сопилку от губ, чувствуя страшную пустоту,сказал охрипшим голосом:

— Но что теперь? Без Мрака мы не сможем сражаться… АЦвет был нужен для борьбы.

Олег потемнел, опустил Цветок, держа на уровне груди.

— Клады искать… но зачем нам клады?.. Мы без Мрака нежильцы, ты прав… Но он и так нас вытаскивал дольше, чем думал… чем мы этогостоили!

За стеной колдовского света резко затрещало. Накатила волназловония, оранжевый свет заколебался, словно пытаясь убежать, потом сузил кругсвета, будто втянулся в бутон.

Надвинулись сухие удары костяных панцирей, хлопанье крыльев.Олег обхватил Таргитая за плечи, вскинул Цвет. Свет распространялся трепещущий,словно вокруг бутона порхала, трепеща крыльями, огромная бабочка. Тьмасдвигалась плотная, сырая, холодная как могила — живой свет дрожал, как лучинана ледяном ветре.

Из тьмы появились, уже не исчезая при ярком свете,зеленовато-бледные когтистые лапы. Таргитая трясло, эти лапы не видели света!Из глубин древнего Болота, из глубин ли земли, из самого подземного мира, гдеправит чудовищный Ящер, владыка загробного мира, сын Чернобога? Упыри, чтонадвигались на поляну со всех сторон, не простые болотные, пахнущие тиной игнилью, а с роговыми панцирями на спинах и чешуйками на вислых животах. Наголовах — мох и плесень, с нижних челюстей свисают клочья сине-зеленых водорослей.Глаза немигающие, смотрят с лютой злобой.

Олег в страхе отвернул голову, зажмурился. Таргитай же,напротив, не мог оторвать широко распахнутых глаз от чудовищ, от их чешуйчатыхлап. Они медленно тянулись к его горлу, а он, как завороженный, рассматривалтрехпалую лапу, три желтых ногтя — один сорван, болтается на ниточке, сочитсястранная зеленая кровь… Под другими ногтями — грязь, тина…

Наконец он понял, что лапы скребут когтями воздух, недотягиваются! Чудовище ревело от боли, оно боялось света, отворачивало голову.Другие держались еще дальше, ревели от ярости, но не переступали черту света.

Олег приоткрыл один глаз, ойкнул громче упыря, отшатнулся, итут же длинная тонкая лапа дотянулась до его ворота, зацепила когтями. Олегдико заорал, в панике выронил Цвет.

Круг света разом сократился. Таргитай подхватил Цвет налету. Лапы вцепились в его душегрейку, волосы, ухватили за локти, ноги. Струдом выпрямился, поднимая на себе повисших упырей, вскинул Цвет над головой.

Упырь, что тащил неподвижного Олега, взвизгнул, словно нанего сверху обрушились угли из кузнечного горна, на четвереньках убежал втемноту. Таргитай ударил волхва ногой в бок:

— Закрой глаза, если их хари не нравятся!.. Только нешевелись. Они сюда не дотягиваются!

Олег проговорил полумертвым голосом, выдавливая слова:

— Держи крепче, надо уйти сейчас…

— Ночью?

— Да… У нас Цвет, осветит…

— Здесь поляна. А идти через Лес — цапнут из-задеревьев.

— За тонкими не спрячутся, — прохрипел Олег. Оноткрыл глаза, поднялся, шатаясь, ухватился за Таргитая. — Толстые обойдем…если сможем. Тарх, здесь мы скоро умрем.

Он шатался, в глазах стояли мутные слезы, но лицо словнозастыло в отчаянной решимости. Таргитай молча сунул ему Цвет, обнял за плечи.Они пошли через поляну. Таргитай задержался лишь на миг, подхватил мешки исекиру Мрака. Упыри не перехватили сразу, а потом Таргитай и Олег тщательновыбирали поляны, перебегали от одной к другой, иногда попадали в тупики,возвращались, искали другие пути. Рев стоял оглушающий, добавился сумасшедшийхохот, от которого мурашки бежали по спине и немели ноги, из темноты без усталивысовывались когтистые лапы.

Они шли через ночь, а ночь растянулась, как смолистый клей.Огибали толстые деревья, обходили буреломы, завалы, передавали друг другу Цвет,чтобы все время держать над головой.

Таргитай почти тащил Олега, когда впереди забрезжилжелтоватый мертвенный свет. Он поволок Олега, едва не угодил в лапы упырей, нодеревья внезапно расступились!

Крупная безжизненная луна, солнце мертвецов и упырей, виселанад ровной, как жертвенный стол, степью. На черную землю и неподвижную травупадал неживой желтый свет. Таргитай и Олег, напрягая силы, отбежали, частопадая в траву, оглянулись.