— Буди, буди, — посоветовал Мрак. — Я думал,только ты здоров спать. Месяца четыре как ушли из деревни, а как меняетесь!..Буди. Если всю ночь бесились, то сами виноваты.

Олег вскочил, ошалело хлопая глазами. Рука спросоньяметнулась к секире, Мрак довольно улыбнулся. Оперяются птенчики!

— Кончай ночевать, — проревел он, — а то уТаргитая корм отбиваешь! Пора идти за одолень-травой. По росе сподручнее.

Олег протер глаза, потрясенно оглянулся на Таргитая. Тотпожал плечами: Мрак храбрее, а волхв — умнее. А он всего лишь дудошник. Надодуду разыскать, выронил, когда бросился Мраку на шею. А то подберут мокролапые,чешуйчатые, мохнатокрылые… Такое сыграют! Да еще соплями забьют дырочки.

Олег проговорил осторожно:

— Мрак, дай прийти в себя. Ты снова сумел вернуться!Это чудо.

— Тебе виднее, ты — волхв, — ухмыльнулся Мрак.

Олег смотрел очень серьезно:

— Мрак, в Лес тебе нельзя. Нам вообще надо убегатьотсюда.

— Почему?

Олег отвел взгляд, помялся, ответил очень неохотно:

— Ты ничего не помнишь… Ты вернулся к нам чудом,понимаешь? А чудо не повторяется. Само не повторяется. Чтобы повторить, надознать, как это делается. Я не знаю, и никто не знает. В другой раз ты уже невернешь себе человечью личину… Мрак, нам не нужен ни Цвет, ни разрыв-трава, ниодолень-трава, если мы потеряем тебя. Конечно, ты — свинья редкостная, но мы сТархом к тебе привыкли.

Мрак кивнул, глаза были понимающими:

— Спасибо на добром слове. А теперя поднимайтесь!Нечего свою лень прикрывать заботой о моем здравии.

— Мрак…

— Нам нужен Цвет Папоротника, — отрезалМрак. — И одолень-трава.

Олег начал собирать в мешок разбросанные обереги. Затрещаликусты, кто-то проламывался к поляне, натужно рычал. Олег выронил мешок,выхватил из петли секиру, мгновенно присел на полусогнутых, растопыривпо-боевому руки.

Пятясь, из кустов выбрался на четвереньках Таргитай. В зубахбыла свирель. Мрак довольно улыбался, блестел зубами. Тарх молодец, держит рукисвободными, а Олег и того лучше: чуть что — уже за секиру хватается!

Олег бросил секиру в петлю, попал, как получалось у Мрака,сказал строго:

— Сперва надо собрать побольше хвороста. В запас.

Таргитай тоже совал секиру в петлю, но та не лезла,цеплялась. Таргитай начал суетиться, потеть, пихал двумя руками. Мрак окинулполяну взглядом, сказал хмуро:

— Порезвились… Потому и сонные как осенние мухи. Роживытянулись, как у коней. В другой раз умнее будете. Ладно, хворостанасобирайте. Все одно расходовать не умеете.

— И еще одно, — заявил Олег твердым голосом. Оноглянулся на Таргитая за поддержкой. — Вечером мы свяжем тебя, Мрак. Самойкрепкой веревкой!

Мрак хмыкнул с сомнением. Таргитай закричал горячо:

— Мрак, Олег прав! Он умный. Мы прямо сейчас надеремлыка! А хворост соберем потом. На тебя лыка понадобится, как на самого крупноголося.

Он потыкал Мрака в тугие мышцы спины, пощупал твердые, каквалуны, плечи. Раскинув руки, измерил вдоль и поперек, закончил со вздохом:

— Нет, как на тура. Здоровенный бугай!

Вдвоем с Олегом они собирали хворост, а Мрак сам надраллыка, признав все-таки мудрость волхва. Правда, он заявил, что волхв не самдодумался, а вычитал в краденой книге. Ну, пусть не совсем краденой, новсе-таки никто ему не дарил. А не сам додумался, потому что научился за секирухвататься. Либо храбрый, либо умный…

Надранное лыко Мрак сунул под собранный хворост, чтобы невысохло до вечера.

Травы искали весь день. Мрак, дважды отыскав прошлый разчародейскую травку, рыскал неутомимо, раздвигал кусты, лез напролом черезбуреломы. Все бы ничего, но приходилось идти за ним, а на оборотня никак неповлияла бурная ночь, когда он невесть где бегал, а вернулся с чужой кровью наморде.

Однажды видели исчезника, тенью промелькнул чугайстырь.Странный был Лес, странные и существа — скрылись, будто не они хозяева. Олегначал судорожно перебирать обереги, он первым догадался, кто в этом Лесувладыка.

По верхушкам деревьев, где светило солнце, пробежали маленькиевихри. Таргитай махал руками, свистел, но вихри опуститься вниз, в леснойполумрак не решились. А потом солнце начало уходить и с вершинок, внизу сталотихо и застойно, как в могиле.

Олег сказал решительно:

— Мрак, быстро уходим назад. Я не знаю, как далеко мыушли, но надо успеть вернуться пораньше!

— Успеем, — отмахнулся Мрак. — Посмотрим вонза теми буреломами…

Олег бросил выразительный взгляд на Таргитая, тот заорал вовесь голос:

— Я уже ног не волочу!.. Возвращаемся, не то вампридется меня тащить на своих спинах. Мрак, мы ж не такие быстрые!..

Мрак оглянулся с отвращением, буркнул неохотно:

— Чур с вами, улитки. Но ушли мы в самом деледалековато. Бегом! Я поведу по прямой. Так короче.

Зря Таргитай обрадовался: Мрак повел в самом деле короткимпутем по прямой — через буреломы, заросли терновника, дряговище, с разбегапрыгали через валежины, такие огромнейшие, что Таргитай предпочел бы обойти их,если бы успевал остановиться в бешеном беге за Мраком.

Олег видел, что шерсть на руках Мрака стоит дыбом.Перебежали ручей со скользкими камнями на дне, понеслись по косогору, а дальшеза стеной деревьев откроется их поляна, где растут черные папоротники. Таргитайчувствовал мурашки по коже. В детстве так он чуял лесного зверя, что зимниминочами ходит вокруг дома, откуда несло теплом, терся о ставни, оставляя клочьяшерсти…

Олег бежал с перекошенным лицом. Жилы на шее и вискахстрашно вздулись, крупные капли пота выступили на лбу, ползли по багровомулицу. Он чувствовал больше, чем Таргитай, он — волхв.

Солнце только опустилось за овид, но Лес — не бескрайняяСтепь, здесь сумерки сгущаются намного раньше. Мрак уже судорожно дергался,скрежетал зубами. Глаза налились кровью, обезумели. С бега перешел на шаг, брелс усилием, натыкался на деревья. Таргитай ухватил за руку, Олег крепко держалоборотня за пояс.

Они вывалились на поляну, Таргитай тут же нырнул подхворост, вытащил ремни, веревку и лыко. Мрак упал, его руки дергались, пальцывпивались в землю. Таргитай быстро опутал ему ноги, затянул потуже, выдохнул соблегчением:

— Успели…

— Руки вяжи, дурак! — завизжал Олег. Он перехватилправую руку Мрака, боролся, пытаясь завернуть ее за спину оборотня. —Побыстрее!

— Сейчас, сейчас…

Вдвоем заломили руки, стянули ремнями. Для верности еще разперепоясали веревками грудь и живот Мрака. Тот открыл глаза, в них быланевыносимая боль, прохрипел: