– Почти неделю. Мы тут с ума сходили от беспокойства, – прошептал мне в ответ Виктор.

– Ей нужно к месту силы, – кинув короткий взгляд на Виктора сказал Тит. – Мы даже поговорить не сможем пока она не восстановится.

– Я готов ехать, хоть сейчас, – с готовностью вскочил тот.

Дальнейшие события, до того, как мы добрались до места силы, я помню смутно. Помню, что до машины Виктор нес меня на руках. Что он что-то говорил мне, пока мы ехали, но что именно не знаю. Осталось ощущение заботы и нежности, и волнения исходящее от него. До места силы он тоже меня нес. Чем ближе мы подходили, тем сильнее я ощущала тонкую вибрацию, рождающуюся у меня внутри. Виктор выглядел растерянным, глядя на сотрясающую меня дрожь, когда мы подходили к капищу. Я уже не могла его успокоить, я была как оголенный нерв. Я чувствовала, как энергия тонкими струйками течет по моим венам. Я смотрела на Виктора и мне казалось, что это он гладит мои обнаженные руки. Энергия наполняла меня по-другому, не как в первый раз. Это было наполнение, насыщение и удовольствие, закрученное в тугой узел. Когда Виктор поставил меня на землю, я почувствовала некоторое разочарование из-за отсутствия его крепких и вместе с тем нежных объятий, но тут же меня пронзили, будто тысячи иголочек. Словно электрический ток прошел волной по моему телу, заставив меня вытянуться струной и подняв голову к небу раскинуть в стороны руки. Мне казалось, что я могу вместить в себя целую вселенную. Казалось, что я вдыхала в себя грозу. Рокот грома и мощь молний, которые рождают возбуждение и ощущение силы, были сейчас во мне. Я искрила внутри. Меня трясло, но мне было спокойно и радостно. Я умерла, там, в заснеженном лесу, и родилась здесь и сейчас. Теперь Марья была со мной. Она была частью меня, не просто воспоминанием. Во мне теперь есть ее мудрость, знания, снисхождение и терпимость. Я изменилась, но осталась собой. Я не знаю, как в одном человеке может уживаться такое множество противоречий и оставлять его самим собой. Я понимала, что все приобретенное мной не будет идти мне наперекор, оно только добавит мне понимания и осознания мира и людей вокруг. Когда эта вспышка закончилась, меня качнуло, и Виктор тут же подхватил меня. Снова теплота его рук. Его нежный запах. Легкая щетина, прикоснувшаяся к моей щеке. Он дрожал, так же, как и я минуту назад.

– Ты светилась! – хрипло прошептал он. – Я в жизни не видел ничего прекраснее! Ты будто вспыхивала изнутри и искрилась.

– Ты дрожишь…

– Я не могу это объяснить, но пока я держал тебя, в меня будто вливали эликсир жизни. Я чувствую силу, даже может быть мощь и такой кайф! Я никогда не пробовал наркотики, но думаю они никогда не сравняться с этим ощущением.

Его севший голос, запах, тепло и это ощущение эйфории. Я протянула руку и провела кончиками пальцев по его скуле, запустила руку ему в волосы, испытывая наслаждение от этого ощущения, этого мужчины, этого места. Он целовал меня. Настойчиво, но в то же время нежно. Я тонула в этом поцелуе. Мне казалось, что мы не сможем оторваться друг от друга. Что этот электрический ток у нас один на двоих. Мы были едины в этот момент. Женщина и мужчина. Мужчина и женщина. Я чувствовала и его ощущения, и свои. Это как цунами. Моя волна, его волна. Мне казалось, что и он чувствует это. Он оторвался от моих губ и смотрел на меня тяжело дыша. Я не хотела останавливаться, но он легонько отодвинул меня и держа на вытянутых руках сказал:

– Нам нужно поговорить. Тебя не было больше шести дней. Сейчас мы должны вернуться домой и многое обсудить, – его голос был решителен, но я видела, что ему едва хватило сил, чтобы остановиться и сказать мне это.

Всю дорогу домой мы молчали. Виктор был задумчив и только изредка кидал на меня взгляд и иногда тяжело вздыхал. Я вспоминала то, что пережила вместе с Марьей. События картинками всплывали в моем сознании. Это было невыносимо больно. Столько смертей. Столько крови и страданий. Чтобы вырваться в реальность, я возвращалась к тому, что произошло со мной только что. Эти эмоции и ощущения снова накатили на меня волной, мне стало жарко. Мне захотелось почувствовать движение воздуха, и я открыла окно. Мир наполнился звуками и запахами. В этот момент я была так сильна, что могла почувствовать каждого едущего мимо человека даже не напрягаясь. Я взглянула в небо и увидев птицу решила направить ее к нам, ко мне, вниз. На несколько секунд закрыв глаза я увидела огромное небо и тут же землю, усыпанную коробками домов и жучками автомобилей. От этого невероятного падения захватило дух. Земля все приближалась. Мне на секунду стало страшно, что я не смогу ее вовремя остановить. Я открыла глаза и мысленно приказала птице взмыть вверх. Я теперь очень хорошо понимала людей, которые связали свою жизнь с полетами. Наверное, что-то подобное чувствовали парапланеристы, ощущение свободы, восторг полета, адреналин. Я отпустила ее, еще долго наблюдая за ее полетом. Как это прекрасно! Те умения, что Марья развивала в себе многие годы, проснулись во мне сразу после того, как я прожила с ней ее жизнь. Это просто невероятное ощущение! Не от возможности управлять кем-то, от этого мне как раз было немного не по себе, а от ощущения полета. От возможности увидеть мир другими глазами. Воспринять его так, как никогда прежде. Это же просто потрясающе. Я могу увидеть, как плетет свою сеть паучок, как мышонок бегает по мириадам узких ходов, как собака ищет след по запаху. Столько всего открылось мне. Но сейчас этому не время. Пришло осознание того, ради чего я спускалась в воспоминания. Я нервно взглянула на Виктора, крепко держащего руль и сосредоточенно глядящего на дорогу. Он думал. Мне казалось, что я могу услышать ход его мысли, если захочу, но я дала себе еще немного покоя. Я уже поняла, что разговор предстоит серьезный. Значит наши планы не сработали и нужен новый план. Но у меня есть еще немного времени, чтобы не думать об этом. Я хочу сначала услышать все, а не строить предположения. Я закрыла глаза и позволила себе еще раз окунуться в воспоминания Марьи, только в хорошие, теплые воспоминания. Я хочу передать